Добрая фея - Вадим Проскурин

— Сиди там, сволочь! — крикнула Ольга. — Высунешься — убью!

И выстрелила еще раз в подтверждение своих слов. Пуля ударила в корпус насосной станции и отрикошетила, оставив глубокую вмятину. Саша тоненько вспискнул, похоже, эта пуля тоже в него попала. Ольга демонически расхохоталась и спустилась с крыльца быстрыми летящими шагами. Пискнула пультом сигнализации «Зафиры», подбежала к машине и громко крикнула:

— Андрей! Мы уезжаем!

Кольнуло внезапное ощущение чужого пристального взгляда. Где же Андрей?

Она обвела взглядом участок и поняла, где Андрей. Точнее, нет, не поняла, разум отказался воспринимать то, что увидели ее глаза. Ах, она, тварь такая! Совсем совесть потеряла, блядь развратная!

Ольга устремилась к гамаку, как спринтер, и с каждым ее шагом смерть мерзкой и развратной белобрысой твари приближалась на неуловимую долю секунды.

Чарли зря свернул с магистрали так рано. Он правильно понял, что успевает проскочить до основного потока беженцев из столицы, но не учел, что в Лаптевске тоже есть свои беженцы. Эти люди не видели секретных карт, доставленных военной разведкой, они не знают, что в первые минуты полномасштабной ядерной войны их город почти безопасен, его могут поразить только шальные боеголовки, отклонившиеся от курса под ударами противоракет ПРО. Люди, живущие рядом со столицей, привыкли воспринимать ее как одну огромную мишень, от которой надо бежать как можно дальше.

Центральные улицы города превратились в одну гигантскую пробку, Чарли углубился в переулки, но и там было ненамного лучше. В конце концов он стал прокладывать путь прямо через кварталы частных домов, вынося кенгурятником один забор за другим, благо заборы были деревянными, а доски — непрочными. Лишь однажды Чарли пришлось применить навыки, полученные в далекой юности на курсах инженерной подготовки. Теоретически можно было вернуться назад и поискать другой маршрут, но к этому моменту за «Дефендером» Чарли собралась целая очередь из четырех бандитских черных джипов, и Чарли решил, что взорвать неподатливый забор будет проще.

Он вытащил из багажника саперную лопатку и подкопал столб с одной стороны, сделав конусообразную яму в два штыка шириной и четыре штыка глубиной. Большой лысый мужик с характерно приплюснутыми ушами, одетый в спортивный костюм с тремя полосками на рукавах, выбрался из черного «Лексуса» и предложил, чтобы брателло отъехал в сторону и дал воспользоваться лебедкой. Вместо ответа Чарли извлек из багажника ящик с лимонками-хлопушками, и спортсмен с криком «Атас, пацаны!» исчез, будто ветром сдуло. Когда пять гранат одна за другой посыпались в ямку с металлическим стуком, как большие железные орехи, «Лексус» уже сдавал задним ходом, а еще через несколько секунд он с громким лязгом врезался во что-то металлическое.

Последнюю гранату Чарли снарядил — вывинтил пробку-заглушку, ввернул запал, новомодный, «толстенький», разогнул ушки, пропустил через кольцо специально припасенную проволоку, аккуратно собрал гранаты в кучку, сверху положил снаряженную, присыпал землей, придавил кирпичами, отошел в сторону метров на пять и с силой дернул проволоку. Кирпичи вздрогнули, между ними заклубилась тонкая струйка дыма — слабо присыпал, но что уж теперь…

Три больших шага за угол забора и упасть навзничь, поймав вес тела на согнутые руки у самой земли, в точности как учили на сборах. Земля вздрогнула, как при землетрясении, все звуки исчезли, а уши заложило тупой болью. Нет больше столба, в машину и вперед, это препятствие должно быть последним, если верить навигатору.

