Подлеморье. Книга 1 - Михаил Ильич Жигжитов

от них, смешиваясь с изморозью, низко стелился дым над небольшой деревушкой.

К Волчонку подъехал Лобанов.

— Тала, отдай Венке Воронину свою винтовку, а у него возьми берданку.

— Зачем?

— Так надо. На берданку не обратят внимания. Сейчас поедешь в деревню. Говори, что ты охотник. Узнай, нет ли там белых. Понял?.. Не слыхать ли там чего о наших партизанах.

— Давай берданку.

— Если в деревне наши, то выстрели три раза.

— Ладна.

…Солнце опустилось за горы. На небе быстро угасла вечерняя заря. Из деревушки доносился лай и мычанье, чей-то пискливый голос проклинал непослушную скотину.

Бургут галопом домчал Волчонка до околицы и упрямо уперся, не желая входить в деревню. Он никак не мог привыкнуть к черным, громоздким строениям в русских селах.

Магдауль соскочил с коня, снял с него узду и так, под седлом, отпустил пастись. Бургут отскочил в сторону, встряхнулся и начал жадно хватать желто-бурую ветошь.

На самом краю деревушки стояла новая изба. Изба без хозяина. Он не успел даже отпилить торчащие торцы углов, так и осталось — вместо крыльца накатаны толстые сутунки.

Магдауль вошел, тихо поздоровался.

В избе ярко горел светец, пахло свежим хлебом.

— Проходи, — бросила хозяйка косой взгляд.

Волчонок присел на скамью и запалил трубку.

— В деревне кто есть? — спросил разведчик.

— А тебе кого надо?

— Бела офицер брал коня… Хотела деньги мне давай.

Хозяйка села на скамейку, закрыла рот уголком платка и, мелко трясясь рыхлым телом, беззвучно засмеялась.

— Иди-ко, брацкий, к своей катуне, а то тебе таких «червонцев» нашлепают.

— Значит, белый здесь?

— Нет, смеюсь… Намеднись партизаны накормили супостатов «калачами» да «булками». До самой Читы без оглядки драпали.

— Значит, красный солдат тут сиди?

— Какие уж там солдаты… Болезные все… обраненные калеки… голубчики родимые…

— Ой-ей-е, беда, беда.

— А ты откелева?

— Баргузин живем.

— Вот уж брехун-то где!.. Думаешь, баба, дык ничего не кумекает?.. Из Баргузина к нам даже вороны-то и те не летают.

На печке кто-то заворочался, застонал и оттуда раздался хриплый голос:

— А ты, мужик, не врешь?.. Ты откуда там?

— Онгокон живем.

— Ты чо баишь?

Волчонок резко поднялся и подошел к печке. Сверху, с осунувшегося бледного лица, на него смотрели большие черные глаза.

— Паря, кажись… с Королем соболя промышляешь?.. Встречал я Короля в Романовке. Беляки гоняли его в обоз. Идет с одной уздой… проклинает и войну, и революцию.

— Ой-е-ей! Жалка! Король. А ты кто така?

— Не узнаешь?! Я же Кирпичев Иван… В Макарыниной знавал Анфиногена Кирпичева?.. