Клятва Смерти - Юлия Цезарь

Сазгаус обвел её талию руками и повернул к себе, наблюдая за её глазками. За тем, как медленно она сфокусировалась на его лице, после чего провел кончиком носа по её скуле и с улыбкой, без его яда и усмешек, прошептал:

‒ Ты пойдешь в ванну. Я пойду за тобой.

И наконец-то он сделал то, о чем так мечтал ‒ накрыл её губы своими губами. Её маленький ротик тут же почувствовал на себе умелость и многолетний опыт даже в этих банальных поцелуях. Он был мягок, но напорист. Умело заводил Миру, порой обводя языком её губы и тут же запечатлял свои узоры новыми касаниями губ.

Руки всегда знали, где им оказаться. С талии они переместились на ягодицы Миры, властно их сжимая и теперь уже вжимая её саму в себя, в свой пах, потираясь бугорком в штанах о её низ живота.

‒ Потом мы вернемся в кровать… ‒ прошептал он в губы, выпрямляясь перед Мирой, но заставляя поднять лицо на него пальцами, что провели длинную непрерывную линию от попы до самого подбородка, особенно задерживаясь на возбужденных сосках. ‒ И я продолжу…

Как же ее заводил этот шепот ‒ не меньше, чем поцелуи. Картины, которые невольно появлялись в ее воображении, заставляли краснеть, и как хорошо, что в темноте он этого не видел. Ей было интересно попробовать все. Хоть опыт и был, но небольшой, потому что у нее не было времени и возможности завести длительные отношения, а без этого она не могла. Секс для нее был нечто особенным, а не просто удовлетворение желания.

‒ Хватит ли нам ночи на все? ‒ шепотом спросила Мира, заглядывая ему в глаза, на дне которых увидела красный огонек. Эта особенность его крови пугала, но одновременно привлекала. Было чувство, что она стала жертвой хищника, оказавшись в его цепких лапах, но ей нравилась эта роль. Она перевела ладони с его груди на шею и приподнялась на носочки, чтобы самой достать до губ и потребовать поцелуй.

В этот раз она не дожидалась от него первых действий и сама затеяла охоту за языком. Как тогда в первый раз ей было мало его, не хотелось останавливаться и, отпуская, чтобы сделать что-нибудь ещё, она вновь возвращалась к губам.

‒ Здесь, кровать, ванна, кровать… Где ещё? ‒ томно шепнула Мира, желая услышать, что ещё он мог для нее приготовить. ‒ Если пообещаешь вытащить все сено из волос потом, то соглашусь и на сеновал.

Но до этого им нужно было ещё дойти. Почти теряя голову от зуда в низу живота, который можно утолить только одним способом, Мира вернулась руками к растегиванию пуговиц, пока льнула к Сазу, выпячивая каждую часть тела, по которой он проводил пальцами.

Она осторожно коснулась губами его шеи, даря не менее страстный поцелуй коже. Ее пальцы наконец-то справились с рубашкой и нырнули под ткань, обводя рельефные мышцы груди. Ей уже доводилось трогать его, но тогда она была занята мыслями о его ранах и разводах крови, то теперь сосредоточилась на том, как он прекрасен не только на лицо. Ее губы спустились ниже, желая попробовать каждую мышцу на вкус, но было очень тесно и неудобно опускаться, поэтому она вновь вернулась к шее и его губам.

Ему нравилось, какой смелой становилась его пташка. Он с удовольствием подставлял свое тело ей, замирал, когда она исследовала его. И её блеск в глазах, её слегка опьянённый взгляд возбуждали куда сильнее.

‒ Сено из волос вытаскивать не буду, ‒ прошептал он, и в темноте блеснули его зубки в ухмылке: ‒ Мы просто вновь пойдем в ванну.

Зря она недооценивала Сазгауса. Он сегодня не планировал её отпускать и вдоволь нахвастаться своей кровью звездного эльфа.

Сазгаус отстранился от неё и вновь посмотрел сверху вниз. Ему-то все было прекрасно видно, и больше всего он любил наблюдать, как женщины теряются в экстазе от него. Может быть, Саз и был самовлюбленным, но он знал, что хорош. Женские лица не обманут. Не обманут и их тела. А его птенчик сейчас была настоящим произведением искусства. Её томный полузакрытый взгляд; эстетика извивающегося тела… Он бы долго просто водил по ней руками и целовал, чтобы вот так выпрямляться и наблюдать за ней, но оба они тут прятались не за этим.

Сазгаус приспустил её один рукав, открывая для себя ключицу. Потом медленно приспустил второй рукав, дразня себя её открытостью, но не полной… До груди он еще доберется, время у них было. А пока, опустившись, чтобы взять Миру под ноги, он резко поднял её и зажал между собой и стеной, чтобы ей было удобно держаться. И лишь после этого его губы дотянулись до желанных ключиц. Теперь он оставлял свои следы именно на этих прекрасных выпирающих косточках, попутно отыскивая пальцами сокровенное место Миры, о котором тайно грезил ночами.

Она была так горяча даже через штаны, и если бы не положение (финансовое и ситуационное), он бы плюнул и разодрал ненавистную ткань. Но ведь им еще возвращаться в комнату! Потому пока лишь поддразнивая, Сазгаус поглаживал промежность Миры, порой невольно делая характерные движения…

Будь они где-то в другом месте, Мира не сдерживалась бы. Она тихо вскрикнула, когда он резко поднял ее вверх, и пока что это был единственный звук, который она издала, но сдерживаться становилось все труднее. Она крепко обхватила его за плечи руками и обвила ногами. Упасть не боялась, потому что знала, что он не позволит этому случиться. И потому отдалась в его власть.

Тяжело дыша через рот, ей иногда удавалось поймать его висок или щеку для поцелуя, когда он слегка отрывался от нее между тем, чтобы оставлять следы на ее теле. Его пальцы сводили ее с ума, и она уже вся горела, давно готовая принять его в себя.

Как жаль, что у Миры не было возможности тоже сделать приятно Сазгаусу руками. Когда он добрался губами до ее сосков, она запрокинула голову от удовольствия и не специально сжала пальцами его волосы. Было слишком приятно, и с губ сорвался тихий стон. Прикусив губу, она постаралась сохранить контроль, но потом решила вцепиться ему в шею, заодно наказывая его за промедление. Он ее приятно мучил, и укусив совсем не больно, она лизнула место укуса.

‒ Я же тебе говорила, поменьше напрягать руки, ‒ шепнула Мира на ухо Сазу, обжигая горячим дыханием, и укусила за мочку. Это была