Тысяча Имен - Джанго Векслер

ГЕНЕРАЛ ХТОБА

«Мне и в голову бы не пришло, – размышлял генерал Хтоба, – сказать Длани Господней, чтобы он прекратил молиться». По правде говоря, вмешательство высших сил было бы сейчас как нельзя кстати. Тем не менее это непрерывное бормотанье начинало уже изрядно действовать на нервы.

Оттого что генерал много времени провел на ногах и еще больше в седле, у него сейчас ныли и ступни, и спина, однако он был так взвинчен, что не мог заставить себя сесть. Черный войлочный шатер был недостаточно просторен, чтобы расхаживать по нему из угла в угол, и в итоге Хтоба буквально вертелся на месте, раздраженно шлепая по витым кисточкам подушек своим щегольским черным стеком. Парадную форму он надел еще утром, и бурый, безупречно отглаженный мундир давно уже обвис, пропитавшись потом.

Половина шатра была занята Дланью и его свитой – толпой священников в черном, которые напоминали Хтобе стадо облачившихся в траур гусей. Большинство из них, следуя примеру своего предводителя, беззаветно предавалось молитвам, но один из священников постарше, бросив взгляд на набожно склоненную голову Длани, украдкой пробрался к генералу и гневно прошипел:

– Как смеет он заставлять нас ждать? Давно пора научить этих дикарей почтительности!

Хтоба, впрочем, заметил, что при всем своем возмущении старик говорил достаточно тихо, чтобы его не услышали двое десолтаев, праздно болтавшихся у откинутого полога шатра.

– Наш достойный соратник, вне сомнения, занят другими важными делами, – вкрадчиво отозвался генерал. Голос его источал иронию, которая напрочь ускользнула от внимания священника.

– Другими важными делами? Что может быть важнее, чем явиться по приказу самого Божественного Светоча?!

«Не столько по приказу, сколько по приглашению». Хтоба злорадствовал, наблюдая унижение заносчивого молокососа, однако эта приятная мелочь была слабым утешением в его собственных бедах. Жалкие остатки войска аскеров расположились снаружи, посреди десолтайского лагеря. Три-четыре сотни человек – вот и все, что он сумел спасти после сокрушительного разгрома на холме близ Туралина. Остальные – те, кто ускользнул от сабель расхемской кавалерии и не сдался тут же в плен, – вероятно, бегут до сих пор.

Что до второй половины его войска, донесения касательно ее участи до сих пор оставались неточными, однако генерал не питал особой надежды. Судя по тому, что до него дошло, ворданаи захватили эти три батальона со всеми потрохами, и если даже это преувеличение – уцелевшие вряд ли сейчас поголовно спешат вернуться в строй.

Возможно, со временем войско удастся переформировать. В распоряжении Хтобы осталось на удивление много офицеров. Те, кому было что терять, вместо того чтобы сбросить мундир, предпочли последовать за ним в беспорядочном бегстве в столицу. Однако же переформирование займет месяцы, если не годы, а между тем огни Искупления, похоже, того и гляди погаснут.

– Почему он не приходит? – Священник надулся, как обиженный ребенок. Хтоба припомнил имя, которое взял себе этот человек, – Тзиким дан-Рахкса, «ангел божественного возмездия»: «Божественному возмездию не пристало дуться от обиды».

Если реплика старца была в некотором роде мольбой, то ответ на нее последовал почти мгновенно. Стальной Призрак шагнул в шатер, ответил на приветственные кивки торчавших у входа десолтаев и едва заметно наклонил голову при виде Длани Господней. Хтобу он не удостоил ни малейшим вниманием.

Ладони генерала сжались, однако он промолчал. Разведчики сообщили, что Стальной Призрак отправился с конным отрядом десолтаев на юг – следить за продвижением ворданаев к столице. Всадник на быстром коне, скача галопом, мог добраться до него, с тем чтобы сам Стальной Призрак пустился вскачь и успел вовремя прибыть на зов Длани, однако Призрак вовсе не походил на человека, очертя голову скакавшего верхом до самой темноты. Он, как обычно, был облачен в опрятные черно-серые одежды, голова покрыта капюшоном, руки затянуты в перчатки – ни единого промелька обнаженной кожи. Стальная маска Призрака была настолько плотной, что даже его глаза почти невозможно было различить в небольших прорезях.

Одного этого хватало, чтобы увериться в правоте слухов, утверждавших, будто Призрак обладает неким нечеловеческим могуществом. После того как расхемы с помощью неведомо каких чар ввергли в смятение аскеров, генерала уже трудно было чем-то удивить.

Длань Господня на миг поднял голову, коротко кивнул Тзикиму и вернулся к молитве. Пожилой священник уверенно шагнул к Стальному Призраку, хотя Хтоба заметил, что он старается не смотреть в прорези бесстрастно неподвижной маски. И еще: старец ни единым словом не упомянул о том, что Призрак заставил Длань Господню ждать.

– Мой высокочтимый друг, – начал «ангел божественного возмездия», – ты, верно, уже знаешь о череде злосчастных поражений, которые постигли нас. Ныне, как никогда прежде, боги нуждаются в тебе. Настал час проявить истинность и твердость своей веры!

Хтоба рассмеялся. Он попросту не смог удержаться от смеха. Тзиким метнул на него убийственный взгляд, и безликая стальная маска медленно повернулась в его сторону. Генерал одарил Призрака ленивой усмешкой.

– Мой высокочтимый друг хочет сказать, что его собственные войска поголовно разбежались и он будет крайне обязан, если ты введешь своих людей в город, чтобы защитить его бесценную жизнь.

Священник скрипнул зубами:

– Как скажете, генерал. Стены Эш-Катариона высоки и прочны, однако же, для того чтобы их оборонять, нужны люди. Численность Небесных Клинков несколько… сократилась. Нам нужно время, дабы пополнить наши ряды. Что до наших соратников-аскеров, они проявили полную неспособность остановить расхемов. – Он одарил Хтобу торжествующей усмешкой. – Поэтому Длань Господня желает, чтобы ты ввел своих людей в город. Он клятвенно обещает, что Небеса щедро вознаградят тебя.

Прочность стен, по мнению Хтобы, вызывала сомнения. Они окружали только сложенный из камня центр города, в том числе дворец и священный холм, но все равно были настолько длинными, что для их защиты требовалось не меньше тысячи воинов. Древние, во многих местах давшие трещины стены Эш-Катариона отличались солидной толщиной, однако не были рассчитаны на то, чтобы выдержать осаду современными средствами. «Особенно когда расхемы захватили нашу тяжелую артиллерию». Хтоба в сотый раз мысленно проклял себя за то, что позволил вывезти пушки из города. Тогда эта идея казалась очень удачной.

Стальной Призрак вперил в священника тяжелый пристальный взгляд, под которым Тзиким скособочился, точно дом, выстроенный из дешевого кирпича. Побледневшее лицо его залоснилось от пота, и надменно-требовательное выражение мгновенно сменилось на подобострастно-просительное. Когда предводитель десолтаев отвел взгляд, «ангел божественного возмездия» разом обмяк от нескрываемого облегчения.

– Нет, – привычным глухим рокотом прозвучал голос Призрака. Столь дерзкое неповиновение на миг пробудило в старце угасший пыл.