Маркус Вольф - Леонид Млечин

Маркус Вольф чувствовал, как меняется атмосфера в самом Министерстве госбезопасности. Политическим занятиям для центрального аппарата уделялось все больше внимания. Доносчики были повсюду. В аппарате не верили даже самим сотрудникам госбезопасности. Сотрудник органов клялся не только исполнить любое задание партии. Он обещал докладывать обо «всех изменениях в собственной личной жизни и жизни своих родственников», выбирать друзей и спутников жизни в соответствии с «требованиями политики в области кадров».

Главное управление подготовки и расстановки кадров постоянно расширяло масштаб проверок на благонадежность среди товарищей по Министерству госбезопасности. За вызывающими малейшее сомнение следили. Управление кадров, по словам одного из бывших офицеров, «вело себя так, как мы себе представляли нацистское гестапо».

На каждого офицера составлялся подробный документ в соответствии с «Инструкцией МГБ по составлению характеристик». В нем значился 101 вопрос, на который следовало ответить.

Отношение к работе — «только во имя денег?»

Достаточна ли квалификация для выполнения служебных обязанностей?

Как реагирует на внезапно возникающие сложности?

Отношение к коллективу и в коллективе — пользуется ли авторитетом? На чем он основан?

Способен ли хранить тайну?

Черты характера — замкнут, равнодушен, болтлив?

Хобби — фотография, кино, почтовые марки, садоводство.

Особые способности и познания, в том числе знание иностранных языков.

Отношение к необходимости встать на защиту Родины, СССР и других социалистических стран.

Общение с сомнительными лицами.

Контакты с родственниками и знакомыми в капиталистических странах — личные, переписка.

Манера вести себя — естественная, раскованная, спокойная.

Как двигается — мягко, нервно, скованно, неловко, угловато, манерно, небрежно.

Речь — беглая, скованная, усыпляющая.

Лексикон — изящный, велеречивый, скованный.

Сообразительность — сообразителен, обладает критическим подходом.

Реакция — находчив или туповат.

Способность к оценкам — трезв, некритичен, легковерен.

Память — хорошая, слабая, избирательная.

Сексуальное поведение — озабочен, неумерен, сдержан, неконтролируем, хвастлив.

После крушения ГДР в архиве МГБ обнаружили шесть миллионов досье — это при семнадцати миллионах населения!

Люди подозревали, что агенты и осведомители рядом — в учебной аудитории, на рабочем месте, в автобусе или поезде. Это действовало парализующе, как взгляд змеи. Люди боялись говорить откровенно. Но немногие сознавали истинные масштабы доносительства. И лишь единицы понимали, что осведомителем может оказаться любимый человек.

Масштаб осведомительной сети превосходил достижения третьего рейха: на сто граждан Германской Демократической Республики приходился один осведомитель. Стукачами были соседи, друзья и родственники. В Гумбольдтском университете каждый четвертый сотрудник работал на госбезопасность. Каждый двадцатый медик работал на МГБ. Из ста священнослужителей двое сотрудничали с госбезопасностью.

Они доносили из чувства страха или по собственной воле, потому что были запуганы или потому что делали карьеру. Система разрушила нормальные взаимоотношения между врачом и пациентом, студентом и профессором, священнослужителем и верующим, между друзьями, соседями, иногда даже любовниками. В результате потом люди обнаруживали в своем личном деле множество доносов, подписанных разными кличками.

Доносы читались высшими чинами МГБ, пересылались от одного другому. При этом в доносах содержались поразительные фактические ошибки, которые никто не проверял и не исправлял. В 1960-е годы 85 процентов сотрудников МГБ имели только среднее образование. Высшее образование — всего два процента…

Министерство госбезопасности прослушивало все международные телефонные разговоры. Внутренние разговоры слушали по мере необходимости. Для тотального прослушивания не хватало ни технических возможностей, ни кадрового аппарата. Например, в Лейпциге одновременно можно было прослушивать не более тысячи номеров. Тайные видеокамеры устанавливали в иностранных представительствах и квартирах, которые снимали иностранцы.

За теми, кого считали диссидентами, могли наблюдать до полусотни неофициальных сотрудников. Многие из так называемых диссидентов вовсе не были противниками социализма. Это МГБ превращало их во врагов системы.

Пограничникам и таможенникам ГДР ставили три задачи. Не позволить ввезти в социалистическую страну ничего недозволенного. Заставить граждан западных стран обменять валюту на восточногерманские марки по грабительскому курсу. А главное — пресекать попытки восточных немцев бежать из ГДР. С этой целью автомобили просвечивали специальной пушкой с гамма-излучением, которая помогала обнаружить прятавшихся в машинах людей. Такая техника стоила огромных денег. Но власти не жалели средств, чтобы удержать строителей социализма в стране.

Невинно осужденных спасала Западная Германия. Правительство ФРГ тратило большие деньги, чтобы вызволить политических заключенных из тюрем ГДР. Для Восточной Германии торговля заключенными стала важным источником свободно конвертируемой валюты. Каждый год власти ГДР выпускали определенное количество осужденных и получали за это западные марки.

С 1963 по 1989 год правительство Федеративной Республики Германии выкупило у социалистической ГДР 33 тысячи человек — это были политические заключенные, диссиденты и члены их семей. За каждого заключенного Восточный Берлин получил в среднем около ста тысяч западных марок. Иначе говоря, на продаже политзаключенных социалистический режим заработал три с половиной миллиарда западногерманских марок. Эти деньги осели на специальном счете генерального секретаря ЦК СЕПГ Эриха Хонеккера — своего рода заначка на черный день.

Торговать людьми было верхом цинизма. Операции такого рода свидетельствовали о полной моральной деградации социалистических вождей. К примеру, помпезные празднества по случаю 30-летия ГДР оплатили, выпустив дополнительную тысячу заключенных.

Руководство ГДР само предложило продавать политических заключенных — через молодого западноберлинского адвоката Юргена Штанге, который согласился конфиденциально обсудить этот щекотливый вопрос с властями ФРГ. Не без колебаний в Бонне согласились. Восточный Берлин предложил представить список людей, которых западные немцы желали выкупить. Занимался этим статс-секретарь правительства ФРГ по внутригерманским отношениям. В его канцелярии составили картотеку на 12 тысяч восточных немцев, сидевших в тюрьме и считавшихся политическими заключенными. Начался мучительный отбор: кого выручить первым? Учитывали тяжесть наказания, состояние здоровья, семейное положение.

В Восточном Берлине больше всего боялись, что Бонн раскроет перед всем миром карты и ГДР будет опозорена. Поэтому партнером со стороны Восточной Германии на всякий случай выступал не государственный чиновник, а адвокат Вольфганг Фогель.