Тень ушедшего - Джеймс Айлингтон

– Тогда приступим, – сказал шалис.

Воздух между ними затрещал от всплеска силы так внезапно, что на ответ не оставалось времени. Дотянувшись до своего тайника, Седэн создал мысленный образ щита – пульсирующей преграды, не пропускающей молнии Ордана. И успел вскинуть его на поднятых руках как раз вовремя, чтобы молния рассыпалась голубыми искрами.

– Хорошо, – проговорил Ордан. – Однако помни: ни жестов, ни слов. Они выдают несобранный разум. Разум, не способный выполнять свои обязанности без лишних трюков.

Седэн поморщился, но все же покорно мотнул головой. Он провел здесь два года, оттачивая способность к сосредоточению, упражняя разум в действиях, невозможных для других одаренных. Теперь он это умел – его подвигам благоговейно дивился бы каждый. Но только не шалисы. Те по-прежнему видели в нем ребенка – или, скорее, зверька, которого они выучили говорить.

Ордан снова ударил, и на этот раз Седэн не позволил себе поднять руки. Преграда все же возникла, но слишком тонкая – малая часть молнии пробила ее и ударила его в плечо. Зарычав от боли, он стиснул зубы, глянул на обожженную кожу, уже вздувшуюся пузырями. Он знал: шалисы не станут его лечить и не одобрят, если он исцелится сам. Власть над сутью достигалась только через испытания и боль.

Он зарычал, больше на самого себя. Он мог лучше. Седэн настороженно закружил вокруг Ордана, высматривая свечение – слабое, почти невидимое, – что указывало на готовность к удару. Заметив его, он, вместо того чтобы вскинуть щит, опустил его к левому бедру и атаковал сам. Вообразил, как полыхает огнем грудь Ордана, и направил поток силы из своего тайника, но так, чтобы не подвергать опасности жизнь противника.

Ордан легко отразил атаку и вздохнул.

– Все еще сдерживаешь себя. – Большинство людей услышали бы в его словах гнев – для людей вся речь шалисов звучала злобно. Седэн же распознал в ней мягкий, почти любовный упрек. – Стал бы ты сдерживаться, сражаясь за свою жизнь?

– Нет, конечно, – покачал головой Седэн. – Но я боялся тебя ранить.

Ордан в ответ только глянул, изящно раскачиваясь гибким телом.

– Ты же знаешь, что мой народ меня бы вернул. Ты знаешь, что можешь меня победить. Ты бы уже сегодня мог уйти, Тал’камар. Мог бы вернуться в Сил-витрин и сразиться с губителями теней. Зачем ты тянешь время?

Седэн медлил, отыскивая в сердце правдивый ответ.

– Я боюсь, что, возвращаясь для такого вот боя с ними, я сам уподоблюсь им, – тихо признался он. Слова эти дались ему трудно, но шалисы не признавали уверток, обманывающей скромности и лжи. Они были мудрым народом. Может быть, если признаться, Ордан ему поможет?

Но человек-змея только вздохнул.

– Каждому посылаются свои искушения, Тал’камар. Каждый должен сразиться в своей войне. – Он помолчал. – Но ты должен с ними сразиться, мой друг. Скрыться от них тебе не под силу. Иначе тебе никогда не стать большим, чем ты есть.

Седэн кивнул, хотя и не услышал желанного утешения. Все же в словах его друга было много смысла. Ни ему, ни его народу не укрыться от будущего.

– Еще раз, – угрюмо предложил он, становясь в позицию.

Они двинулись по кругу, и на этот раз Седэн ощутил в себе странное спокойствие – он больше не волновался. При атаке Ордана он даже не сбился с шага – щит расколол молнию далеко впереди. Он погрузился внутрь себя, зачерпнул и представил охваченного пламенем Ордана. Пламя не лизало змеиную кожу – насквозь пронизывало тело от головы до хвоста. Шалисы не были неуязвимы для огня, а Седэн черпал из тайника новые и новые силы. Еще. Еще.

Он остановился.

Ордан ожидал удара, но его щит был пустым местом перед силой атаки. Преграда рассыпалась осколками, и Ордан закричал от боли, охваченный языками пламени: его чешуйчатая кожа затлела и потекла, плавясь под всепожирающим жаром. Седэн, как его ни выворачивало наизнанку, заставил себя смотреть. Его друг возродится – шалисы всегда возрождаются. Он знал, что Ордану будет больно, ненавидел себя за то, что сделал. Но иначе было нельзя. Ордан сказал правду – он должен вернуться домой.

Другой шалис – Индрал, решил Седэн, хотя все они были для него на одно лицо – вышел во двор и занялся обугленным телом Ордана. Осторожно обхватил труп мощными лапами и без труда поднял. Затем повернулся к Седэну.

– Он будет гордиться тобой, Тал’камар, – прозвучал его необыкновенно пронзительный голос. В бесстрастном тоне Седэну почудилась уважительная нотка. От Индрала он и того не ждал – этот шалис всегда был против его обучения.

Седэн с грустью смотрел на мертвого.

– Я смогу поговорить с ним до ухода?

– Нет, – отрезал Индрал. – Ты завершил обучение, а до возвращения Ордана много месяцев. Возрождение в Кузне требует времени. Тебе придется уйти раньше.

Индрал, как показалось Седэну, не хотел его обидеть. Он просто думал о деле. Таковы все шалисы – прямолинейны и трудно прочитываются.

Он с сожалением оглядел крепость, зная наверняка, что видит ее в последний раз.

– Передай ему, что я горжусь этой честью, – тихо попросил он Индрала.

– Передам, Тал’камар. Прощай.

Седэн шевельнул обожженным плечом, поморщился от боли и двинулся к своей комнате собирать вещи.

Он возвращался домой.