Через минуту Чарли ехал по полю, приближаясь к шоссе, и наблюдал в зеркале заднего вида, как черный «Лексус» сидит на брюхе посреди обломков забора, а мужики в спортивных костюмах бестолково суетятся вокруг. Ну и пусть суетятся, будет что вспомнить вечером за бутылкой. Уже почти не осталось сомнений, что тревога была ложной, будь она настоящей, магелланские боеголовки давно бы уже расцветили небо на севере адским фейерверком, ударная волна досюда не дойдет, но вспышки должны быть видны. Ну и хорошо, что тревога ложная, не попустил господь, и спасибо ему, и слава во веки веков.

Следующий час прошел скучно и неинтересно — Чарли гнал по пустой дороге, держа сто тридцать километров в час и не сбавляя скорость даже перед постами ГАИ, пустыми и покинутыми. Хотя, если вдуматься, чего им стоять покинутыми? Чего бояться на таком расстоянии от возможных военных целей? Воистину, у страха глаза велики, а невежество расширяет их до полной пучеглазости.

Проезжая Сычевку, Чарли наконец-то сообразил, что навигатор по-прежнему работает, а настроен он сейчас на магелланские спутники, значит, они исправно отдают информацию всем желающим, они не переключились в военный режим, и поэтому тревога однозначно ложная. От сердца сразу отлегло, теперь можно не терзать душу ужасными предчувствиями, а сосредоточиться на задании. Как удачно все сложилось! Идеальный момент для ликвидации чертовой инопланетянки, алиби стопроцентное, потом ни один черт не разберет, кто что делал в эти безумные часы. Надо бы с оптикой потренироваться… да ну его к дьяволу, времени нет. Побыстрее выполнить задачу и возвращаться назад, пока его не хватились.

Чарли остановил машину в километре от цели, там как раз нашелся хороший укромный закуток. Переоделся в камуфляж, расчехлил винтовку, зарядил, подстроил оптику под глаз, навинтил на ствол глушитель и направился к огневой позиции быстрым, но экономным шагом. Прошел пять шагов, выругался, вернулся к машине, положил винтовку на землю, включил НЛОметр, снял показания. Да, все правильно, анчутка здесь, можно работать.

Товарищество, в котором располагалась дача гражданина Бирюлева, было очень большим, фактически это был целый дачный город, районы этого города были отделены один от другого сплошными заборами из сетки-рабицы. Вот как раз впереди один такой забор, очень удачно, что с этой стороны он зарос густым кустарником, а с другой стороны проходит дренажная канава. А вот и искомая дача, нехилый домина, надо признать, хорошо живут господа ученые. А вон «Зафира» стоит, та самая, а вон… гм… «Гелендваген». Вся компания в полном составе, не исключая полковника Гриднева. Чарли мстительно ухмыльнулся, представив себе, как господин полковник будет объясняться с начальством. А нечего было играть с огнем, с анчутками нельзя договариваться, их надо брать в плен и использовать, а тех, кого нельзя использовать, — уничтожать. И да будет так воистину.

Чарли выбрал позицию, улегся на землю, опер ствол винтовки на развилку маленького деревца, и некоторое время ерзал туда-сюда, выбирая наиболее удобную позу. Затем просунул ствол в квадратик сетки-рабицы и прильнул к прицелу.

На ловца, как говорится, и зверь бежит. Вот она, злокозненная анчутка, валяется в гамаке, покачивается, как будто ее совсем не колышет то, что она чуть было не устроила с планетой, на которой поселилась. Зараза инопланетная, рак на теле общества. Ничего, сейчас мы сделаем радикальную операцию, вырежем опухоль с мясом…

А это еще кто? В прицеле мелькнуло незнакомое лицо, Чарли подкрутил фокус на прицеле и обнаружил, что рядом с анчуткой стоит пацан лет пятнадцати, удивительно похожий на чокнутого профессора Бирюлева. Сын, очевидно. В принципе можно прямо сейчас засветить анчутке прямо в темечко, но парня жалко — кровища, мозги… Не будем причинять мальчишке психическую травму, мы же в КОБ не звери, то есть звери, конечно, санитары леса, но добрые звери, не склонные к излишней жестокости.