Жатва - Владимир Василенко

За плечо меня вдруг кто-то схватил, и я чуть не заорал в голос. Обернувшись, не сразу узнал Харула. Ведьмак и Хестия, подхватив меня под руки, помогли подняться и потащили за собой куда-то в глубь двора.

– Быстрее! – рявкнул Харул. – Надо сваливать под прикрытие пилона!

В плече у него до сих пор торчал обломок стрелы, но, кажется, ему сейчас было не до того. Гракхи тоже отступали к пилону, позабыв про нас. Те гражданские, что до сих пор оставались во дворе, в ужасе ломились в двери подъездов, скрываясь в здании.

Не удержавшись, я обернулся на бегу, еще раз окидывая взглядом неимоверную тушу, протискивающуюся из-под земли. Это даже не динозавр по размерам. Это Годзилла какая-то! Ещё и с мерзкими паучьими конечностями, пробуждающими во мне панический ужас.

– Что это за срань, Харул?! – выкрикнула Хестия, опережая мой вопрос.

– Всё куда хуже, чем я мог себе представить, – покачал головой ведьмак, и в глазах его я увидел то, чего еще никогда не видел.

Страх. Настоящий животный ужас.

– Это что же, из Скверны такое выросло?

– Нет. Говорю же, всё гораздо хуже! Это то, что жрёт грибницу на завтрак.

Как говорил наш тренер по каратэ, кто напуган – тот наполовину побит. Страх, как яд, дурманит рассудок, отнимает силы, заставляет ошибаться. Но если постараться, можно обернуть его себе на пользу. Это как огонь – без контроля может быть настоящим бедствием, но если приручить его, то он станет очень полезен.

Но вся эта философия разбивается вдребезги, когда сталкиваешься с чем-то действительно страшным. Когда из-под земли попёрла жуткая нечисть, возглавляемая гигантским монстром, под весом которого проминался асфальт, все, кто были рядом – гракхи, повстанцы, обычные гражданские – превратились в одну объятую паникой толпу.

О распрях между собой быстро забыли – на моих глазах трое ребят из отряда Караева и двое гракхов, укрывшись за баррикадой из поставленных встык автомобилей, отстреливались от черного демона. Правда, не очень помогло – от выстрелов тварь лишь дергалась, почти не замедляя движения. Перемахнув через машины, она набросилась на людей, разметала их, мгновенно разорвала глотку одному из повстанцев. Его крик захлебнулся во влажном хрусте работающих жвал.

Демоны валили из-под земли, как муравьи из разворошенного муравейника. И многие из них, безошибочно чуя живую плоть, рвались во двор здания, легко преодолевая забор и выстроенные вокруг пилона укрепления.

Защитный контур на пирамиде перешел в авральный режим – из наклонных стен выдвинулось еще несколько турелей, радиус их обстрела тоже резко увеличился. Стреляли они радиумными зарядами – из спаренных стволов вырывались сгустки ослепительно-белого пламени, расчерчивающие двор длинными светящимися пунктирами. Я в очередной раз подивился этому контрасту. Техника древних арранов намного опережала технологии землян. Но при этом большая часть самих арранов были одеты и вооружены скорее в духе какого-нибудь средневековья – доспехи, холодное оружие, арбалеты…

Турели били поверх баррикад, стараясь поразить демонов еще на подступах ко двору. Но, увы, плотности огня не хватало, чтобы остановить эту лавину. Как минимум половина монстров, не обращая внимания на обстрел и на трупы сородичей, прорывалась через все заслоны. Грахки и люди Руса пытались отбиваться, но это было больше похоже на жесты отчаяния. По сути, единственное, что они могли – это потянуть время, пока одна из турелей на пилоне не сфокусируется на монстре, потому что обычным оружием с демонами было справиться сложно.

