За секунду до выстрела - Николай Чергинец

К обеду он закончил обход первых шестнадцати квартир и, выходя из подъезда, подумал: «Чует мое сердце, что ничего мне не даст обход и этого дома. Несчастливый сегодня день, что и говорить — понедельник».

Он решил не торопиться идти на обед, а обойти квартиры второго подъезда. Утешало то, что во всех квартирах были люди, значит, не придется снова возвращаться сюда. Отворачивая лицо от холодных порывов ветра, Мочалов подошел ко второму подъезду и вдруг увидел Новикова. Капитан весело сказал:

— Пока ты здесь ходишь, в отдел пришла интересная бумага. Поехали.

Они сели в стоявшую за углом машину и уже через десять минут входили в кабинет Славина. Владимир Михайлович протянул Мочалову бланк телетайпограммы:

— На, Иван Петрович, прочти.

Мочалов начал читать: «22 декабря в девять ноль-ноль сторожем рыбхоза Медведевым Алексеем Алексеевичем жителем Барановичского района в озере Басины обнаружен вмерзший в лед труп неизвестного мужчины. При осмотре места происшествия в снегу обнаружена часть паспорта где сохранились фотография и фамилия „Красин“. На трупе в области головы имеются телесные повреждения. Проводится расследование. Сообщаем в связи с розыском вами гражданина Красина Олега Викторовича».

Мочалов возвратил Славину телетайпограмму и попросил:

— Владимир Михайлович, разрешите мне немедленно туда выехать.

— Собирайся в дорогу. Я разговаривал с Лисицыным. Поедешь вместе с Подрезовым. — Майор повернул голову в сторону Новикова: — А ты, Иван Иванович, работай здесь. Я тебе дам участкового уполномоченного. Надо закончить опрос всех жильцов близлежащих домов. Не верится мне, что никто из них не обратил внимания на номер автомашины, на которой ездил Красин...

Ровно через час Мочалов и Подрезов были уже на железнодорожном вокзале. Поезда в сторону Барановичей ходили часто, и прибыли они туда поздно вечером. Начальник райотдела ждал их. Средних лет, невысокого роста, энергичный майор сразу же перешел к делу:

— Скорее всего это — Красин. Смерть наступила от пролома костей черепа и повреждения головного мозга. Кроме этого, судмедэксперт обнаружил в области спины две пулевые раны. При вскрытии было установлено, что одна пуля поразила печень, вторая — левое легкое. На погибшем имеются пальто, костюм, но нет обуви. В ста метрах от озера проходит лесная дорога, она ведет в деревню, расположенную в шести километрах. Дорога хоть и заметена, но проехать можно. Мы обследовали ее и недалеко обнаружили следы колес автомашины, которая разворачивалась. Судя по протекторам — это «Москвич». Вот пока, пожалуй, и все.

Подрезов спросил:

— Предположительно когда наступила смерть?

— Прошлой ночью. Да и трупа в озере вчера вечером не было. Лесник, который сегодня его обнаружил, утверждает, что вчера в конце дня он проходил возле этого места и ничего не заметил.

Договорились утром связаться с Минском и попросить, чтобы прислали для опознания людей, которые работали с Красиным и хорошо знали его в лицо. Подрезов предложил с утра поехать к озеру и тщательно все вокруг осмотреть. Начальник отдела попытался отговорить, считая, что там уже ничего нового не обнаружишь, но Алексей Станиславович настоял на своем, и, как оказалось, очень своевременно. Группа, которую он формально и не возглавлял, но она выполняла все указания старшего уполномоченного уголовного розыска по особо важным делам майора Подрезова, отыскала в снегу еще две части паспорта, а также полуботинки погибшего. Обувь была обнаружена в том месте, где разворачивалась машина. Очевидно, полуботинки подкладывали под заднее правое колесо, когда машина забуксовала. Подрезов осторожно, где лопатой, а где и просто руками, разгреб на довольно большой площади снег, и все четко увидели цепочку крови.

Майор, вытирая со лба пот, удовлетворенно проговорил:

— Труп привезли на автомашине. Убийство скорее всего совершено в другом месте. Я думаю, что нельзя исключать и Барановичи. Кстати, куда ведет эта дорога?

Пожилой капитан ответил сразу же:

— В Барановичи.

— Ясно. Значит, ехали оттуда. В деревню не поехали, а развернулись и поехали обратно. Ну, что ж, товарищи, теперь здесь нам делать нечего. Поехали в Барановичи.

Начальник райотдела был доволен, что группа не зря потеряла время, и с большим вниманием слушал Подрезова.

— Я предлагаю немедленно организовать проверку гостиницы, а также лиц, у которых могли остановиться Красин и его знакомые. Дайте команду опросить работников ГАИ, особенно тех, кто в эти дни дежурил на дорогах, выходящих из города. Не исключено, что машина могла попасть в поле их зрения. — Он вдруг обернулся к Мочалову: — Что ты молчишь, Иван Петрович?

— Просто я считаю, что если говорит один, то другой должен помолчать. Ну, а что касается моего мнения, то скажу вот что: автомашина наверняка та, на которой ездил Красин. Приехали они сюда, скорее всего, не из Минска, мы же их там искали. — Мочалов посмотрел на начальника отдела. — Судмедэксперт нашел в теле убитого пули?

— Да. Две, они от нагана.

— Предлагаю их немедленно направить на исследование. Ведь у нас хранятся пули, изъятые из тела Алексея Васильевича Купрейчика, и мы можем скоро узнать — не один ли и тот же пистолет применялся преступником.

Начальник отдела пригласил к себе сотрудников и, подробно проинструктировав их, каждому дал задание. После этого он вызвал начальника Госавтоинспекции и приказал побеседовать со своими работниками, просмотреть на постах черновые записи.

К концу дня поступил первый сигнал. Начальник ГАИ привел в райотдел молоденького сержанта милиции. Он, несколько смущаясь, что приходится докладывать начальнику райотдела, да еще в присутствии двух незнакомых офицеров, приехавших из Минска, рассказал:

— Позавчера я дежурил на посту, который находится на Минском шоссе, у поворота на Барановичи. Приблизительно около десяти вечера я увидел, что со стороны Бреста едет с дальним светом машина, и решил проверить ее. Взял в руки фонарик с красным светом и вышел из будки. Смотрю, а машина сворачивает на дорогу, идущую на Барановичи. Я включил фонарик, и она стала. В ней сидело четверо: два спереди и двое пассажиров сзади. Я проверил документы у водителя. Оказалось, что он ездит по доверенности. Причем меня удивило то обстоятельство, что водитель — житель Минска, а машина, судя по номерам, кобринская. Но у них было все в порядке, и, проверив документы, я отпустил их.

Подрезов спросил:

— Номер машины помните?

— Никак нет. Я не записал его.

— А фамилию водителя?

— Тоже не запомнил.

— В лицо, из ехавших в машине, не запомнили никого?

Сержант еще больше смутился:

— Никак нет. Салон машины не освещался, и я пользовался своим фонариком.

Сержант вместе со своим начальником вышел, и в кабинете наступила тишина. Ее нарушил Мочалов: