Живая жизнь. Штрихи к биографии Владимира Высоцкого. Книга 2 - Валерий Кузьмич Перевозчиков

были настроены очень решительно: расцеловали, встряхнули — и Лёва немного взбодрился… А потом, в последние дни, он уже никого не хотел видеть.

— Вы, наверное, знаете, что у Высоцкого было какое-то чувство вины перед Кочаряном?

— Чувство вины было… И было, наверное, у всех, и у меня в том числе. Лёва умер, ушёл, а нас рядом не было. Наверное, от этого… Ведь Лёва абсолютно для всех нас был человеком эпохальным. Он очень много значил для каждого из нас, и как-то не верилось, что он может так рано уйти.

— Но Высоцкий ещё до смерти Кочаряна отходил от вашей компании?

— Да, он уже стал более самостоятельным, он был весь в делах. У него пошли спектакли, концерты, и общения стало меньше — просто не хватало времени.

Примерно в это время у нас с ним был один очень интересный случай; театр гастролировал где-то в Прибалтике, кажется, в Риге. И там вдруг возникли какие-то преступления, связанные с изнасилованием, и почему-то дали словесный портрет, похожий на Высоцкого. Не знаю, что там конкретно произошло, но Володя очутился в Москве, пришёл ко мне и вот здесь, в этой комнате, жил два дня. Скорее всего, он просто уехал оттуда, потому что его могли задержать. Задержать и предъявить потерпевшим. А знаете — люди в таких случаях могут и ошибиться сгоряча. И когда Володя пришёл ко мне посоветоваться, я сказал:

— Сиди здесь и никуда не выходи!

А в это время мы вместе с Борисом Скориным наводили справки. В конце концов, мы узнали, что к Володе это никакого отношения не имеет… Вот был такой случай, когда Володя пришёл ко мне за помощью как к знающему человеку. Скорее всего, это было самое начало 70-х годов.

Вольдемар Бруйе (сын Марины Влади) и Владимир Высоцкий рядом с одной из своих BMW — 2500v SST. Москва, Малая Грузинская ул. Август 1975 г.

В это же время была ещё одна встреча. В нашей компании я был одним из первых автомобилистов. С 1955 года у меня был старый «Москвич», за рулём которого побывали многие наши ребята. Володя на машине не ездил, но знал о моем увлечении автомобилями.

И вот однажды, когда у Володи уже был «БМВ», мы встретились прямо на улице. К этому времени мы виделись уже очень редко, буквально два-три раза в год, совпадали в каких-то компаниях. У него давно уже была своя жизнь…

И вот мы с женой едем в «Жигулях», и вдруг сзади нам мигает «БМВ». Я остановился — выходит Володя. Я ему и говорю:

— Ну, у тебя и аппарат, черт возьми! Ничего себе!

— Аппарат как аппарат…

— А здорово бегает?

— А ты садись, попробуй!

И мы на этом «БМВ» мотанули по Бородинскому мосту, развернулись, поехали по набережной в сторону Воробьёвки. И я на этом кусочке сумел получить километров 170! Она, наверное, может и больше.

— Ну как?

— Вообще — ничего… Только у тебя что-то там постукивает.

— Да, я знаю, что-то с коробкой передач…

Вот так он вспомнил, что я ценитель всех этих автомобильных дел.

— А позже вы встречались?

— Да, однажды Володя пел в нашей юридической консультации. Это было в 1972 году. Наши адвокаты просто с ума сошли, когда он спел «Охоту на волков». Вот тогда я в полной мере ощутил величину его славы…

— Кто и как организовал этот концерт?

— Было это так… Заведующая нашей консультацией, Лидия Максимовна Каменева (к сожалению, её уже нет в живых), узнала, что я имею отношение к Высоцкому:

— Юра, ты не мог бы сделать так, чтобы Высоцкий пришёл к нам и попел?

И Володя пришёл… Это было на Фрунзенской набережной, наша консультация и теперь в том же месте… Мы устроили какой-то вечер — тогда ещё было можно с вином, — были самые простые закуски, и Володя просто пел… Поел с нами винегрета и пил только лимонад. А потом многие на него набросились:

— Как бы с вами договориться… А вы не могли бы поехать туда…

Володя ответил:

— Только через Юру.

Да! Он тогда сказал, что начал писать песню «Сегодня в гостях у адвокатов», и прямо там, за столом, начал что-то записывать. Это хорошо помнят все, кто там был, но насколько я знаю, Володя такой песни не написал.

— А как вы узнали про смерть Высоцкого?

— Так получилось, что я в этот день уезжал за границу. Да, это было 25 июля: у нас с женой были визы — мы на своей машине уезжали в Чехословакию. Дело в том, что я заканчивал войну в Чехословакии, в Праге, и решил съездить туда, взглянуть…

Так вот: была виза, и нужно было пересечь границу в точно определённое время. Шла Олимпиада, и все было очень строго. И вдруг позвонил Артур — жуткая совершенно вещь: умер Володя. Но мы должны были уехать — поэтому я не попрощался с Володей. Вот такая история…

И уже после его смерти со мной произошла немного странная история, связанная с Володей… Однажды я приехал в Первую тюрьму, в «Матросскую Тишину». Приехал встретиться с одним своим подзащитным — горели сроки, нужно было срочно подать жалобу. Это была пятница — приёмный день, но мне сказали:

— Сегодня приёма нет, у нас карантин. Иди в кабинет к начальнику тюрьмы…

Вижу, у него на стене висит портрет Высоцкого — такая расхожая фотография, с гитарой, честно говоря, она мне никогда не нравилась. И вот начался разговор, который у нас не получился. Откровенно говоря, я разозлился и просто «послал» этого начальника тюрьмы.

И тут он мне говорит:

— Ах, ты так?! Ну, я тебя проучу! — и к секретарю: — Давай сюда кого-нибудь из персонала! Сейчас мы этого адвоката оформим, будет знать, как здесь ругаться!

Я не выдержал:

— И у тебя, гадина, ещё портрет Высоцкого!

— А ты чего о Высоцком знаешь?

— Я-то знаю, а вот ты ничего не знаешь!

— Ну-ка, погоди чуть-чуть, — сказал он секретарю, — и оказалось, что этот начальник тюрьмы работал в МУРе и даже встречался с Володей. И когда он узнал, что я люблю Высоцкого, и даже имел к нему какое-то отношение, он моментально стал другим человеком:

— Ну, хорошо… Извини, что так получилось.

Он мне выделил специальную камеру, где я и поговорил с моим подзащитным.

— И последний вопрос, который я задаю всем: главная черта характера Высоцкого?

— Знаете, бывают такие люди, которые принимаются целиком, во всём, абсолютно. Вот Володя был именно такой парень.