Плачь, детка, плачь - Дон Бот

Дон Бот и Мария О`Хара

Плачь, детка, плачь

Книга 1

БЕССЕРДЕЧНЫЙ

1. Ты не львица, ты овца, Эмилия

Мейсон

Ты стоишь напротив меня, и я тебя немного ненавижу, Эмилия.

Ты надела узкие джинсы, которые я запретил надевать. Такое ощущение, что ты хочешь поиграть с моим монстром, Эмилия. Детка, ты делаешь это специально?

У тебя получается, Эмилия. Даже те три косяка, которые я уже выкурил, не могут успокоить мое кипение. Ты стоишь в моем подвале и разговариваешь с двумя сучками, которых я уже трахал, о чем никогда тебе не расскажу. А может и расскажу, когда захочу тебя подразнить.

Твои чертовы волосы, Эмилия. Они все еще такие длинные. Ты заплела их в косу. К этим чертовым джинсам ты надела черный топ с длинными рукавами и открытыми плечами, Эмилия. Потому что тебе не нравится, когда видно ссадины на запястьях, а мне не нравится, когда видны твои ключицы. Ты накрасилась: красная помада и подводка на глазах. С каких пор ты начала краситься, Эмилия? Ты не спрашивала у меня разрешения краситься помадой. Каждый неудачник, находившийся поблизости, будет представлять себе, как эти губы чувствуются вокруг его члена, и ты прекрасно об этом знаешь, Эмилия.

Ты провоцируешь меня.

И получишь по заслугам.

Но не сейчас, сейчас мне нужно покурить.

Я стряхиваю пепел на пол, в то время как громкие басы музыки отдаются вибрацией в моих костях. Все под кайфом, кроме тебя. Несколько человек танцуют, некоторые просто шляются вокруг, и все они несут какую-то чушь, Эмилия. Зачем они вообще здесь? Я бы предпочел трахнуть тебя сейчас. Содрать эти долбаные штаны с твоего тела. Я одет в одни лишь джинсы, больше ничего. Ты ненавидишь это, потому что сучки смотрят на меня, Эмилия, и внутренне сходят с ума. Им все равно, замечаешь ли ты это. Они бесстыдно бросаются на меня, и я должен сказать, мне нравится, когда твои глаза так сверкают.

Я сижу на кровати, прислонившись спиной к изголовью, согнув одну ногу и опираясь предплечьем на колено. Между моими пальцами дымится косяк. Не знаю, почему на самом деле тусуюсь с этими американскими ублюдками. Снова и снова. Я, должно быть, гребаный мазохист, хотя, скорее всего, на самом деле это ты такая.

Эти паразиты распространились повсюду, Эмилия, забрались даже в мою спальню. Какая-то блондинка садится ко мне. Ее глаза затуманены типичным я-такая-пьяная-ты-можешь-сделать-со-мной-все-что-угодно-взглядом.

— Можно? — спрашивает она.

Я даю ей косяк, все еще утомлен всем этим дерьмом.

— Извиняюсь, — слышу я и улыбаюсь, когда ты стучишь по плечу блондинку, которая делает затяжку из моего косяка и трясет своими сиськами перед моим лицом. — Можно?

Мне нравится, когда ты ревнуешь, Эмилия, выпускаешь свои коготочки, что делаешь очень редко.

Она поднимает бровь, бросая тебе вызов, Эмилия. Я потихоньку начинаю веселиться. Может, в ближайшее время мне стоит поставить в моей спальне детский бассейн с грязью, где все телки смогут бороться за меня.

— А ты?.. — раздраженно спрашивает блондинка и выдыхает дым тебе в лицо, Эмилия. Мне это не нравится. — Его девушка? — язвительно смеется. — Я тебя прошу. Мейсон Раш и девушка? Его член побывал во рту или где-нибудь еще у половины из присутствующих здесь. — Это ранит тебя.

Я должен вмешаться.

Ты не львица, ты — овца.

Без единого слова я с силой сталкиваю блондинку с кровати, так что она вскрикивает, хватаю тебя за предплечье, и тяну на ее место, наклоняясь над тобой.

— Кто, собственно, позволил тебе надеть эти джинсы? — спрашиваю я, когда ты лежишь подо мной и смотришь на меня большими глазами олененка. — Или краситься этой трахни-меня-помадой, Эмилия?

Ты затаила дыхание? После всего времени, детка, что мы уже трахаемся? Мне это немного нравится. Ты поднимаешь голову и шепчешь возле моего уха, чтобы заглушить музыку:

— Я накрасилась для тебя.

— Я хочу тебя трахнуть, Эмилия, — рычу я, прижимаясь к тебе пахом. — На остальных мне насрать.

Ты тихо стонешь. И позволишь мне сделать с тобой все, что я хочу, здесь и сейчас, на глазах у всех, как маленькая шлюшка. Потому что ты такая и есть, Эмилия. Шлюха. Ты чувствуешь, какой я твердый. И я позволяю тебе это почувствовать и трусь о тебя.

— Ты хочешь, чтобы я тебя трахнул, Эмилия? Здесь и сейчас? — ты поднимаешь руки и проводишь ими по моим волосам.

— Мейсон, ты можешь делать со мной все, что угодно.

Я опускаю голову к твоей шее, где ты так чертовски хорошо пахнешь, и тихо смеюсь, когда ты начинаешь дрожать.

— Ты понимаешь, насколько опасно говорить мне подобное?

— Я тебя не боюсь. Я хочу тебя опасного.

Черт возьми, детка, я люблю тебя. Резко сжимаю твою шею и вдавливаю в подушки. Ты больше не можешь дышать, Эмилия, но совершенно не против, не так ли? Тебе хочется, чтобы я забрал весь твой воздух.

Твои руки скользят вдоль моей спины. Ты нежно проводишь по моей коже, как будто тебя совсем не беспокоит то, что я с тобой делаю.

— Ты немного сумасшедшая, детка, — говорю я охрипшим голосом, прижимаясь бедрами прямо к грубой ткани твоих джинсов. Твои веки трепещут, ты стонешь и поднимаешь мне навстречу свой таз. Ты заводишься, Эмилия, трешься о мой член, и я сдерживаю собственный стон.

Я больше не выдерживаю, встаю и хватаю тебя за плечо. Все такие убитые, что даже не замечают, что происходит, когда я тащу тебя за собой, выводя из своего подвала. Никто не должен видеть тебя такой, какой я тебя вижу, детка. Тащу тебя наверх, в дом моих родителей, прямо в столовую, хватаю за бедра и усаживаю на стол. Рывком стягиваю с тебя джинсы и трусики и расстегиваю собственные штаны.

Ты поднимаешь свой таз мне навстречу, Эмилия, маленькая потаскушка. Одной рукой хватаю твою задницу, другой опираюсь о стол. Ты впиваешься ногтями в мою кожу, детка, когда я погружаюсь в тебя резким толчком. И ты так громко кричишь, Эмилия. Мы разбудим моих родителей, детка.

Я трахаю тебя так жестко, что стол шатается, а ты то и дело вскрикиваешь:

— Господи, Мейсон!

— Бл*дь, Мейсон!

— Что ты со мной делаешь, Мейсон?

— Я хочу жестче, Мейсон!

Ты такая ненасытная, Эмилия. Я люблю это.

Я трахаю тебя жестче. Мне сложно отказать тебе в твоих желаниях. Зарываюсь лицом в