Я с ужасом вспомнил о людях, оставшихся в лагере в недостроенном доме. Там ведь сейчас самые беззащитные – в основном женщины, дети, старики! Те из гражданских, что нашли в себе мужество и силы сражаться, последовали за Русом, во втором эшелоне. Огнестрела у них не было, из оружия – только подручные средства типа дубин и копий с наконечниками из заточенной арматуры. Поэтому их группа должна была подключиться чуть позже – когда СОБРовцы откроют огонь и завяжется бой.

Но сейчас все эти планы накрылись медным тазом – во всеобщей неразберихе было непонятно, кто где. Пленники гракхов, повстанцы, гражданские из нашего лагеря – все смешались, пытаясь укрыться от атаки демонов. В основном бежали к зданию – там хоть как-то можно было укрыться. Но демоны уже вовсю преследовали людей даже там – с легкостью карабкались по стенам, разбивали балконные стекла.

Исполинское паукообразное чудовище выбралось из пролома только наполовину. Передвигаться оно толком не могло – гигантские лапищи проламывали асфальт, глубоко вязли в земле. Одной парой лап оно дотянулось даже до дома – процарапало боковой фасад, с оглушительным грохотом обрушивая вниз обломки рам остекления.

Впрочем, от того, что исполин не мог сдвинуться с места, было не легче. Потому что в этом ему и не было особой нужды. Раскрывая отвратительную, окруженную острыми жвалами пасть, он изрыгал из себя всё новых демонов – по десятку-полтора за раз. Эта черная многолапая саранча тут же разбегалась во все стороны.

Каждый новорожденный был раза в два мельче, чем в первой волне или чем тот демон, что встретился нам в «Империале». Размером, пожалуй, с крупного пса или леопарда. Но за счет своей численности это воинство становилось совершенно неудержимым. Турели пилона захлебывались, и неизвестно было, сколько вообще у них зарядов.

Харул, вцепившись мне в плечо своими твердыми, как клещи, пальцами, упрямо тянул меня дальше. Делал он это, похоже, на автомате – я вырвался, но он этого даже не заметил.

– Да куда ты нас тащишь?

Он обернулся на меня, и взгляд его был настолько шальным, что я решил, будто он ответит «Не знаю». Но он, оглянувшись на лавину перепрыгивающих забор монстров, выкрикнул:

– Прячемся в здании!

– Может, лучше поближе к пилону? – спросила Хестия – тоже громко, чтобы перекричать шум битвы.

– Он долго не продержится! Или заряды кончатся, или улетит.

– Нельзя позволить им улететь! – отрезал я, едва не зарычав, как зверь.

Только не сейчас! Мы ведь так близко! И если сейчас пилон улетит – то, выходит, всё было напрасно?! Если Лиску увезут сейчас – где её потом искать?

– И как ты предлагаешь им помешать? – огрызнулась Хестия.

Харул отпрыгнул, отмахиваясь клинком от очередной многолапой твари, догнавшей нас. Разбойница тоже отпрянула в сторону. Я скользнул на изнанку, избегая атаки, и вынырнув, рубанул демона по хребту. Получилось удачно – не зря я сделал клинок длиннее перед боем с великаном-гракхом. Рассек тварь почти пополам, и хоть она и продолжала биться в агонии, особой опасности уже не представляла.

Кстати, о великане. Очередной его рёв, прокатившийся по двору, невольно заставил обернуться в его сторону.

Живой всё-таки. Ну и чудовище!

Здоровяк, размахивая своей шипастой дубиной, отбивался от целой стаи демонов, причем куда успешнее, чем его соплеменники. Его окутывал красноватый призрачный туман, в котором можно было разглядеть быстро мелькающие силуэты, похожие на извивающиеся ленты. Эта аура вытягивала жизнь из противников, передавая её этому косматому амбалу. Насколько мне удалось разглядеть, даже раны от Испепелителя на нём уже наполовину затянулись. Впрочем, точно сказать было сложно, потому что гракх с ног до головы был залит кровью – и своей, и чужой.