Азия. Время красоты - Ольга Янаева

Мы ждем в офисе одного столичного агентства известного международного скаут-менеджера. Я с радостью встречаю Галю, мою соседку по злополучной старой усадьбе. Мы обнимаемся. Галя рассказывает новости о девочках, которые так отважно сражались вместе с нами за гонорары. У многих моделей настоящий успех на лучших подиумах Европы. Некоторые девочки завершили карьеру, вышли замуж. Кто-то подался в актрисы кино.

Долгожданный скаут появляется в агентстве незаметно: он маленького роста, плотный, в шапке-ушанке, все время смеется. Модели называют его Вальсок. Он очень любит этот танец. И кастинг проводит, вальсируя с моделями. Мило шутит, ободряюще улыбается… Кого не выбирает — прощается, завершая танец, целует руку. Вроде и не так обидно девчонкам за отказ: словно пригласил на танец. Только и всего… Отобранные девочки сидят на стульях отдельно.

Остаются пять юных моделей. И я в их числе.

— Здравствуй, Саша. — улыбается мне Вальсок.

Такой знаменитый скаут называет меня по имени. Мне очень приятно.

Мы снова танцуем с ним. Он оборачивается к Зиночке и говорит:

— У Саши метр шестьдесят девять.

Безошибочно оглашает мои параметры и размер ноги. Вот так сразу! Снайперски точно на его профессиональный глаз. Затем он танцует с Галей, так же безошибочно указывает ее рост и параметры.

Итак, отобраны пять девочек.

Вальсок садится за стол, достает бумаги.

— Мадам, я хочу, чтобы ваша Саша поработала фотомоделью в Польше Есть хорошее агентство, сильные заказчики…

Я осознаю, что Франция в очередной раз закрылась для меня. Слезы подступают к глазам.

— Вот, мадам, я беру ручку и подписываю контракт, если ваша Саша немедленно улыбнется мне и ответит по-английски, согласна она или нет…

Зиночка умоляет меня глазами. Я чувствую, что мои челюсти намертво свело. Мышцы заклинило… Я отступаю на шаг назад, чуть не падаю. Ноги из мокрого песка. Вальсок хмурится, затем снова улыбается, но уже не смотрит в мою сторону:

— Мадам, я не могу послать ее в Польшу, там работа, нагрузки. Капризы никому не интересны. Она еще очень молода для серьезных контрактов.

Слезы ручьем текут у меня по щекам. Откуда они взялись? Вспомнилось из детства: Саша рева, Саша плакса. Неужели выдала меня давно пережитая и, казалось, похороненная навсегда плаксивость?

— Мадам, вашей девочке лучше идти в актрисы…

Я выбегаю в коридор. Закрываюсь в дамском туалете. Затем тихонько выбираюсь, молясь, чтобы никого не встретить. Слышу, как Вальсок обсуждают с мамой Гали возможность операции на носике девочки. Мама Гали смущенно-радостно согласна. Тем более Вальсок берется оплатить все расходы за операцию. Гале сделают шикарный носик. Восстановят переносицу, сломанную в детстве. Новый носик сделает Галю еще более симпатичной. Скоро я увижу ее новое лицо в журналах, на подиуме по «фешен ТВ». Идеально прямой носик гордо смотрится на ее восточном личике. Она будет семь лет работать в том агентстве. Ровно, прилежно, но большой карьеры не получится…

Зиночка обнаруживает меня, обнимает, ведет к выходу. Мы быстро покидаем агентство. Встречаем безэмоциональную Аллу в условленном месте. Алла невозмутимо, словно это обычное дело, показывает только что полученную визу во Францию Победно поглядывает в мою сторону. На вокзале Зиночка берет нам билеты домой. Мы уже в поезде. Едем молча.

Алла витает в мыслях где-то над бутиками в Париже. Зиночка со мной не разговаривает. А я просто не знаю, что мне сказать в свое оправдание… Осознаю, что подвела Зиночку, провалила контракт. Скорее всего, Зиночка попрощается со мной…

Алла улетит в Париж, пробудет три месяца. Агентство попросит ее скинуть вес, дадут ей две недели. Терпеливо будут ждать, когда сойдет семь килограмм. Купят Алле красивую одежду.

— Мадам, последний раз мы так возились с Клаудией Шиффер. Вы знаете, что ваша Алла прилетела не в форме, грузная?

Когда же она успела? Зиночка контролировала ее параметры. Алла за неделю до вылета уехала к бабушке. Алла уверяла по телефону: с фигурой все в порядке. Она следит. Много двигается: плавает, гуляет. Бабушкины пироги сделали свое дело. Алла набрала четыре килограмма за неделю. Как же надо лопать, чтобы так быстро набрать вес?

Во второй раз Алла поступит точно так же, хотя Зиночка возьмет с нее слово больше не позорить агентство и свою «модельную маму». Алла согласится только для того, чтобы ее оставили в покое. Она прилетит в Париж с объемом талии семьдесят сантиметров. У этой девочки не нервы, а канаты. Агентство снова даст ей две недели на потерю семи килограммов. Алла начнет бегать, поголодает. Невероятными усилиями ее ленивый организм потеряет эти семь килограммов, но сантиметровая лента будет упрямо показывать все те же параметры! Талия семьдесят сантиметров. Кожа и мышцы не успеют за потерей килограммов. Аллу отправят домой, потребовав объяснений от Зиночки:

— Почему ваша модель не понимает, где она находится? Что это за уик-энды за наш счет?

Это был намек на плохую подготовку моделей в нашем агентстве. Зиночка, умирая от стыда, вынуждена была оправдываться.

После возвращения из Парижа домой Алла даже не зайдет в родное агентство. И вдобавок оставит в Париже красивые трикотажные вещи, которые Зиночка ей одолжила. Она ни разу не ответит на звонки. Ее родственники станут откровенно хамить Зиночке по телефону. Мама Аллы объявит, что дочка не хочет больше сидеть на диетах. Пусть голодает ваш Гальяно. А она будет кушать, что хочет, сколько хочет и когда захочет.

На родном перроне Зиночка отводит меня в сторону:

— Саша, я думаю, что тебе не нужно быть моделью, лучше готовиться в актрисы. Ты так мастерски умеешь себя жалеть. В модельном мире никому не интересны твои слезы. Просто неприлично выставлять переживания напоказ. Мы с тобой десятки раз это обсуждали. Ты даже новеньким моделям объясняла, что такое модельный этикет. Ты много думаешь о себе, Саша, так сладко рыдаешь. В театре, в сериалах умение лить слезы очень пригодится. Модель — это тебе не по плечу.

— Нет-нет, я все поняла, я постараюсь больше никогда…

У Зиночки синяки под глазами. Переживала всю ночь в поезде…

— Хорошо, — строго обрывает меня Зиночка. — Тогда я сообщу тебе, что пришло приглашение из японского агентства. Оно малоизвестное, но можем попробовать…

Я лечу в Японию? Вот это новость… Неужели настоящая?..

Я сижу перед послом в японском посольстве, как учила Зиночка: на краешке стула, ноги вместе, руки на коленях, спина прямая, взгляд приветливый. Человек лет сорока находится за стеклянной стеной. Он полностью лысый. В очках. Получается, за двойным стеклом. Все модели его опасаются. Кто говорит — посол. Кто — визовый офицер. Слово «посол» пугает меня меньше. Посол может дать визу, а может не дать. И все на этом. Не пикнешь.

Он долго, придирчиво листает мое портфолио. Как хорошо, что успели выйти мои фото в журнале! Дима — настоящий мастер. Сессия получилась здоровская.