Практикующий. Клятва ворона - Валерия Воронцова

Покачав головой и взглянув на время, я выложила на стол все продукты, подготовленные ведьмой, соображая, что из этого можно сделать сытного и долго хранящегося. Список блюд наметился сам собой, и, нацепив фартук, я принялась играть в шеф-повара, стараясь особо не шуметь.

В самом разгаре работы над борщом сквозь запахи варившегося мяса, тертой свеклы и жареного лука просочилась фруктовая сладость. Кельт дернул ушами, поднимаясь на лапы, и я посмотрела на арочный проем, сама различая чьи-то слишком легкие шаги. Не Влада.

Несмело на кухню заглянула высокая девушка с заспанным лицом, небрежным узлом черных волос на затылке, босая и в длинной черной футболке с изображением группы «Кино», принадлежавшей Владу. Следующее, что я подметила, пока в животе крутилась рулетка, это отсутствие лифчика и то, что майка едва прикрывает ее пятую точку. Последнее, засушившее мое горло и сдавившее грудь наблюдение касалось запаха девушки. Из-за близости более отчетливого и разложенного перед моим обонянием, как ноты песни перед музыкантом.

Она пахла Яблоневым. Провоняла им насквозь. Древесная стружка и горящий воск были втерты в ее приторную фруктовость кожей в кожу и приправлены острым, взрывающим голову запахом. Инстинкт, логика, интуиция, что бы из них ни выступило подсказчиком, я точно знала, чему принадлежит эта острота. Сексу.

– Привет, – улыбнулась незнакомка. – Ты Агата, да?

У нее голубые глаза, и она знает мое имя. Аккуратный маникюр и педикюр. Милая, заспанная, клише из рекламного ролика хлопьев или йогурта. Таким приносят утром кофе в постель и зовут на романтическую прогулку по городу. Не просто по городу, а чему-то рангом не ниже Парижа.

– Привет, – ком в горле ухнул ледышкой в живот, попадая на ту самую рулетку и останавливаясь на нуле. – Верно, а… ты?

– Карина, – моргнула девушка, хлопнув себя по лбу и тут же засмеявшись. – Извини, спросонья я совсем нетактичная. Просто Влад рассказывал о тебе, так что я сразу же поняла, что это ты.

– А, – глубокомысленно выдала я, отворачиваясь, чтобы выключить газ под сковородкой с луком и морковью. Самое время бежать. – Я не думала, что у Влада сегодня гости, Тамара попросила заглянуть, убедиться, что ему есть что есть.

Кто же знал, что ему еще и есть с кем спать. Интересно, его мама в курсе? Или он скрывает Карину от нее так же, как пытался меня? Надо же, рассказывал обо мне! О боги, просто выпустите меня отсюда!

Все эти укусы, прикосновения, личные разговоры… Кажется, меня сейчас взорвет, и чудесной модной кухне Яблоневых потребуется капитальный ремонт. Кафельный пол на секунду превратился в нечто размытое, прежде чем вновь стать четким. Где-то на ментальной дороге среди полей дог ходила из стороны в сторону, нетерпеливо рыча и скалясь. Знаю, детка, знаю, сейчас побежим к горизонту, как можно быстрее и как можно дальше.

– Ты знакома с Тамарой Владимировной? Я видела ее пару раз мельком. – Карина понизила голос: – Она очень строгая, правда?

Понятно. Тома знает о Карине, и она ей не очень-то нравится, раз… не мое дело. Тут вообще из моего – только пирог в форме на столе. И тот – подарок Яблоневу.

– Не заметила, – пожала я плечами, стягивая фартук и быстро распихивая остатки продуктов по полкам холодильника. Хватит с него и борща. Не хочет готовить – пусть не ест или давится едой на заказ. Я, в конце концов, сюда кухаркой не нанималась. – Я спешу, так что подхватишь эстафету борща? – Я указала большим пальцем себе за спину. – Обещала помочь подруге к часу с покраской волос, а она живет на другом конце города.

