Сестры Гримм - Менна Ван Прааг

Скарлет хочет опять возразить, но на лице ее матери написана такая свирепая решимость, что она закрывает рот и стискивает зубы. Она знает, что взрыв эмоций всегда высекает из ее пальцев искры. Глядя на мать, девушка сосредоточивается и направляет всю свою ненависть, весь свой гнев в кисти своих рук.

Поначалу она не чувствует ничего.

Затем ее руки нагреваются, она смотрит на них и вдруг видит, как из каждой ее ладони вырываются электрические разряды, они разрезают туман и сливаются воедино. Затем то, что получилось, начинает извиваться и искрить, словно электрический угорь. Это нечто раскалывает надвое ствол древнего дуба, раздается оглушительный треск, и упавшее дерево с силой сотрясает землю.

На секунду сыплющиеся листья застывают в воздухе. Скарлет воззряется на свою мать, а та молча воззряется на нее.

Солдат, следящий за ними из-за ствола ивы, делает шаг назад.

Лиана

– Я знаю, как ты любишь воду, – говорит Мазмо, вдруг остановившись как вкопанный.

– Что-то я не помню, чтобы говорила тебе об этом. – Лиана ударяется о камень пальцем ноги и трет его.

– Это было, когда мы встретились в первый раз, ты тогда была в бассейне. Помнишь? Вообще-то я привел тебя сюда, потому что здесь находятся самые красивые озера, которые я когда-либо видел. – Он улыбается. Туман так густ, что Лиана не видит его улыбки, но слышит ее в его голосе. – Самое красивое озеро, которое я когда-либо видел, для самой красивой девушки, которую я когда-либо знал. Хорошее сочетание, не так ли?

Девушка ничего не говорит.

– Ну полно тебе. – Он сжимает ее руку. – Перестань дуться.

– Я… я просто думаю, что э-э, очень жалко, что я не смогу увидеть его из-за тумана. Может, нам лучше вернуться сюда позже?

– И, значит, совершить эту прогулку зря? Нет, погода тут постоянно меняется. Мы подождем. Скоро туман рассеется.

– Хорошо, – говорит Лиана, поскольку по тону Мазмо ей ясно, что выбора у нее нет. Остается надеяться, что им не придется долго ждать. Ей хочется вернуться домой и лечь в кровать. Зря она вообще пошла. О чем она только думала, зачем согласилась пойти в неизвестное ей место с мужчиной, которого почти не знает?

Тут туман начинает рассеиваться.

– Вот видишь, я же тебе говорил. – Теперь она уже может видеть его улыбку.

Они стоят на берегу озера. Вода гладкая, как стекло, луна проложила по ней серебряную дорожку. На берегах растут ивы, и их длинные ветви колышутся на ветру. Белые листья все сыплются, но ни один из них не падает в озеро – оно остается все таким же гладким и недвижным.

Ана выдыхает воздух.

– О боже, оно так…

– Вот видишь? – Парень ухмыляется, точно довольный школьник. – Я же говорил тебе, что дело того стоит.

Она кивает ему, не в силах облечь накатившие на нее чувства в слова.

– Оно такое… такое…

И вдруг девушка вспоминает. Она бывала здесь раньше, когда была ребенком. Это особое место, тайное. Только некоторые люди могут…

– Это Навечье.

Все еще ухмыляясь, Мазмо толкает ее локтем в бок.

– Точно. Именно так.

– Спасибо. – Лиана целует его в щеку, не находя слов, чтобы выразить свою благодарность. – Прости, что я не… спасибо. – В ее сознании мелькают неясные образы из детства, слышатся голоса, но они слишком приглушены, и она не может разобрать слов.

– Знаешь, – шепчет Мазмо, – тут больше никого нет. Мы могли бы поплавать.

– Но у меня нет… – Ана толкает его локтем. – Ах ты, нахал.

Как бы неблагоразумно ни было при таких обстоятельствах скидывать одежду, ей хочется поплавать. Хочется ощутить прохладную воду на своей коже, хочется нырнуть и услышать песнь этого озера. Хочется видеть вокруг воду и больше ничего.

– Ну… – Она колеблется. – Я не…

Она не успевает закончить предложение, потому что в следующую секунду уже летит вниз. Девушка поскользнулась на мокром берегу и теперь падает в воду. Она ударяется грудью о водную гладь и, затаив дыхание, погружается все глубже. Сейчас Ана выплывет на поверхность, ведь это озеро не так уж глубоко. Ее легкие требуют воздуха. И тут до нее доходит, что она не сама упала в воду. Мазмо столкнул ее и теперь держит ее голову под водой.

Голди

Не может быть, чтобы это делала я, – думаю я. – Это же невозможно.

Я по-прежнему сижу верхом на упавшем стволе лицом к Лео и вижу, как длинная плеть плюща, соскользнув с ветки ближайшего дерева, вытягивается в воздухе. Я двигаю указательный палец, и плющ начинает раскачиваться, словно маятник.

Лео аплодирует.

– Вот видишь? Я же говорил тебе – здесь это будет нетрудно.

Пожимаю плечами, хотя надо признаться, я испытываю некоторое облегчение.

– Но я по-прежнему не понимаю, как это… Это же просто безобидный фокус. Как он может не дать солдату убить меня?

– Все дело в том, чего ты хочешь добиться, – говорит Лео, как будто речь идет о чем-то донельзя простом. – Теперь, когда ты знаешь, что можешь это сделать, надо просто научиться пользоваться этим даром так, как нужно тебе.

– То есть?

– Ну, ты можешь заставить плющ плясать, – объясняет юноша, и в его зеленых глазах вновь вспыхивает свет. – А можешь обвить его вокруг моей шеи и задушить меня. Понятно?

Я киваю. Как же мне хочется, чтобы мы сейчас были не здесь, чтобы мы перенеслись в отель на несколько дней назад. В то время, когда я еще ничего не знала и, касаясь его шрамов, просто гадала, откуда они взялись.

– Ну как, хочешь попробовать? – спрашивает Лео, словно предлагая мне сплести гирлянду из маргариток.

Из моих пальцев вмиг уходит вся сила.

– Ты хочешь, чтобы я попыталась задушить тебя? – Плющ падает на землю.

Лео смотрит на меня с таким видом, будто я до сих пор не поняла предназначения этого места.

– Голди. – Он понижает голос. – Ты же знаешь – сегодня в Навечье полным-полно солдат. Они пришли сюда не только за тобой и твоими сестрами – каждый месяц в ночь первой четверти луны…

Гляжу на его руки, лежащие на упавшем дереве, и хочу, чтобы он обнял меня.

– Подумай о Тедди, – говорит он. – Если ты этого не сделаешь, у тебя не будет ни шанса в схватке с твоим отцом.

У меня нет выбора, понимаю я. Такова моя участь, моя судьба. От нее мне не убежать. И я киваю и, сделав над собой усилие, подбираюсь.

– Хорошо, – говорю таким беззаботным тоном, будто толкую всего лишь о цветочном венке. – Давай попробуем.

Беа

Беа стала ветром в верхушках деревьев, светом луны, дыханием птиц. Где-то там, далеко внизу, по камням и мху ходят ее сестры, думает она. Здесь, в небесах, нет сыплющихся листьев, так откуда же они берутся?