Исход - Леон Юрис

— Как хорошо, что ты снова здесь, Ари! Здорово ты показал англичанам! А где остальные ребята?

— Я их отпустил домой.

— Правильно. Они заслужили несколько дней. Может, и сам отдохнешь?

В понимании Авидана, за четверть века ни разу не знавшего отпуска, это была высшая награда.

— А что это за девушка приехала с тобой?

— Арабская разведчица. Не будь таким дотошным.

— Она хоть друг?

— Нет. Ни друг, ни даже сочувствующая.

— Жаль. Нам бы пригодилась американка, да еще христианка.

— Нет. Она просто милая женщина, которая смотрит на евреев, как на диковинных зверей в зоопарке. Завтра я отвезу ее в Иерусалим и познакомлю с Хариет Зальцман: может, удастся пристроить ее в «Молодежную алию».

— Лично, что ли, заинтересован?

— Да отстань ты, ради Бога, со своим еврейским любопытством.

В кабинете стало душно. Авидан достал огромный синий платок и вытер лысину.

— Маккавеи неплохо отметили наше прибытие. Я слышал, нефтеочистительный будет гореть еще целую неделю. Плакала их нефть! Когда-то они теперь восстановят завод!

Авидан покачал головой.

— Вчера у них, положим, получилось неплохо. А позавчера? А что будет завтра? На удачную операцию обычно приходятся две неудачные. Каждый раз, когда маккавеи прибегают к насилию, страдать приходится всему ишуву. Отдуваться приходится всем нам. Завтра генерал Хэвн-Херст или губернатор явятся в национальный совет и будут стучать кулаками по столу Бен Гуриона, требуя, чтобы Хагана приструнила маккавеев. Клянусь тебе, порой я просто не знаю, что делать. До сих пор англичане не трогали Хагану. Но если террор не прекратится, знаешь, что будет? Маккавеи начали грабить банки, чтобы финансировать свои операции.

— Надеюсь, английские банки? — Ари закурил сигарету, встал и прошелся по кабинету. — Может, и нам пора организовать парочку хороших рейдов?

— Нет, мы не можем рисковать Хаганой. Нелегальная иммиграция — вот наше главное оружие сегодня. Один «Исход» важнее взрыва десятка крекингов.

— Но когда-нибудь мы же должны начать действовать, Авидан. Либо у нас есть армия, либо ее нет.

Авидан достал из ящика стола несколько бумажек и протянул Ари. Тот прочитал:

«Боевая диспозиция. Шестая авиатранспортная дивизия».

Поднял голову и изумленно спросил:

— Неужели у них тут три бригады десантных войск?

— Читай!

«Королевский бронетанковый корпус с королевскими гусарами, полки: 53-й Вустерширский, 249-й авиатранспортный, гвардейские драгуны, королевские стрелки, гордонские горные стрелки, ольстерские карабинеры, Хертфордширский полк…»

Нескончаемый список британских частей, расположенных в Палестине. Ари бросил листки на стол:

— Они что же, с русскими собрались воевать?

— Вот видишь? Каждый Божий день я изучаю этот список с каким-нибудь нетерпеливым пальмахником. Почему не действуем? Почему не принимаем бой? Думаешь, мне приятно отсиживаться? Но, Ари, у них здесь пятая часть списочного состава британских вооруженных сил. По меньшей мере сто тысяч человек, не считая Арабского легиона в Трансиордании. Маккавеи носятся туда-сюда, стреляют шумят, строят из себя героев, а нас обвиняют в трусости. — Авидан ударил кулаком по столу. — А я, черт возьми, все пытаюсь сколотить армию! У нас нет даже десяти тысяч винтовок, попробуй повоюй! А погибнет Хагана — мы все погибнем. Маккавеи могут наносить удары, а затем скрываться. Нам же приходится топтаться на месте, и только на месте. Мы не можем позволить себе действовать, не можем даже позлить Хэвн-Херста. На каждых пять евреев у них тут по солдату. Британские облавы становятся с каждым днем все опаснее. Арабы тем временем набирают силы, а англичане на них — ноль внимания.

Ари снова достал список британских частей и молча просмотрел его еще раз.

— Куда мне теперь?

— Пока никуда. Поезжай домой, отдохни пару дней, потом явишься в Эйн-Ор в штаб Пальмаха. Хочу, чтобы ты хорошенько изучил наши силы в каждом населенном пункте Галилеи. Нужно заранее знать, что сможем удержать и что отдать.

— Ты еще никогда так не говорил, Авидан.

— Никогда еще наше положение не было так серьезно. Арабы даже отказались сесть с нами за один стол в Лондоне.

Ари направился к двери.

— Привет Бараку и Саре. Скажи Иордане, пускай не очень скачет из-за приезда Давида. Я его тоже отправлю в Эйн-Ор.

— Я еду в Иерусалим завтра, — сказал Ари. — Поручений не будет?

— Как же! Собери мне там тысяч десять фронтовиков с оружием.

— Шалом, Авидан.

— Шалом, Ари. Хорошо, что ты снова дома.

Ари был мрачен, когда возвращался в Тель-Авив. Еще на Кипре он как-то сказал Давиду Бен Ами, что Хагана, Пальмах, Алия Бет разбрасываются, пробуют то одно, то другое. Некоторые планы удаются, некоторые — нет. А дело следует делать, не поддаваясь эмоциям. Так, как поступает он, Ари Бен Канаан. Он был толковый и отважный воин. Однако лишь теперь все представало перед ним в истинном свете, и от этого ему становилось не по себе.

«Исход», хайфский завод, удар здесь, удар там. Люди гибнут, пытаясь протащить какие-то жалкие полсотни винтовок. Людей вешают только за то, что они нелегально провезли сотню бывших лагерников, чудом оставшихся в живых. Он маленький человек, а воевать приходится с великаном. В эту минуту ему, материалисту, ужасно захотелось поверить в Бога.

Китти ждала его в маленьком баре в конце вестибюля. Эти дни Ари был так любезен, что она решила дождаться его, поболтать немножко и выпить рюмку-другую на сон грядущий. Китти увидела, как Бен Канаан подошел к администратору за ключом.

— Ари! — позвала она.

Его лицо было таким же сосредоточенным, как тогда, в первый день их знакомства на Кипре. Китти помахала ему рукой, но он не заметил ее и поднялся в свой номер.

Два автобуса везли пятьдесят детей с «Исхода» в долину Хулы мимо холма, где лежали развалины древнего Хацора. Пока ехали по Галилее, юные путешественники высовывались из окон, визжали от восторга и размахивали руками.

— Дов! Посмотри, какая красота! — крикнула Карен.

Дов буркнул в ответ, что не видит ничего особенного.

Автобусы забрались далеко в долину Хулы, до Яд-Эля, где жила семья Бен Канаана. Здесь от главного шоссе уходила дорога в горы, к границе с Ливаном. Дети заволновались, когда увидели указатель, на котором было написано «Ган-Дафна». Один только Дов Ландау угрюмо молчал. Автобусы медленно поползли вверх по извилистой дороге, и вскоре открылся вид на долину Хулы, зеленые ковры полей кибуцев и мошавов. Широкое болото окаймляла дюжина прямоугольных прудов, в которых разводили рыбу.