Битва за Клин - Василий Карасев

Здесь время в ЖБД обоих противников практически совпадает (с учетом того, что для оценки обстановки и подачи донесения тоже требуется время). В этой записи нашло отражение и обходное движение 24‐й кавалерийской дивизии. Как видим, в 15.00 немцы еще не зафиксировали вторжения наших войск в Рогачево.

А между тем пункт 1 боевого распоряжения № 3 штаба 348‐й стрелковой дивизии, изданного в 17.30, сообщает, что «части дивизии к 15.00 8.12.41 заняли РОГАЧЕВО, БУНЯТИНО, АБРАМЦЕВО и продолжали успешно выполнять задачу дня»[837]. Только вот в ЖБД 348‐й стрелковой дивизии зафиксировано, что в 16.00 ее частями «… занят г. Рогачево. Противник поспешно отступал перед натиском наших частей, оставил большое количество трофеев – танки, автомашины, боеприпасы, орудие, мотоциклы, много телефонного кабеля и т. п. Трофеи подсчитываются».[838]

Но еще за полчаса до того, как была сделана эта запись, наши войска удерживались огнем противника на расстоянии 700 м от восточной окраины Рогачева. Пришлось вызывать авиацию, о чем свидетельствуют воспоминания штурмана головного экипажа группы, производивший этот налет. В этом источнике указано конкретное время бомбардировки: «На другой день утром подъехал Полбин и зачитал нам телеграмму: «Вчера в 15.30 три самолета СБ разбили батарею противника и тем самым обеспечили нашим войскам продвижение на Клин. Примите благодарность летчикам от наземных войск»[839].

Противник тоже оставил запись о налете нашей авиации: «с 14.45 воздушный налет на Рогачево против 1‐го батальона 11‐го пп (мот.)»[840].

Возможно, немцы отметили в дневнике начало налета, а наши войска его конец, когда был достигнут результат. Во всяком случае, в обоих сообщениях время не очень сильно отличается и вполне вероятно, что речь идет об одном и том же событии.

Бомбардировка была удачной, но вряд ли наземные войска могли воспользоваться ее результатами и завершить операцию в считанные минуты. Да и вечерняя сводка 30‐й армии сообщает, что к 18.00 «348 сд овладела Васнево, ведет бой на северной окраине РОГАЧЕВО»[841]. То есть к этому времени Рогачево еще не взято!

Среди сообщений наших войск о времени занятия села трудно выбрать такое, которое можно признать со всей уверенностью достоверным. Как раз в 16.00, когда Рогачево было якобы захвачено нашими войсками, командир немецкого 11‐го пехотного полка, обращаясь к командованию своей дивизии, выражает опасения по поводу планируемого отхода соседа справа – 7‐й танковой дивизии. Он считал, что если этот отход состоится, оголиться его правое крыло, и он не сможет держаться[842].

Этот момент наступил только в 19.25, когда от 7‐й танковой дивизии в штаб 14‐й моторизованной прибыло сообщение о том, что 6‐й пехотный полк отступил в 16.30 на Новоселки – Черниково (деревню восточнее Аревское). «Итак, 7‐я тд не удержала передовую оборонительную позицию. Это сообщение передано в 18.30, пришло в 19.25 часов. Поэтому командиру 11‐го пп (мот.) сразу же приказано отойти на передовую оборонительную позицию у Копылово на линии Благовещение – Михалево. Одновременно 53‐й пп (мот.) докладывает о выходе противника на исходные позиции восточнее Нечаево»[843].

Вот, скорее всего, то время, когда 14‐й моторизованной дивизией был отдан приказ об оставлении Рогачева. К отходу противник был готов, и не потребовалось много времени, чтобы механизированные части могли покинуть село. Да и пешком это можно было сделать за полчаса. Поэтому вполне допустимо, что самым ранним временем, когда противник (по его данным) полностью покинул Рогачево, было 20.00.

Центральная площадь Рогачева после освобождения села. На переднем плане танк БТ, потерянный 26 ноября 1941 г. Кадр из документального фильма «Разгром немецких войск под Москвой».

1‐й и 2‐й батальоны 11‐го пехотного полка отступали столь прытко, что командование дивизии вдруг обнаружило, что они проскочили намеченную им линию обороны. Это было результатом неразберихи, которая последовала вслед за поступлением ложных сведений о захвате советскими частями Нечаева. Теперь пришлось на ходу исправлять последствия этого решения. В результате в девять вечера, когда немцев в Рогачево уже точно не было, пришел приказ: «так как 2‐й батальон 11‐го уже в движении, он оставляет 1 роту в Богданово, главные силы в Покровском, завтра идет назад в Богданово. 1‐й батальон 11‐го пп оставляет 1 взвод в Копылово, кроме того батальон в Михалево, справа связь в Благовещение с 7‐й тд»[844].

Порядок при отступлении сохранить трудно. Но и у наступавших не все было гладко. В 20.00 военком 24‐й кавалерийской дивизии старший батальонный комиссар Левин направил донесение члену Военного Совета 30‐й армии, которое дает представление о том, как трудно было действовать слабо обученным войскам, не имевшим еще боевого опыта.

«По шоссе Рогачев Воронино скопилось много наших войск, идут кучей, ими слабо управляют. Это докладываю я ответственно, ибо целый день наводил порядки и направлял их в бой. Характерен такой факт: когда наш отряд занял Поздняково и врывался в Рогачев, то в это время к Рогачеву подошел пех. полк 1172, который подчиняется 18 КД. Обстановки полк не знал. Взяв на себя риск я направил один батальон на Рогачев, а один в обход. Этот батальон вместе с нашим отрядом овладел Рогачевым. Нашел командира полка, объяснил ему обстановку, и полк преследовал по шоссе противника. Пришлось вместе с офицером связи генштаба вести роты в бой. На окраине зап. Трехденева нас противник задержал, все сбилось в кучу и перемешалось, еле порядок навели, командир полка прибыл, и полк начал постепенно наступать. По-моему, не целесообразно преследовать противника по одной дороге кучами людей по 1000 человек, а мелкими подвижными отрядами отсекая ему путь отхода, внося ему панику, а основные силы должны уничтожать противника. На фланги начинают не обращать внимание этого забывать нельзя. Тылы страшно отстают, водки нет»[845].