Брат-юннат - Станислав Востоков

– Случись чего – хлопот не оберёшься! Надо этих юннатов гнать из зоопарка в три шеи!

Многие люди, узнав, что я работаю в зоопарке бесплатно, удивлялись такому проявлению энтузиазма в общем вялотекущем движении ташкентской жизни. Они задавали мне один и тот же вопрос:

– Кем же ты хочешь стать?

Выяснив, что меня привлекает профессия зверолова, умудрённые взрослые качали головами и начинали смотреть на меня сочувственно. Эта специальность казалась им такой же странной, как, например, искатель кладов.

Но так думали не все. Сергей, будучи барышником и зверопродавцем, не только приветствовал мой выбор, но всячески старался укрепить меня в данном решении. Тут стоит заметить, что моего шефа, несмотря на спекулянтское прошлое и браконьерское настоящее, к животным всё-таки привлекала не столько корысть, сколько интерес, привитый теми же книгами о природе. И всё же скрытный образ жизни, сопровождавшийся вереницей шевелящихся мешков, переправляемых вечерами из одного зимника в другой, оставлял на личности Сергея заметный след. Увидев человека в сером мундире, Сергей столбенел, переставал отвечать на вопросы и приходил в себя, лишь когда милиционер исчезал среди посетителей.

В этих мешках, как я потом убедился, могло оказаться всё что угодно: от обычных зелёных жаб до смертельно ядовитых змей. Причем понять, что находится в данный момент в конкретном мешке, было трудно. Конечно, Сергей старался прятать товар понадёжнее, но один прохудившийся мешок на долю змей всё же достался.

В тот день я пришёл в отдел позднее обычного. Меня удивила странная тишина, которая стояла на кухне в час приготовления кормов. Но ещё больше я удивился, войдя в столовую. На столе, между чашек с недопитым чаем, стояли почти все сотрудники отдела. Не хватало лишь Сергея. В центре стола возвышалась перепуганная Тетерина с размазанным по выпуклостям лица макияжем. В руке она держала швабру.

Некоторое время я и взрослые молча смотрели друг на друга. Создавалось впечатление, что они ожидали увидеть кого угодно, только не меня.

Потом сразу несколько рук схватили меня и втащили на стол.

– Что случилось? – спросил я удивленно.

– Из мешок один гюрза убежал, – объяснила Гульнора. – Ждём, когда Сергей-акя идет назад и этого змею ловит.

– Га-а-ад! – Тетерина тряхнула шваброй. – Давно хотела на него телегу накатать! Теперь точно накатаю!

Наше скверное положение и не менее скверное настроение не располагали к разговорам. Стоять на столе было скучно. Единственным доступным развлечением было смотреть на мух и посетителей.

Прошло два часа, а Сергей не появлялся. Видно, сидел в тёплом Обезьяннике и ел дефицитные фрукты. Тетерина накалялась всё больше. Её лицо покраснело вдвое против обычного. Остальные тоже нервничали.

Я предложил пустить в дом Сашку-секретаря, ведь он питается змеями. Всем эта идея понравилась.

– Кто пойдёт? – спросил стоящий на углу Куролапов.

Сотрудники переглянулись и промолчали.

Между тем завешенное паутиной окно темнело. Посетители появлялись всё реже, превращаясь из объёмных фигур в плоские силуэты. Лишь лампа да лицо Тетериной неярко светились в сумерках.

Наконец на кухне заскрипела дверь. Раздались знакомые шаркающие шаги, и в столовой объявился шеф. Он был в отличном настроении: видно, хорошо посидел в Обезьяннике.

Сергей с крайним изумлением уставился на нашу компанию. И тут Тетерина открыла рот. Она не закрывала его минут пять. И Тетериной никто не мешал: впервые мы были с ней солидарны.

Настроение у Сергея сразу испортилось, и он бросился искать гюрзу.

Полчаса мы прислушивались к звукам из кухни: судя по металлическому скрежету и проклятиям Сергея, змея заползла в подсобку, заваленную поломанными клетками, старыми тазами и прочим барахлом. Всё это запихивалось в комнатку без малейшей надежды когда-нибудь извлечь обратно.

Потом раздался вопль, и всё стихло. Мы испуганно переглянулись. Вопль мог быть вызван как победой, так и ужасом.

Через минуту снова зашаркали сланцы, и в столовую вошёл Сергей. Он держал за шею толстую, блестящую гюрзу, которая отчаянно дёргалась.

Мы одеревенели, превратившись в одно целое со столом.

Чтобы попасть в зимник фламинго, где складировались остальные змеи, Сергею требовалось пройти через комнату. Но едва он шагнул вперёд, мы, не соображая, что делаем, попятились. Центр тяжести недопустимо сместился, и коллектив отдела, звеня посудой, полетел на пол. Одновременно незакреплённая крышка стола махнула, словно крыло кондора, и ударила Сергея по руке. Змея, вращаясь, взлетела под потолок. На миг она превратилась в воздушного змея, потом грузно шлёпнулась на поднятый край крышки и покатилась к нам, корчась как огромный червяк. Лежащая на полу Тетерина заревела. В отчаянном рывке она пихнула гюрзу черенком швабры, словно бильярдный шар кием. Гюрза пролетела по дуге и упала в старый эмалированный таз с остатками мешанки. Сергей, словно фокусник, в мгновение ока обернул его сдёрнутой со стола клеёнкой и спокойно продолжил прерванный путь.

Едва он скрылся, Тетерина вскочила и заложила дверь чёрного хода шваброй. А когда Сергей постучал с той стороны, наотрез отказалась открывать.

Моему шефу пришлось вернуться к фламинго и перелезть через сетку, что в сланцах делать очень неудобно.

И всё бы на этом закончилось, если бы бдительные посетители не приняли Сергея за вора. Хотя он уверял, что работает в зоопарке, и в доказательство предлагал себя понюхать (одежда служителей пропитана характерным запахом животных), шефа отвели в администрацию, где ему пришлось объяснять директору причину своего странного поведения.

Постепенно я подружился со всеми работниками отдела. Даже Тетерина стала относиться ко мне мягче. Во всяком случае, она больше не тыкала в меня поварёшками и не толкала кастрюлями. Иногда она становилась пугающе ласковой: за чаем просила не стесняться и брать побольше конфет. Правда, сама она никогда и ничего для нашего стола не покупала.

Чаще всего я работал на Пруду. В его нижнем водоёме бултыхалась и толпилась по берегам пёстрая группа уток: огари, пеганки, кряквы и различные нырки. Верхнюю обжила сердитая пара чёрных лебедей, к которым лишь по недоразумению могла залететь дикая кряква. Разобравшись, куда её занесло, она в панике взлетала и скрывалась за серебристо-зелёными кулисами плакучих ив. Промедли она немного, и лебеди стали бы её топить.