Сестры Гримм - Менна Ван Прааг

– Так сразу не скажешь, – говорит парень. – У каждого солдата свои предпочтения. Некоторые любят играть со своими жертвами перед тем, как…

– А ты?

Он качает головой:

– Я – нет, я всегда действовал быстро. Большинство солдат очень сильны и пользуются фактором внезапности – ведь сестры Гримм чаще всего даже не подозревают, что их ждет. Но…

– Что ж, я хотя бы предупреждена.

– И не только. Сегодня на твоей стороне будет еще более существенное преимущество. У каждого солдата есть определенная цель. Моей целью была ты, так что с кем из солдат ты ни сразилась бы, он не будет знать, чего от тебя ждать.

– А чего от меня можно ждать?

– Нам нужно какое-то время, чтобы подготовиться, но после этого тебе будет проще. Твоим сестрам придется гораздо труднее, поскольку…

– Подожди, что? – Резко всматриваюсь в него. – До этого ты ничего не говорил про моих сестер.

Лео хмурит брови.

– Я думал, ты знаешь. Прости, я не…

Я думаю о Лиане. Почему я не относилась к словам Лео всерьез, почему не предупредила ее?

Он берет меня за руку.

– Уверен, что с ней все будет хорошо. Она сильная.

– Откуда тебе знать? Ты же с ней не знаком.

– Она же сестра Гримм, – говорит Лео, как будто этим сказано все.

Делаю глубокий вздох.

– А что Он с тобой сделает? Когда узнает, что ты не напал на меня.

– Точно не знаю. – Парень пытается улыбнуться. – Вряд ли кто-то из солдат когда-либо нарушал его непосредственный приказ.

– Он накажет тебя, – предполагаю я, надеясь, что дело ограничится только этим.

– Да, наверное.

– Но… он не?..

– Я позабочусь о себе.

– Но что, если… – Не могу заставить себя закончить этот вопрос.

– Ну… При твоем таланте дарить жизнь ты наверняка смогла бы меня воскресить, даже если бы Он…

Я в ужасе смотрю на него.

– Не шути так. Не…

– Я не шучу, – перебивает меня он. – Полагаю, если к своим талантам ты прибавишь мощь здешнего Эфира, то сможешь сделать все, что угодно.

Хмуро гляжу на него. Я не стану спрашивать его об Эфире. Я не хочу этого знать.

Лео улыбается извиняющейся улыбкой.

– Не беспокойся… о себе я позабочусь. Ты же должна приготовиться к тому, чтобы прикончить солдата.

Мои инстинкты молчат, слишком перегруженные новой информацией, и я не могу понять, правда ли то, что он сказал. Знает ли он, что с ним сделает его отец? Я думаю об этом солдате. Мне не хочется вступать с ним в бой и уж точно не хочется убивать его. Что бы Лео ни говорил о том, что это необходимо.

– Если ты его не убьешь, – говорит парень, вновь прочитав мои мысли, – у тебя не будет шанса уцелеть. Тогда твой отец убьет тебя сегодня ночью. Без вопросов.

– Да, но…

– Мне жаль, но у нас нет времени обсуждать этику борьбы солдат и сестер Гримм. Это вечная война, и тебе придется ее вести. Любой солдат в Навечье убьет тебя, если у него появится такой шанс. И, если это сделает тебя сильнее, имей в виду – с твоей стороны это будет самооборона.

Я думаю о моем отчиме.

– Хорошо. – Расправляю плечи. – Так что же, по-твоему, я могу делать?

Беа

– Подожди, – кричит доктор Финч. – Ты бежишь слишком быстро – подожди!

Но Беа не ждет его, она просто не может, ее ноги движутся сами по себе, и она не в силах замедлить свой бег. Ей и дела нет до того, что он отстал, что, с ее стороны, это невежливо, сейчас ей важно одно – бежать как можно быстрее.

Она не помнит, когда в последний раз бегала так, как сейчас. Да, время от времени она добегала до поезда в метро и, задыхаясь, врывалась в вагон в последний момент, когда двери уже закрывались. Тогда это бывало не очень-то приятно, поскольку ее мышцы уставали, легким не хватало воздуха. Здесь же, в Навечье, все по-другому. Здесь это великолепно.

Беа бежит так быстро, как не бегала никогда, мчась сквозь скопления дымки, едва касаясь ногами мха и камней. Она легка, как перышко, она стала просто быстрой стрелой, состоящей из дыхания и мышц. Она сильна, как ураган. Девушка улыбается ветру, ее волосы развеваются за спиной, сердце стучит, легкие качают воздух. Она бежит все дальше, дальше.

Далеко сзади слышатся крики доктора Финча, тихие, словно шепот.

Беа несется с такой скоростью, что больше не наступает на камни, и перемахивает через упавшие стволы, вытянув ноги, как балерина, а затем и вовсе взмывает в воздух. И поднимается все выше, выше над ручьями и скалами, сквозь непрестанный листопад, мимо верхушек самых высоких деревьев, наверх, к луне.

Теперь, паря, она вспоминает все.

Скарлет

– Если все это правда, – говорит Скарлет, – то я не понимаю, что я вообще могу сделать, чтобы защитить себя. С тем же успехом я могла бы сдаться прямо теперь. – Раз она потеряла свою бабушку, стоит ли ей вообще жить дальше? Она сидит со своей воскресшей матерью на поляне, где среди мха белеет круг из камней. Скарлет сидит на одной стороне этого круга, а Руби на другой.

– Не говори глупостей! – рявкает мать. – Ничего подобного ты не сделаешь. Ты намного сильнее, чем думаешь. Ты же даже не пыталась узнать, на что способна, так что откуда тебе знать? Я всегда говорила тебе никогда не сдаваться, никогда не…

– Извини, – перебивает ее девушка, оторвав побег плюща, – но я что-то не припомню никаких материнских поучений с твоей стороны.

Руби пропускает эту колкость мимо ушей.

– Ты можешь повелевать огнем, не так ли? На Земле ты можешь только зажигать искры, но здесь ты можешь сжигать целые поля, леса, ты можешь…

Скарлет сдвигает брови.

– Как ты можешь это знать?

Женщина пожимает плечами:

– А что я, по-твоему, делала все эти последние десять лет?

– О, я не знаю, может, выступала в цирке, может, грабила банки – все, что тебе хотелось, ведь тебе не мешала дочь, которую ты никогда не хотела иметь.

Руби молчит, затем шепчет:

– Я хотела, чтобы у меня была дочь. Больше всего на свете.

– Тогда ты чертовски странно демонстрировала свои чувства.

– Я продала свою душу, чтобы заполучить тебя, но последствия этого оказались серьезнее, чем я ожидала.

Скарлет хмурится, но ничего не говорит.

– Последние десять лет я скрывалась от твоего отца и проводила поиски.

– Я не…

– Ради всего святого. – Руби смотрит в глаза своей дочери. – Сейчас за тобой следит солдат. Если он найдет тебя, то убьет. Так что хотя бы попытайся.