Порция красивого яда - Келси Клейтон

Кэм вздыхает. — Его сестра учится в колледже, а мама находится в доме престарелых. Она не может… она недоступна.

Брови Мали нахмурились одновременно с моими, показывая, что и для нее эта информация является новой. Почему его мама в доме престарелых?

— Вы можете как-то дозвониться до его сестры? — настаивает доктор. — Мне необходимо поговорить с кем-то из его законных родственников.

Черт. — Я его жена, — выпаливаю я.

Головы Кэма и Мали поворачиваются ко мне, и глаза Мали наполняются слезами, в то время как Кэм выглядит так, будто увидел привидение. Я думаю, в каком-то смысле так оно и есть. Но прямо сейчас я не могу справиться со всем этим. Это может подождать.

Мне нужно знать, все ли с Хейсом в порядке.

— Лейкин Уайлдер, — говорю я доктору, впервые за полтора года используя свою настоящую фамилию. — Как он себя чувствует?

— Вашему мужу очень повезло, учитывая, в какую аварию он попал, — говорит он мне, и мы все трое выдыхаем. — Но это не значит, что он не пострадал. У него ушиблено несколько ребер и очень большая ссадина на теле, но именно шлем спас ему жизнь. Поскольку он был без сознания в течение довольно продолжительного времени, мы хотим оставить его на ночь для наблюдения, а утром проведем еще одну компьютерную томографию, чтобы убедиться в отсутствии повреждений мозга или сильного сотрясения.

Вот это да. Я не знала, что можно испытывать такое облегчение. Слезы наполняют мои глаза, когда я понимаю, что с ним все будет в порядке, и Мали, похоже, чувствует то же самое, потому что я слышу ее всхлипывание позади меня.

— Это отличная новость, — говорю я доктору. — Спасибо.

Он кивает. — Хотите, я отведу вас к нему?

Я колеблюсь. Честно говоря, лучше всего сейчас было бы уехать. Уехать из города, пока никто не узнал, что я была здесь. Но после того испуга, который я только что пережила, я не уверена, что смогу заснуть, пока не увижу его. Пока не увижу своими глазами, что с ним все в порядке.

— Да, пожалуйста, — отвечаю я.

Он начинает вести меня за собой, и я оглядываюсь, давая Мали и Кэму небольшую улыбку, прежде чем последовать за доктором. Но как только мы доходим до дверей с ограниченным доступом, Кэм окликает меня по имени.

Я поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы он налетел на меня и крепко обнял. Эмоции от того, что я снова могу обнять своего брата, особенно в тот момент, когда я так нуждалась в объятиях, переполняют меня. Я позволяю себе это, обнимая его так же крепко, как он обнимает меня.

— Черт возьми, я скучал по тебе, — тихо пробормотал он. — Я так зол на тебя, но я буду зол еще больше, если ты снова уйдешь, не поговорив со мной. Так что, когда закончишь здесь, найди меня.

Ладно, этого следовало ожидать. — Я так и сделаю.

Это обещание я намерена сдержать, потому что я тоже по нему скучала. Так сильно, что почти не хочу его отпускать. Но Хейс где-то здесь, и теперь, когда я уже смирилась с тем, что снова увижу его, он нужен мне больше, чем воздух, которым я дышу.

Кэм отпускает меня, и я следую за доктором через двери, чувствуя на себе взгляды Кэма и Мали через окно, пока мы не сворачиваем за угол.

— Его палата вон там. 12B, — говорит он мне, останавливаясь у стола.

Я киваю. — Спасибо.

Ноги несут меня по коридору на автопилоте, сердце хочет бежать к нему, в то время как мой потрясенный мозг говорит мне, чтобы я бежала от него. Само возвращение в этот город сопряжено с риском, и, увидев его, я не уверена, что смогу снова уехать. Это было достаточно трудно в первый раз, когда я стояла на пороге нашей спальни и смотрела, как он крепко спит, не желая ничего, кроме как снова оказаться в постели рядом с ним, где мне самое место.

Когда я подхожу к его палате, какая-то часть меня надеется, что именно это я и увижу сейчас. Он крепко спит, умиротворенный и не замечающий моего присутствия. Но когда я вхожу в его комнату, и его взгляд встречается с моим, у меня перехватывает дыхание.

Фотографии никогда не передавали его истинное лицо, каким бы хорошим ни был фотограф. Он выглядит так же, как и в день моего отъезда, только немного старше. Его волосы на дюйм или два длиннее, а щетина на лице ему очень идет. Боже, как больно смотреть на него и понимать, от чего мне пришлось отказаться.

Он всегда был прекрасен — даже ангелы готовы проклясть себя за такую красоту — и когда-то он был моим.

Но теперь уже нет.

Все мои надежды на то, что он будет рад меня видеть, угасли, когда он издает сухой смешок.

— Если ты пришла за разводом, сейчас действительно неподходящее время, — выплевывает он.

Я вздрагиваю, хотя знаю, что заслуживаю этого. — Ты в порядке?

— О, так внезапно ты заботишься о моем благополучии? Где, блядь, было это дерьмо два года назад?

Он зол, и я это понимаю. Он не знает ни о текстовых сообщениях, ни о конверте, который был оставлен под водительским сиденьем моей машины. Он ничего не знает, кроме того, что я ушла.

— Что ты вообще здесь делаешь, Лейкин? — рычит он.

Я провожу пальцами по волосам и вздыхаю. — Мне позвонили из больницы. Я все еще твоя жена, что делает меня твоим ближайшим родственником.

Он хмыкает, хватая телефон с колен. — Привет, Сири, установи напоминание, чтобы удалить Лейкин из любого места, где есть экстренный контакт. — Его телефон подтверждает, что напоминание установлено, и он мрачно улыбается мне. — Не волнуйся. Они больше не побеспокоят тебя. Ты можешь вернуться к своей новой жизни и забыть обо мне.

Но в том-то и дело, что я не могу.

Чувство от осознания того, что он так сильно меня ненавидит, не из приятных. Если бы мне пришлось гадать, я бы сказала, что это похоже на то, как я представляю себе ад. Мое сердце не было целым с того дня, как я вышла из дома, где мы жили вместе, но сейчас оно разбито еще сильнее.

Если бы я могла забыть о нем, у меня бы не было этой проблемы. Я бы не просыпалась посреди сна в слезах, потому что мне снилось, что он обнимает меня, и я не хотела, чтобы это заканчивалось. Я