Мед и яд любви - Юрий Рюриков

Но без знаний, особенно в наше время, нет и культуры, и знание сегодня — но доброе, человечное знание — такое же крыло культуры, как и душа, чувство.

Доброе знание — помощник душевной интуиции, оно и восполняет ее нехватку, и развивает ее. Когда нет знаний (и нет душевной интуиции), люди то и дело попадают в азбучные тупики, наталкиваются на простейшие преграды, блуждают в трех соснах любовного мира. Вот наудачу типичные вопросы старшеклассников, которые то и дело повторялись в семидесятых-восьмидесятых годах.

«Я люблю девушку, она меня нет, что мне делать?»

«Как показать человеку, что он нравится, если он этого не подозревает?»

«Если он и она любят друг друга и поссорились, что делать? Уйти или сделать шаг к примирению? И кто должен его делать, девушка или юноша?»

«Зазорно ли девушке первой признаться в любви?»

Вопросы, как видим, из психологической азбуки — даже не таблицы умножения, — и большинство школьников, к сожалению, не знает на них ответа. У студентов наивных вопросов меньше, сложных больше, но вот — тоже наугад — несколько записок, полученных на встрече в МГУ — одном из самых умных вузов страны.

«Можно ли утверждать, что любовь между женщиной и мужчиной есть следствие сексуальной жизни?»

«Что делать, если я полюбила преподавателя?»

«Об эмансипации. Что отвечать парню, если его просишь понести «дипломат», а он говорит, что сейчас все равноправны?»

«Скажите, этично ли со стороны юноши добиваться близости с девушкой через 2–3 встречи, после 10 дней знакомства? Можно ли к нему после этого хорошо относиться и как реагировать?»

Увы, с таким вот набором незнаний и с такой молчаливой интуицией вступают сегодня в возраст любви многие люди.

В жизни человека есть три главные области: семья, работа, общественная жизнь, и три главные роли — семьянин, работник, гражданин. Казалось бы, самая главная — и простейшая, необходимейшая обязанность воспитания — готовить человека к каждой такой роли. Но школа слабо готовит людей к роли гражданина, плохо — к роли работника и почти никак — к роли семьянина: жены и мужа, отца и матери, домохозяина и домохозяйки; никак не готовит она и к другим бытовым ролям — друга, соседа, читателя, зрителя, покупателя, пассажира[128]…

Такое узкое, однобокое воспитание и выращивает узкого, одностороннего человека. В большинстве главных ролей своей жизни мы самоучки и, значит, чаще всего — неучи… В нынешней системе образования царит нелепый, губительный парадокс. Школа загромождает ученика множеством лишних, ненужных знаний, которые никак не формируют его душу и оказываются потом бесполезными в работе и в жизни. Но самых главных знаний, самых нужных умений — человековедческих, психологических, школа не дает.

А ведь культура человеческих отношений, наука и искусство создавать домашнее счастье, растить детскую душу — это, пожалуй, самая трудная из всех наук, самое сложное из всех искусств. Никакая высшая математика не может даже сравниться по трудности с запутанными сплетениями, из которых состоит сегодня личная жизнь.

Творчество хороших отношений в семье, воспитание как творчество человека в человеке — максимально сложная и максимально важная область жизни. И к этой-то максимально важной и сложной области мы готовим людей минимально…

Если бы в больницах лечили людей на высоте знахарства и самодеятельности, если бы заводами, колхозами, институтами руководили без специальной подготовки, на уровне невежества и полузнаний, хаос и разруха быстро воцарились бы во всей жизни. А ведь семейная жизнь идет у нас как раз на таком уровне, и можно только удивляться, что при нынешней сложности личной жизни и примитивности подготовки к ней у нас не разваливается большинство семей.

Подготовка к семейной жизни — одна из самых острых сейчас социальных проблем. Семья — самое главное для человека месторождение счастья или горя, а современный человек почти не готов к просвещенному и человечному ведению своей семейной жизни.

Бытом многих семей правят сейчас три докультуры, три невежества: психологическая неграмотность — незнание женской и мужской психологии, основ эмоционального общения в семье; половое невежество — незнание законов человеческой сексуальности, разладов мужской и женской природы и способов их смягчения; воспитательная неграмотность — незнание детской психологии и физиологии, ее коренных отличий от взрослой, неумение воспитывать детей в ключе их психологии и в согласии с плюсами и минусами современной жизни.

Европейские науки до последнего времени обращали главное свое внимание не на человека, а на природу, не на отношения людей и их внутренний мир, а на внешний мир. Плоды такого неравновесия пропитывают нашу жизнь и сегодня. Науки о человеке и человеческих отношениях развиты до крайности мало; учение о человеческой личности, об этических и биопсихологических потребностях людей, о культуре их отношений, законах общения — все это только начинает делать свои первые, черновые шаги.

Престиж человеческих, «человекосозидающих» профессий поразительно невысок. Мало кто считает, что воспитатель, учитель, врач — это вершина земных профессий, а супружество, материнство, отцовство — один из главнейших духовных занятий человека. Мало кто думает, что профессия руководителя — это прежде всего человековедческая профессия, и ее сердцевина — не просто работа людей, а углубление их отношений и их духовного мира, улучшение всей их трудовой среды и всей жизни.

Сложнейшая система человеческих знаний очень медленно поворачивается к своему главному магнитному центру — человеку, к его каждодневной жизни, его внутреннему миру. Особенно касается это наших человековедческих и общественных наук — психологии, физиологии человека, антропологии, социологии, педагогики, этики, демографии. Они явно отстают от мирового уровня — и в своем размахе, и во многих конкретных исследованиях, и в разработке своих самых сложных, самых коренных проблем. На них больно подействовало то пренебрежение к человеческой личности, которое долго переполняло наши будни.

Уже говорилось, что следующей волной великих научных переворотов будет, видимо, научно-гуманитарная, человекоцентрическая революция — глубокий поворот всех наук в сторону человека, перемещение человековедческих знаний в зенит всей духовной культуры.

Земная культура станет, наверно, все больше поворачиваться к ядру человеческого смысла жизни — к улучшению самих себя и своих ежедневных отношении, углублению своей человечности и интересности друг для друга. И стремление насытить этой человечностью и интересностью каждый микроконтакт с другими людьми начнет, возможно, все больше делаться главной будничной нормой.