Российский анархизм в XX веке - Дмитрий Рублев

Одновременно весной-осенью 1918 г. в среде анархистов усилилось влияние сторонников поддержки политики РКП(б), получивших наименование «советских анархистов». Причины этого разнообразны. Прежде всего, апрельский разгром анархистских организаций ослабил радикальное крыло движения. Оппозиционные анархистские органы печати осенью этого года были закрыты. В мае из-за недостатка средств прекратилось издание «Буревестника». Тогда же была запрещена газета «Черное знамя». Сыграло свою роль и закрытие «Анархии».

Росту пробольшевистских настроений способствовала динамика гражданской войны, сопровождавшаяся поляризацией политических сил. Как отмечает историк В.В. Дамье: «Леворадикальные течения, настаивавшие на продолжении социальной революции, в условиях гражданской войны также в целом восприняли логику „меньшего зла“. Многие анархисты, максималисты и левые эсеры пошли в Красную Армию или воздерживались от нарушения „социального мира“ в „красной“ зоне». Воспринимая большевистскую диктатуру как лучшую альтернативу по сравнению с победой белогвардейцев, «советские анархисты» признали необходимость работы в государственных учреждениях, выражая надежду на постепенную эволюцию советской политической системы в сторону модели анархического самоуправления. В апреле-июле эту позицию заняли издававшие беспартийную газету «Жизнь» анархисты Боровой, Новомирский и сотрудничавший в ней Сандомирский.

Установленная большевиками политическая система характеризовалась «жизненцами» как «поворотный пункт в сторону от „демократии“, от лжи ее всеобщего избирательного права, испытанных гнусностей ее парламентаризма». Предполагалось, что итогом эволюции советской системы станет переход к революционно-синдикалистской модели общества: «к чисто экономической аполитической форме общественной организации, в которой найдут полное выражение все трудовые элементы страны». В соответствии с этим выводом Новомирский призывал анархистов входить «во все советские организации», чтобы «всеми силами содействовать их реорганизации на чисто экономическом начале с целью превращения Советов из органов власти и репрессии в орган экономического управления хозяйством». Он предполагал, что Советы постепенно превратятся в центры, координирующие деятельность «экономических организаций».

Указывая на тяжелые экономические условия, вынужденный мир с Германией, редакторы «Жизни» призывали политическую оппозицию примириться с большевиками ради спасения революции от гибели. Борьба против РКП(б) приравнивалась к пособничеству монархистам: «Пусть большевиками нагромождены тысячи непоправимых ошибок […] перед лицом Скоропадских и прочих благодетелей революционной России приветствовать гибель политической партии, несущей на себе всю тяжесть борьбы с Отрепьевыми воскресающей монархии, преступно». Единственным выходом из ситуации Новомирский и Боровой признавали «единый фронт против черной сотни и против Германии вокруг Советов».

Военное поражение «центральных держав», революции в Германии и Австро-Венгрии осенью 1918 г. привели к падению прогерманского режима на Украине. В этих условиях большевики денонсировали Брестский мир и оказали военную помощь украинским леворадикальным повстанцам. Некоторые из лидеров движения, как А. и В. Гордины, под влиянием изменения политики РКП(б) перешли к ее поддержке. В инициированном Гордиными в ноябре воззвании МФАГ, Ассоциации пананархистов, Первого центрального социотехникума, секретариата Северного областного союза анархистов, содержался призыв «бороться с оружием в руках за восстановление Советской власти, за установление ее там, где ее нет, за поддержку ее всеми силами и мерами там, где она существует». Признавалась прогрессивным явлением национализация промышленности и торговли, утверждалось, что Советская власть «есть необходимый этап к освобождению человечества от всех видов угнетения».

Основатели пананархизма теперь утверждали, что «социалистический порядок – это преддверие к анархическому порядку», «этап к Анархии». Под социализмом понималась система политических и экономических отношений, устанавливаемая в России большевиками. Анархистам, по мнению Гординых, следовало путем теоретических разработок и экспериментов по созданию новых социальных институтов готовить общество к функционированию на основе безвластия.

На позиции «советского анархизма» перешли многие активисты ВФАК во главе с Карелиным, утверждавшим прогрессивность государственно-капиталистического и советского строя, как обеспечивающего предпосылки для анархического коммунизма. В своем докладе на I Всероссийском съезде анархистов-коммунистов (25–28 декабря 1918 г.) он охарактеризовал советскую власть как прогрессивный государственный строй. Советы выполняют ряд функций, которые находились бы в их руках и в условиях анархического общества, отмечал Карелин. Он предполагал их постепенное превращение в безвластные органы координации, центры экономической и культурно-просветительской деятельности. Эту цель, полагал Карелин, можно достичь при участии анархистов в работе советских органов (в том числе во ВЦИК) в сочетании с распространением в массах антибюрократических настроений и духа инициативы. Участие в государственных структурах предполагало информационную, хозяйственную, культурно-просветительскую деятельность при отказе от насилия над трудящимися.

Лидер ВФАК утверждал, что политика «правительства коммунистов-большевиков» подрывает «материальные силы» буржуазии и создает предпосылки «для перехода к строю вольного рабочего социализма, то есть к анархо-коммунистическому общежитию». В качестве прогрессивных преобразований большевиков признавались: ликвидировавшая «класс землевладельцев» аграрная реформа; введение хлебной монополии государства; национализация торговли, банковских капиталов, крупных и средних промышленных предприятий; отказ государства от выплаты внешнего долга; ограничение размеров наследства; муниципализация жилья. «Карелинцы» не отрицали «государственно-капиталистический» характер нового строя «с присущей ему властностью, неравенством, бюрократизмом», но утверждали неизбежность его эволюции «на началах вольного рабочего социализма». О близости перерастания государственного капитализма в анархический коммунизм, по мнению Карелина, свидетельствовало улучшение материального положения рабочих, получивших возможность участвовать «в организации производства», улучшить продовольственное снабжение и жилищные условия, получить высшее образование. Утверждалось даже, что «инициатива и творчество народных масс» подавляются государственно-капиталистическим режимом большевиков «в значительно меньшей мере, чем в буржуазных странах». Отсутствие свободы слова и печати компенсировалось тем, что допускалась анархистская пропаганда якобы в больших масштабах, нежели в других государствах. По мнению Карелина, большевики все больше склонялись к точке зрения анархистов. По всем этим причинам выступление против них приравнивалось секретарем ВФАК к поддержке контрреволюции.

На Всероссийском съезде анархистов-коммунистов, собравшем делегатов из 15 губерний, позиция Карелина получила поддержку большинства. Характерно, что осуждая «белый террор», члены ВФАК исходили не из осуждения позиции противников советского строя, как другие анархисты, а из защиты революционного характера политики РКП(б). Так, в посвященной покушению на Ленина резолюции Секретариата ВФАК и группы «Вольная община», утверждалось: «Деятельность т. В.И. Ленина характеризуется разрушением старых форм государственной власти и уничтожением устоев буржуазного могущества, следовательно, является деятельностью революционной. Покушение на убийство революционера, с нашей точки зрения, безусловно, недопустимо, причем безразлично, от кого исходит такой акт террора».