Пестрые истории - Иштван Рат-Вег

Дальше больше.

Остались совершенно ощутимые доказательства пребывания Агасфера, которые можно потрогать рукой. В Берне, Ульме и Вене показывали огромные башмаки, он оставлял их в трактирах, где останавливался на ночь. Мориц Берман, историограф старой Вены, собственными глазами видел сохраняемые как реликвию огромные башмаки у одного венского трактирщика[110].

Эта чудовищная пара обуви, без сомнения, имела возраст в несколько столетий, по весу она тянула на 25 фунтов и была обита немилосердно большими гвоздями. По Берману, вполне возможно, что эта пара принадлежала какому-нибудь паломнику, который желал тем самым еще больше усложнить исполнение своего обета. А возможно и то, что они принадлежали какому-нибудь сапожному цеху как цеховой герб, привлекающий внимание прохожих.

Сейчас, пожалуй, был бы вполне уместен вопрос, где же искать начало легенды о Вечном жиде?

И. Т. Грессе, протестантский богослов, придворный библиотекарь саксонского короля, один из признанных знатоков средневековой литературы, в своей книге о Вечном жиде, вышедшей в 1844 году, взвесив все аргументы «за» и «против», пришел к выводу, что реальное существование его не так уж невозможно. Против него можно бы принять только молитву самого Иисуса: «Отче, прости им, ибо не ведают, что творят». Опять же, если Иисус противу своего всепрощающего, бесконечного милосердия сделал на сей раз исключение, то он мог сделать это только для того, чтобы оставить последующим поколениям подтверждение своей божественной миссии. Не выдерживает критики и то возражение, что-де некий обманщик, воспользовавшись легендой, выдавал себя за иерусалимского чеботаря. Не выдерживает, потому что ни епископ-армянин, ни Паулус фон Айтцен не видели никакой личной выгоды ему в его рассказах, — все сообщения о странствующем по Европе Вечном жиде утверждают, что денег ему было не нужно, а если что и принимал, тут же раздавал бедным.

Не стану дискутировать и с доктором Грессе. Пусть сам улаживает свои дела с мэтром Дудулеусом на том свете. Не стану высказываться и по вопросу, надо ли искать предков Агасфера на Востоке? Например, в арабских легендах говорится о том, что Муса (Моисей) пожаловался Аллаху на из-готовившего золотого тельца, и Аллах приговорил этого злодея к вечной жизни, полной мук бедности. Такие примеры из области литературы можно было бы и продолжить, задаваясь вопросом, а вот, дескать, арабы, они-то откуда взяли своего Агасфера?

Как бы там ни было, верно одно: всегда находились такие, кто, обрядившись в плащ легенды, объявляли себя настоящими агасферами во плоти и крови.

Восставшая из мертвых

«Что лежит под землей?» — это заголовок одной из новелл Йокаи.

Думаю, я наткнулся на ее первоисточник. Это было одно чрезвычайно интересное уголовное дело; полуофициальный орган парижского уголовного трибунала «Gazetta des Tribu-naux» писала о нем в № 1 и 2 за 1843 год.

Вот краткое содержание дела. Из документов, составленных на туманном языке судебного официоза, все же пробивается розовый свет, ведь речь идет о любви.

Все началось в 1707 году. У месье де ла Фейля, председателя парижского парламента, была дочь по имени Клеменс. Была она достаточно красива, чтобы ее взяли замуж без приданого, и достаточно богата, чтобы нашлись искатели ее руки, даже если бы природа поразила ее уродством.

В шестнадцать лет в ее душе расцвела первая любовь. Познакомилась она с офицером по имени Жорж де Гаран, и молодые люди до смерти влюбились друг в друга. Их браку ничто не препятствовало. Отец любезно принял искателя руки дочери, официальная помолвка состоялась.

Однако едва перед ними распахнулись ворота счастья, как тут же чуть не захлопнулись.

Капитан Гаран получил приказ немедленно отправиться в распоряжение своего полка. А полк должен был немедленно погрузиться на корабль и на полных парусах отправиться в Ост-Индию. Срок пребывания — два года.

Капитан примчался к будущему тестю: просил согласия на безотлагательную свадьбу, так, чтобы отправиться в Индию уже мужем его дочери, после чего молодая жена могла бы оставаться в доме своих родителей до его возвращения. Но председатель отрицательно покачал головой.

— Зачем форсировать события? Вы не уверены в своей любви? Два года пролетят быстро, исполняйте свой долг офицера, а дома вас будет ждать награда.

Пришлось тем и удовлетвориться. Еще одно прощальное свидание вечером в саду, еще несколько прощальных поцелуев. Капитан определенно знал толк в поцелуях, потому что девушка вдруг произнесла поистине провидческие слова:

— Мой дорогой, даже если бы я умерла, от твоего поцелуя ко мне возвратилась бы жизнь…

Два года, если и не пролетели, то как-то протащились. Из Индии никакого известия. Наконец-то оно пришло, только прибыло под черным парусом: полк Гарана в одной из схваток почти весь погиб, сам он с тяжелым ранением попал в плен, с тех пор о нем ничего неизвестно, может, и умер.

Клеменс сначала хотела умереть, потом пойти в монахини, наконец, пришлось, уступая воле отца, выйти замуж за сановника высокого ранга по имени Буасье. Через год у нее родилась дочь.

14 октября 1711 года — дата точная! — через ворота вдовы мадам Гаран прогарцевал нежданный гость.

То был Жорж, сын, считавшийся погибшим.

Он выздоровел после ранения и сумел бежать из плена. После всех радостей свидания перешли к событиям дня.

— Что за великие похороны, к которым готовится Париж? Я, как проезжал мимо одной церкви, видел, она вся затянута черным сукном.

Мать начала было увертываться.

— Похороны уже прошли. Прекрасная мадам Буасье скончалась.

— Буасье? Кто это?

— Председатель какого-то большого учреждения.

— А его жена? Красивая женщина?

Пришлось сказать правду. Клеменс де ла Фейль даже в супружестве сохла от печали по нему, Жоржу. Потом напала какая-то болезнь, она и сгубила ее.

Мать стала утешать сына, тот делал вид, что слушает, но мыслями был далеко. Попрощавшись, пошел к себе в комнату. Около полуночи, подвязав шпагу, накинул широкий плащ, набил карманы золотыми монетами и вышел из дому. Путь его лежал на кладбище той самой церкви. Постучал в дом могильщика. Судебные акты сохранили даже имя могильщика: Рене Глод.