Записки начальника Разведупра. Июль 1940 года – июнь 1941 года - Филипп Голиков

О Нью-Йорке, еще: город с подавляющим числом враждебных нам крупных газет и журналов.

По прибытии в Вашингтон заехали к Сараеву ужинать, т. к. иначе остался бы голоден.

11.08.[19]41. С 10:45 у морского министра Нокса. От нас: я, посол, Скрягин (пом[ощник] военно-морского атташе). От них: Нокс, два зама, зам[еститель] начальника штаба, начальник разведки. Около часа напряженного и неприятного разговора. Враждебный человек, хотя начал с того, что заявил, что «был в Союзе», что «друг Уманского». Обращался к нам все время без «мистер», по фамилии.

Основные его тезисы:

1) я не удивлен, что вы ничего не получили, т. к. нечего дать: самим не хватает, даже удивительно, что вам дали пять штук «Б-25»;

2) у флота ничего не просите, ему дать нечего, он сам нуждается;

3) настаивайте на том, чтобы отобрали у армии и дали вам;

4) из производства в течение августа – сентября к вам в Союз ничего существенного поступать не может;

5) транспортная проблема особенно тяжела, она главный вопрос.

На мой вопрос, не потому ли не выполняется решение президента, что в США сильны те элементы, которые вообще против помощи нам, заерзал и ответил формально: «Воля президента и есть воля правительства и США».

Именно этот министр заключил пари с Моргентау (против последнего), что немцы к 1 сентября возьмут Ленинград, Москву, Киев, Одессу. Заключалось это пари до 31 июля.

Итог «беседы»: обещал поставить по две зенитки на два транспорта к нам в Архангельск.

Днем деловое совещание у посла с Лукашевым по вопросам:

1) исчисление потребных денег на заказы (для постановки вопроса о займе);

2) о лицензиях;

3) о приоритете;

4) о приемах представителей фирм и ответах на их предложения;

5) об аппарате Амторга в Вашингтоне.

С 21:00 до 23:00 кинофильм «Суворов».

Весь вечер до часу ночи с директором отдела Амторга Коровиным о «П-40».

12.08.[19]41. Тревожные сообщения с Украины. Гюнтеру «не нравимся»: Голиков недостаточно компетентен и молод; русские генералы ожидали хорошего приема, но ошиблись, их встретили холодно. В общем, русскую секцию, или отдел военной разведки, возглавляет немецкая сволочь.

13.08.[19]41. Основное – двухчасовая беседа у Коя с ним, Коксом и Феймонвиллом. Ничего определенного. Все ждут Рузвельта, который обо всем де договорился с Черчиллем.

Отношение Коя и Кокса все же хорошее и обнадеживающее. Феймонвилл, как всегда, – по-б[…]ски говорил с Гусевым (замом Лукашева).

14.08.[19]41. Получил ответ на свою телеграмму от 9.08: «С вашими соображениями о работе миссии согласен. В вашем распоряжении от СНК – 20 тыс. а[мериканских] д[олларов]».

Закончил и послал донесение о положении Амторга и о работе Лукашева с изложением своих мероприятий: 1) укрепить деловую связь Амторга и посольства, при этом скорее решить вопрос о лицензиях, приоритете и финансировании; 2) ввести Лукашева в контакт с руководителями американского правительства; 3) укрепить представительство Амторга в Вашингтоне; 4) самого Лукашева заставить больше делать в Вашингтоне; 5) наладить контроль, проталкивание и согласованность работы аппарата.

Послал ответ Харламову в Лондон.

Сегодня объявлена декларация Рузвельта – Черчилля. Определил, какие материалы о германской армии дать Военному департаменту США.

Декларация Рузвельта и Черчилля, в которой они ставят себя в роль верховных жрецов и судей, не упоминают о роли и месте Сов[етского] Союза и на общем приличном и словесном фоне дают формулировки, которые в дальнейшем могут быть обращены против нас в решении многих жизненных для нас территориальных, технических и других вопросов.

15.08.[19]41. Пример «устойчивости» данных американской военной разведки о германской армии и легкости их сползания со своих позиций. Лишь неделю назад все германские силы на нашем фронте исчислялись в 150 дивизий, а 15.08 в письменной справке дано уже 180 да + в «резерве для русского фронта – 40 дивизий».

Бронетанковых дивизий, как и англичане, считали от 14 до 18, а 15.08 дают 40–50 (как видно, взяв за основу нашу намеренную цифру).

Общее распределение немецких сил считается (на 09.08) таким, что главные силы немцев находятся южнее Припяти.

Основные данные по герм[анской] армии на 15.08:

– танков 31 тыс., из них 6 [тыс.] средних и тяжелых;

– самолетов на фронте: 20 500 (из них 3 тыс. современных истребителей) + 6500 истребителей в резерве, месячная продукция самолетов всех типов – 2750;

– армия: 250–270 д[ивизий] первой линии + 40–50 д[ивизий] внутри страны в процессе подготовки и мобилизации.

По фронтам:

– на русском фронте – 40,

– в резерве русского фронта – 40;

– готовность в Германии – 2–25;

– во Франции – 35–40;

– в Сев[ерной] Африке – 2–4;

– в Норвегии – 7–9;

– в Дании – 2;

– Балканы – 5–7.

Бронетанковых дивизий всего 40–50.

Посещение 15.08 утром военного департамента по вопросу показов для нашей миссии и обмену взаимной информацией. Руководил заместитель Стимсона МакКлой («восходящая фигура», по отзыву Коя).

Решено показать нам в действии все виды интересующего нас вооружения, авиазаводы и самолеты в эксплуатации. Нами передана первая информация о танковых и моторизированных войсках немецкой армии по документам 39-го танкового корпуса. От них получили выше отмеченные данные.

Снова настаивают на допуске Эйтона[338] на фронт и на сведениях о дальневосточных аэродромах.

Днем докладывали о своей работе Бараев, Овчинников и о себе – Афанасьев.

Выступал на политинформации по военному положению.

Получен документ – послание Рузвельта и Черчилля Сталину с предложением созвать в Москве конференцию для обсуждения плана распределения общих ресурсов. Для решения наших нужд в быстрой помощи (несмотря на заверения авторов) вновь большая оттяжка. Что касается общего вопроса, то речь клонится к тому, чтобы нашим большим требованиям «дать Сов[етскому] Союзу как решающему фронту и дать скорее» противопоставить учет других фронтов, в том числе будущих, и политику «более длительного периода». Кроме того, безусловно, имеется в виду предъявить требование к нам на сырьевые ресурсы.

16.08.[19]41. К 8:45 прибыл к послу Феймонвилл с кипой бумаг, содержащих перечень ненужных США остатков амуниции после 1917 года! Самому было стыдно, передавал с ужимками и оговорками. Плюс принес справку о ценах на предметы вооружения. По ней выходит, например, что 37-я зенитка стоит 25 тыс. американских долларов, а самолет «Б-25» – 200 тыс.