Год в Ботсване - Уилл Рэндалл

Моя безупречно исполненная бомба сотрясла поверхность вод где-то в половине третьего ночи. Стук Фила в мою дверь раздался примерно через три с половиной часа. К этому времени, как несложно догадаться, весь план представлялся мне уже гораздо, значительно менее разумным. По сути, вся эта авантюра казалась мне, как ни посмотри, страшной ошибкой.

К счастью, благодаря моему ночному рвению сумки были уже упакованы — кое-как, правда: я, по-видимому, просто скатал каждый предмет одежды в маленький комок. Поэтому все, что мне оставалось сделать, — это спуститься по лестнице, сохраняя вертикальное положение, и добраться до желтого автобуса. И когда ранним утром первые лучи солнца скользнули по монолитным краям Столовой горы, я опустился на переднее сиденье Желтого Зверя и отчаянно попытался вспомнить, во что же я на этот раз вляпался.

Все бремя моих новых обязанностей стало ясным через полчаса, когда я, пошатываясь, вышел из оцинкованных раздвижных дверей с огромной картонной коробкой замороженных бифштексов и закрученных бурворсов — африкандерских пряных колбасок из говядины и свинины. Вся эта бойня отнюдь не была тем, что прописал мне доктор в тогдашнем моем состоянии. В носу у меня стоял запах крови, а мы остановились еще два раза, дабы пополнить остальные съестные припасы: захватили рис, макароны, картошку, консервированные овощи, приправы, фрукты и пакеты с дрожжами и мукой для выпечки хлеба.

Минуточку. Я что, должен еще и сам выпекать хлеб?

Пока мы перекладывали все это в большущий контейнер в задней части автобуса, я украдкой поглядывал на инструкции по приготовлению пищи.

— Да не волнуйся ты, Уилл, — рассмеялся Фил, у которого, похоже, настроение было лучше некуда, — вот уж полнейшая несправедливость. — Глянь сюда! — С этими словами он швырнул мне потрепанную, измятую тетрадку с загнутыми уголками страниц. Схватив бутылку с водой, я распахнул ее на первой странице:

«День первый.

Обед: пассажиры покупают за свой счет.

Ужин: Хобас, долина Фиш-Ривер. Поджаренный на огне бифштекс, картофель фри по-лионски, консервированный горошек. Для вегетарианцев — омлет с сыром».

К моему облегчению, ежедневное меню — завтрак, обед и ужин — было расписано весьма подробно. Я нервно вернулся к Дню первому. «Картофель фри по-лионски». Что, черт возьми, это такое? Я слышал о некоем блюде под названием «картофель фри по-дофинески», хотя вряд ли и сумел бы его приготовить, — но вот о вышеупомянутом корнеплоде «по-лионски» не имел ни малейшего представления.

Заметив мою озабоченность, Фил оторвал руку от руля и перевернул тетрадку:

— Смотри, все рецепты сзади. Все проще простого.

Пролистав до буквы «К», я действительно обнаружил рецепт:

«Картофель фри по-лионски на двадцать персон. Взять большой противень. Нарезать ломтиками двадцать картофелин среднего размера, лук, добавить бульонный кубик, кипяченой воды, черного перца и т. д.».

Уф, и вправду проще простого. Я несколько раз внимательно прочел указания и почувствовал себя много лучше. Во всяком случае, насколько это возможно для человека, ощущающего, что в любой миг он может упасть в обморок.

Увы, я и не подозревал, что в данной поездке гастрономические проблемы по сравнению с социальными окажутся сущей безделицей. Это раскрылось в полной мере, когда в зале прибытия аэропорта мы выставили две картонки. На моей было написано: «Voyages de la Roziere», а у Фила — «Reisegruppe von Beinbruch»[14]. Через какое-то время из потока тележек вынырнула фигура с поднятым зонтом и направилась к нам. Следом двигалась группа из восьми-десяти человек различного возраста. Руководитель подошел к Филу и представился:

— Вольф Дитер фон Байнбрух из «Reisegruppe von Beinbruch». Вы Филип?

Я фыркнул: вот ведь, даже и не предполагал, что Фил по документам был Филипом. Мой товарищ кивнул и сказал:

— А это Уилл. Ваш гид и ответственный за развлечения.

— Что?! — удивился было я, но тут же спохватился: — Ах да. Точно. Здравствуйте. Добро пожаловать в Африку! — Закончив приветствия, я почувствовал себя почти мошенником.

— Ух, здорово! Значит, вы будете нас развлекать. Вот и прекрасно. Мы предвкушаем это, ja? — Он повернулся к членам своей любопытствующей группы, которые тут же выразили согласие, закивав в унисон. — И надеюсь, Уилл, вы не забыли, что все мы вегетарианцы?

— О нет, как можно! Нет, все это учтено. Все расписано. Никаких проблем.

— Что ж, замечательно! Тогда вперед, к приключениям! — Сложенный зонтик вновь взметнулся к небу.

— Э-э-э… Одну минуточку, Вольф. Надо дождаться другую группу, — на удивление кротко прервал его Фил.

— Другую группу? Кстати, меня зовут Вольф Дитер, запомните это, пожалуйста. Разве мы отправимся в наше приключение не одни? — Густые брови Вольфа Дитера весьма заметно приподнялись. — Вы не говорили об этом при оформлении сделки!

— Да, не говорил… Там их немного задержали в зале регистрации, но я уверен, что ваша дружба вспыхнет, как… э-э-э, как что-нибудь. А вот, кстати, наверное, и они. — Фил выхватил у меня картонку и сунул взамен другую, предоставив мне заняться своими непосредственными обязанностями с Вольфом Дитером и его оравой. Помахав табличкой над головой, он наконец привлек внимание довольно вялой группы, медленно вертевшейся возле перегородки. Его движения заметила какая-то женщина впереди и стала махать в ответ носовым платком.

Когда французы в конце концов дошли до нас и остановились рядом с немцами, совершеннейший контраст в их внешнем виде предстал во всей очевидности и комичности. В то время как подопечные Вольфа Дитера, судя по всему, снаряжались в магазине, где распродавались армейские излишки — они были обмундированы в прочные шорты из плотной ткани и суррогаты бронежилетов, шляпы с висячими полями и огромные ботинки на шнуровке, — вновь прибывшая группа состояла из персонажей в мятых костюмах кремового цвета и тонких летних платьях, мокасинах с кисточками и сандалиях. Двое туристов, юная пара, постоянно передавали друг другу флакон с одеколоном, поочередно смачивая его содержимым свои шеи и лбы.

С того самого момента, как Вольф Дитер, косматый и пышущий здоровьем верзила, и мадам Мари-Франс Де Ла Розьер, элегантная парижанка, облаченная в шелка и с лоснящейся от чрезмерного злоупотребления увлажняющих средств кожей, пожали друг другу руки, стало совершенно ясно, что две эти группы, сопоставить которые можно было лишь в страшном сне, ни за что меж собой не поладят. Линия фронта была очерчена немедленно: первая стычка произошла при обсуждении сравнительных достоинств их национальных авиалиний. Признаться, сам я раньше не особо-то и верил в существование национального характера, однако теперь сильно встревожился: туристы из обеих групп буквально из кожи вон лезли, стараясь оправдать привычные стереотипы немцев и французов.