Ганнибал у ворот! - Ганнибал Барка

(3) Он двинулся со своей нумидийской конницей навстречу Публию Сципиону и затем ни днем ни ночью не давал римлянам ни отдыху ни сроку: (4) он не только захватывал солдат, далеко ушедших за дровами и фуражом, но носился вокруг лагеря, часто врывался в линию сторожевых постов и учинял невероятный беспорядок.

(5) Часто его ночной налет приводил в трепет находившихся в лагере; римлянам приходилось быть всегда настороже – и в лагере, и за его воротами, – загнанные в лагерь, они были отрезаны от всего жизненно необходимого.

(6) Это была почти настоящая осада, и грозила она стать еще страшнее, если карфагеняне соединятся с Индибилисом[603], который, как слышно было, подходил с семью с половиной тысячами свессетанов[604], чтобы соединиться с пунийцами.

(7) Сципион был осторожным и предусмотрительным вождем, но, вынужденный обстоятельствами, он принял небезопасное решение: ночью выступить навстречу Индибилису и в любом месте, где они встретятся, начать сражение. (8) Охранять лагерь он оставил небольшой гарнизон под начальством легата Тиберия Фонтея, а сам выступил в полночь и начал сражение с неприятелем, шедшим навстречу.

(9) Сражались на ходу, а не выстроившись к бою; римляне одолевали в этой беспорядочной схватке. Вдруг нумидийская конница, от которой, думалось Сципиону, ему удалось ускользнуть, окружила с флангов перепуганных римлян, завязалось новое сражение – с нумидийцами, а в это время появился третий враг – карфагенские вожди, напавшие с тыла на сражавшихся.

(10) Римлянам приходилось биться и с теми и с другими – на кого броситься в первую очередь, где, сомкнувшись, пойти на прорыв? (11) Публий сражался, ободрял солдат, появлялся там, где им приходилось худо, когда тяжелое копье пробило ему правый бок. Враги, построившись клином, шли на римлян, столпившихся вокруг своего вождя; карфагеняне, увидев, что Сципион мертвым свалился с лошади, радостно завопили, оповещая все войско о гибели римского полководца.

(12) Известие это быстро облетело всех; враги ощутили себя несомненными победителями, римляне – побежденными. (13) Вождя не стало, и строй распался, воины кинулись бежать; прорваться между нумидийцами и легковооруженными вспомогательными отрядами оказалось нетрудно, но ускользнуть от многочисленных всадников и пехотинцев, бежавших так же быстро, как и лошади, было вряд ли возможно.

(14) Бежавших погибло, пожалуй, больше, чем пало на поле брани, да никто бы и не остался в живых, если бы не стемнело так быстро и не наступила ночь.

35. (1) Карфагенские вожди не сидели сложа руки – им везло, и они сразу же после битвы, не дав солдатам даже передохнуть, торопливо, ускоренными переходами, помчались к Гасдрубалу, сыну Гамилькара. Они не сомневались, что, соединив свои силы, успешно окончат войну. (2) По их прибытии солдаты и полководцы, радуясь победе, стали поздравлять друг друга: убит такой полководец, уничтожено все его войско и такая же, несомненно, победа ждет их впереди.

(3) До римлян не дошли еще вести о постигшем их несчастье, но в лагере стояла скорбная тишина: все, как это бывает, предчувствовали наивысшую беду. (4) Полководец[605] видел и сам: союзники его покинули, неприятельское войско сильно увеличилось – надеяться не на что. Римляне разбиты, об этом можно было догадываться, и здравый смысл такую догадку поддерживал. Ведь только окончив эту войну, Гасдрубал и Магон могли подвести сюда без сражения свои войска.

(5) Разве брат[606] не остановил бы их или не пошел за ними следом? (6) А если он не смог помешать неприятелю соединиться, то разве сам он не соединился бы с братом?

(7) Встревоженный, обеспокоенный, он полагал, что единственный путь к спасению – уйти отсюда как можно дальше. Ночью – неприятель ничего не подозревал и не беспокоился – римляне вышли из лагеря и прошли довольно далеко.

(8) Когда на рассвете карфагеняне поняли, что враги ушли, они выслали вперед нумидийцев, сами самым быстрым ходом кинулись в погоню. Нумидийцы настигли уходивших еще до наступления ночи; нападая то с тыла, то с флангов, они заставили уходивших остановиться и защищаться.

(9) Сципион ободрял своих: пусть идут и на ходу сражаются, пока это еще возможно, пока их еще не настигла пехота.

36. (1) Некоторое время, то нападая, то отбиваясь, римляне слегка продвигались вперед; наступила ночь, Сципион велел прекратить сражение. (2) Он собрал своих и повел их на какой-то холм – место, недостаточно безопасное, тем более для изрядно потрепанного отряда, но все-таки на окружающей равнине некая высотка.

(3) Пехотинцев заслонил обоз и конница, их окружившая, и они без труда отбрасывали налетавших нумидийцев. (4) Но когда подошли три вражеских полководца с тремя своими войсками в полном составе, стало ясно: на неукрепленном холме римлянам не отбиться.

(5) Гней Сципион оглядывался и соображал, как обвести холм валом, но на холме не росло ни кустика – нельзя нарубить даже хвороста, а земля так тверда, что нечего и думать нарезать дерну или выкопать ров. (6) Холм был и не крутой и не обрывистый, подняться по его пологим склонам врагу легко.

(7) Все-таки, чтобы создать какое-нибудь подобие вала, использовали вьючные седла с привязанными к ним вьюками: из них сложили некое заграждение, а где седел не хватило, там нагромоздили всякие тюки с поклажей, доведя все сооружение до обычной высоты возводимого вала. (8) Когда пришли сюда войска неприятелей, они без труда поднялись на холм, но необычное укрепление поразило их диковинным видом, и они остановились.

(9) Со всех сторон раздавались начальственные окрики: что же они стоят перед этим игрушечным сооружением? Женщины и дети перед ним не задержались бы; почему они не растащат и не разбросают его? За этими вьюками прячутся вражеские солдаты, это наши пленные.

(10) Так презрительно бранились вражеские военачальники. Нелегко, однако, было перепрыгивать через эти груды, разрубать связанные вместе вьюки, заваленные вдобавок еще какой-нибудь поклажей. (11) Разбросав баграми поклажу, враги расчистили себе дорогу, и лагерь был взят.

(12) Многочисленные победители бросились на немногочисленных ошалевших солдат, но большинство убежало в соседние леса и пришло в лагерь Публия Сципиона, которым командовал его легат Тиберий Фонтей.

(13) Одни говорят, что Гней Сципион при первом же вражеском налете был убит на холме, другие – что он и еще несколько человек укрылись в башне по соседству с лагерем; ее со всех сторон подожгли, и, когда сгорели двери, выломать которые не удавалось никакими силами, все схваченные в башне вместе с вождем были убиты.