– Ой, конечно, – покивала Карина. – Ты очень спешишь или, может, хотя бы чая со мной попьешь?

– Карин, ты выпускала Кельта? – послышался с лестницы удивленно-веселый голос Яблонева. Надо же, кто-то настолько утомился за ночь, что даже банально не «прощупал» пространство дома и не почувствовал меня. Сюрприз, Князь.

– Очень спешу, – вместе с тем ответила я девушке, выходя из кухни. – Доброе утро. Я выпускала Кельта. Двадцать минут на участке, потом попросился домой. Извини, сходила бы с ним в парк, но была занята готовкой борща, – оскалилась я на Влада, доводя до его понимания, что в действительности значит утверждение «злая, как собака».

– Агата, – ведьмак застыл на лестнице, не дойдя одной ступеньки. Пожалуй, это первый раз на моей памяти, когда на его лице проступила растерянность. Добро пожаловать в мой мир. Именно в нем не знают, что сказать, глупо моргают и судорожно думают, как побыстрее и незаметнее улизнуть.

– Там на столе пирог, не забудьте съесть его сегодня, завтра он уже будет суховат сверху, а снизу окончательно размокнет из-за вишневой начинки, – пояснила я, обуваясь и обращаясь больше к Карине, опершейся плечом об арку.

– Здорово, Влад говорил, что ты отлично готовишь, а я обожаю вишни! Надо же, как совпало…

– Ты еще чему-то удивляешься в этом доме? – хохотнула я, и, клянусь, в смехе слышался рык. – Я вот уже ничему.

– Агата…

– Влад, почему ты раньше нас не познакомил? – на мое счастье, перебила ведьмака Карина.

– Потому что Влад у нас верит в импровизацию. – Я громко лязгнула молнией куртки, намекая на прошлую субботу, пусть это и ранило. – Чем неожиданней, быстрее и спонтаннее, тем интереснее, – не дала я ему и слова вставить.

– В этом что-то есть, – задумчиво покивала Карина.

– Во всем что-то есть, – хмыкнула я, закидывая сумку на плечо и посмотрев прямо в глаза Владу. – В шкафу – скелет, в подъезде – веник, а под кроватью – покрытая плесенью совесть.

– Отлично сказано. Не против, если я это твитну? С указанием цитаты, конечно?

– На здоровье, – улыбнулась я Карине во все тридцать два, надеясь, что губы от напряжения не лопнут. Пусть хоть на листе себе распечатает и над кроватью повесит – не жалко. – По-моему, там газ потише нужно сделать, пока бульон не выкипел.

– Точно, – кивнула девушка, исчезая на кухне.

– Агата, я…

Нет. Мне не нужны объяснения, оправдания и прочая лапша, под весом которой уши не выдержат и отвалятся. Вскинувшись на ведьмака, я глубоко вздохнула, отшатнувшись, когда он протянул ко мне руку, и горло оцарапал предостерегающий рык. Дог взрыла землю передними лапами, припала к ней грудью, и мы побежали.

Прочь: быстро, уверенно, мощно. Прочь, прячась за скоростью от слез, отгоняя желание сесть и завыть побитой собакой. Прочь от Яблонева.

Скорость моего бега вряд ли считалась нормальной. Обуть сегодня кроссовки было самым умным решением за последние три месяца, не иначе. Я бежала так, словно земля под ногами горела. Так, словно меня преследовал серийный маньяк. Так, словно остановиться или замедлиться значило умереть.

Вылетев из парка через детскую площадку и ресторан, я, не сбавляя темпа, миновала остановку, понимая, что автобус или автолайн сейчас не больше чем замкнутая клетка на колесах. Слишком медленная для моих мыслей, слишком беззащитная и хрупкая для бури, разразившейся в ментальном мире сущности.