Король в изгнании - Джеймс Алан Гарднер

– Гм…

Я не любил своего отца. Я не любил и сестру, с тех пор как узнал обо всех чудовищных злодеяниях, которые она совершила. Казалось более чем глупым сожалеть о том, что их не стало.

Но, с другой стороны, я ведь всегда был глуп, не так ли?

Со стороны западных ворот послышался глухой удар – первая попытка применить таран.

– У нас нет времени, – бросила Фестина. – Держись, Кайшо, пойдешь с нами.

– Куда?

– Куда угодно, где нет Черной армии. – Она показала на пульт летающего кресла. – Включай свою машину.

– Незачем, – сказала Кайшо. – Здесь нам ничто не угрожает.

Ворота содрогнулись от нового удара. Смеющиеся Ларри Черной армии разразились громким гиеньим смехом, эхом отдававшимся от каменных стен. В любую секунду они могли открыть огонь.

– Тут опасно оставаться, по крайней мере сегодня ночью. Даже твоему любимому балрогу стоит побеспокоиться. Войска наверняка готовы сжечь любую частичку мха, какая только попадется им на глаза. Не важно, насколько быстро споры могут проесть вражеский панцирь – огонь в любом случае быстрее.

– Врагов нет – больше нет. Мы разделались с адмиралом Йорком, а все остальные – лишь невинные пешки.

– Этим пешкам было приказано убивать, и отменить приказ некому.

– Они сами его отменят, дорогая Фестина… если мы продемонстрируем им, что во вселенной есть силы, с которыми низшим существам лучше не связываться.

– Ну-ну! Уж не собираешься ли ты… вспомни, ты же сама назвала их невинными пешками.

– Конечно, – сладким голосом ответила Кайшо. – Но, как говорил Тилу, балрог обожает шутки.

Сквозь вой Ларри послышался очередной удар, за которым последовал громкий треск – но не со стороны дворцовых ворот. Я посмотрел в сторону передней части дворца, там, где слой мха был толще всего. Сейчас он испускал яркое красное сияние, освещавшее каменную голову королевы и ее четыре клешни.

Одна из клешней пыталась оторваться от фундамента.

Клешня медленно и неуклюже раскачивалась вперед и назад, словно выбираясь из трясины. Окутывавший ее мох засветился еще ярче – и неожиданно клешня высвободилась, крыло четырехэтажного здания поднялось в воздух.

Клешня согнулась и разогнулась, словно разминая затекшие после столь долгой неподвижности мышцы. Затрещала штукатурка, и из трещин в камне посыпалась пыль, но сооружение не обрушилось, удерживаемое телекинетической силой триллионов спор балрога.

Еще мгновение, и начала двигаться другая клешня.

– На твоем месте, – сказала Кайшо Фестине, – я бы сейчас вскочила на стеклянный куб и поднялась метров на сто.

– Здесь опасно оставаться?

– Нет, балрог никому не причинит вреда. Но ты же сама себя будешь потом проклинать, что не поднялась повыше, чтобы получше все видеть.

Она схватила Фестину за руку в перчатке и поднесла ее к губам, чтобы поцеловать. Волосы ее скользнули в сторону, и у меня внутри все сжалось – красный мох покрывал ее щеки, лоб, даже глаза. Вряд ли Кайшо могла что-то разглядеть сквозь светящийся пух, но, видимо, уже достигла той стадии, когда за нее смотрел и видел балрог.

– Иди, – сказала она Фестине нормальным человеческим голосом, а не своим обычным шепотом.

Затем Кайшо повернулась ко мне и протянула руку. С некоторой опаской я подошел и взял ее. Она сжала мою руку в ладонях и мягко привлекла к себе, так что мне пришлось присесть на корточки рядом с ней.

– Тилу, – прошептала она, дыша мне в щеку, – жаль, что мы не можем быть вместе. Я была бы рада, если бы мой разум соединился с твоим. Но ты убедил балрога не трогать тебя. Есть другие, которым ты нужен.

– Кто?

Она легко поцеловала меня в нос.

– Твой народ – и ты сам прекрасно это знаешь. Ты все еще считаешь себя умственно отсталым, Тилу; в этом есть свое очарование, но тебе уже пора из этого вырасти. Король должен быть уверен в себе.

Прежде чем я успел ответить, она приложила палец к моим губам, не давая говорить. А затем ее голос послышался прямо у меня в голове:

– В течение последующих восемнадцати лет, Тилу, я навещу тебя, где бы ты ни был. Балрог считает, что для тебя и меня было бы занятно иметь ребенка – практически полностью человека, но обладающего твоим умением управлять феромонами и моими сверхразвитыми психическими способностями. Вероятно, именно поэтому балрог в первую очередь объединился со мной и в течение двадцати пяти лет преобразовывал мое тело, чтобы подобная беременность стала возможной. Еще несколько лет, и я буду готова. – Она наклонилась и поцеловала меня покрытыми мхом губами. – Тяжело иметь дело с расами, способными предвидеть будущее. Но если все, через что я прошла, в конечном счете ведет меня к единственной ночи с тобой… что ж, должна ведь когда-то жизнь вознаградить меня, не так ли?

– Гм… а что, если мне это не кажется чересчур хорошей мыслью?

– Это не мысль, Тилу, – это судьба. Уже написанная Матерью Времен. Расслабься и прими как должное, что однажды вечером ты обнаружишь в своей постели нечто теплое и пушистое.

Она громко рассмеялась, вероятно, увидев выражение моего лица. Затем ее кресло устремилось в лестничный пролет в сто раз быстрее, чем двигалось до сих пор. Звук ее смеха отдавался эхом еще долго после того, как она исчезла.

* * *

Фестина схватила меня за руку.

– Пошли, Эдвард. Скоро тут начнется настоящее безумие.

Я отвел взгляд от пустого пролета и снова посмотрел в сторону передней части дворца. Все четыре клешни уже полностью освободились, и теперь королева поднимала голову. Каменный пол под ногами слегка покачнулся, но этого было достаточно, чтобы я пошатнулся, на мгновение потеряв равновесие.

– Точно, – сказал я, – пожалуй, пора сматываться.

Мы подбежали к краю крыши и перепрыгнули через стену, на стеклянный куб. Я успел почувствовать, как подо мной снова вздрогнули камни, – королева уже подняла голову, а теперь на всех восьми ногах поднималось ее тело.

Далеко внизу слышался треск и грохот: стены отрывались от полов, ломались балки, опрокидывалась мебель. Из дверей на первом этаже выбежала толпа охранников, издававших воинственные крики и размахивавших арбалетами в поисках тех, в кого следовало стрелять. Видимо, они думали, что чернопогонники начали раскачивать здание, ударяя таранами в стены. Увидев гигантские каменные клешни, размахивающие высоко над их головами, охранники снова закричали. На этот раз их крики звучали уже не столь воинственно.

Фестина вскарабкалась на стеклянную плоскость и сунула голову в дыру.

– Филар! Ты готов?