Инверсия жизни - Макс Максимов

– Ладно, попробую коротко объяснить. Вот смотри, Насть, как ты думаешь, – начал Облаков, – почему, к примеру, эта парта не рассыпается, а сохраняет свою форму? Она выглядит как парта. А твои сережки имеют вид сережек, а не растекаются, не разлетаются, не растворяются в воздухе или не распадаются на элементарные частицы?

– Потому что… – Настя принялась вспоминать уроки физики, которые ей очень нравились, но в которых она многое не понимала (знала на четверку). – Потому что они состоят из молекул, а молекулы крепятся друг к другу. Сами молекулы сделаны из атомов.

– А почему атомы существуют? – спросил физик.

– Не знаю.

– Потому что элементарные частицы внутри атома взаимодействуют друг с другом из-за фундаментальной силы. Это правило было изначально заложено в нашу Вселенную, – сказал Облаков. – А почему скорость света в вакууме постоянная? Потому что скорость света – это константа, которая тоже была изначально заложена в нашу Вселенную. Почему существует гравитация? Да потому что она просто есть, и все. Мир изначально был создан с фундаментальной силой гравитации.

– Все эти силы появились одновременно со Вселенной?

– Да. Помимо этого, существует еще электромагнитное взаимодействие. Это значит, что частицы, заряженные положительно, притягиваются к частицам, заряженным отрицательно.

– Это я знаю. Поэтому магниты магнитят.

– Да, звучит просто, но ты только вдумайся в это: Вселенная была создана по таким правилам, что элементарные частицы собираются в атомы за счет силы взаимодействия, скорость света всегда одинаковая, гравитация притягивает, а магниты, как ты выразилась, магнитят. Еще есть сила, отвечающая за распад частиц. Это надо не просто услышать, а именно осознать. Осмыслить тот факт, что это все – начальные параметры нашей Вселенной и не какая-то выдумка, а наш реальный мир.

– Понятно.

Лёня все это время увлеченно слушал, хотя многое и так знал.

– Есть еще одно фундаментальное правило, которое в итоге в будущем уничтожит мир.

– Уничтожит Землю?

– Всю Вселенную.

– Есть фундаментальное правило, из-за которого погибнет вся Вселенная? – уточнила Настя.

– Да.

– Вы хотите сказать, что крах Вселенной уже был изначально заложен в наше мироздание, как гравитация или магнетизм?

– Конечно, ведь все созданное стремится к саморазрушению, порядок – к хаосу, а жизнь – к смерти.

– И что это за правило, из-за которого все погибнет?

Облаков сделал глубокий вдох.

– Наша Вселенная появилась в результате Большого взрыва, а ведь это, по сути, и есть расширение Вселенной. Большой взрыв – это расширение пространства, в котором мы находимся, оно и сейчас до сих пор растягивается. Если посмотреть в телескоп, то можно вычислить, что все галактики разлетаются друг от друга. Это известный факт, доказанный Эдвином Хабблом. Великий астроном такой был. Потрясающий ученый. Помер давно.

– Я знаю, – перебила Настя, – в честь него еще космический телескоп назвали.

– Верно. Разлетаются галактики с ускорением, – продолжил Облаков, – с каждой секундой скорость их движения в разные стороны все выше и выше. Ну, кроме тех галактик, которые связаны между собой гравитацией, как наш Млечный Путь с Андромедой.

– А что их ускоряет?

– Разлетаются они как раз потому, что пространство между ними расширяется. Принято считать, что пространство растягивает некая невидимая нам темная энергия. Но лично я думаю, что ускоренное расширение пространства – это тоже фундаментальное правило, благодаря которому появилась Вселенная.

– А разве не в результате Большого взрыва?

– Большой взрыв – это начало расширения пространства. «Взрыв» можно заменить словом «расширение». Оно продолжается до сих пор – расстояния между галактиками увеличиваются за счет растягивания ткани пространства между ними. Почему пространство расширяется, никто не знает. Не было времени, когда наша Вселенная не расширялась, когда бы в ней не было гравитации или магнетизма, когда бы в ней скорость света не была константой. Все эти правила существуют с момента творения нашего мира. И у расширения нет причины, как и нет причины, по которой скорость света всегда одинаковая.

– А что плохого в том, что Вселенная расширяется?

– Плохо то, что в результате этого расширения в далеком будущем вся материя разлетится в разные стороны и прекратятся любые ее взаимодействия между собой. В таком мире не будет ничего существовать. Только квантовые частицы, расположенные на бесконечно большом расстоянии друг от друга, и температура в любой точке этой мертвой Вселенной будет одинаковая. Все замрет навсегда.

– Прямо вся материя во Вселенной распадется на элементарные частицы?

– Да. Это называется тепловой смертью Вселенной. Так наш мир и закончит свое существование. Но случится это очень нескоро.

– И нет способа как-то заставить ее не расширяться дальше?

– Ни разу не встречал такой вопрос. – Облаков впервые за вечер улыбнулся, хотя и скупо. – Нет, Настя, способа остановить тепловую смерть не существует.

– Понятно. Ну и как все, что вы сказали, связано с тем, что творится у нас на школьном дворе? Хотя… – девушка на мгновение закусила губу, – я уже и сама поняла. Фундаментальные законы, типа параметров света или гравитации, изменились, а этого не может быть, потому что они были созданы одновременно со Вселенной. Так?

– Так.

– Понятно… Ладно… Хорошо… И что нам теперь делать?

– Не знаю, Настюш… – Юрий Эдуардович встал из-за стола.

– Сейчас вернусь. – Мужчина не спеша пошел в сторону лаборантской, проводя руками по столам слева и справа от себя, и скрылся за аркой. Настя разжимала онемевшие пальцы, сжимая и расправляя ладони. Внезапно в лаборантской раздался грохот, будто что-то упало на пол и рассыпалось. Лёня в испуге вздрогнул и тут же скривился из-за боли, растекающейся от раны, но страх быстро развеялся, когда Облаков ругнулся, вспомнив чью-то мать. «Случись там что-то страшное, учитель выскочил бы с криком, – рассуждал Лёня, – так что все нормально». Вскоре Облаков вернулся, держа в руках пару отверток и молоток.

– Для самообороны? – предположил Дарвин.

Учитель молча подошел к Лёне и положил возле него молоток. Потом повернулся к Насте, сделал шаг в ее сторону и вручил ей отвертку. Себе он тоже оставил отвертку.

– Идем искать Петрова? – предложила девушка.

– Может, и правда стоит рискнуть? – неуверенно произнес Лёня.

«Интересно, а он бы пошел за мной?» – подумала Настя.

– Юрий Эдуардович, а вы что скажете? – спросил Лёня.

Облаков уставился в пол, стоя возле доски.

– Столько лет работы, и все зря, – внезапно произнес учитель.

– Что? – удивилась Настя.

– Столько научных статей. Столько стажа, а я все еще тут, в этой дыре, – у Облакова заблестели глаза, – не знаю, ради чего.

– Вы о чем вообще? – Лёня тоже не понял посыла.

– Через одиннадцать лет на пенсию, а моя научная карьера не сдвинулась ни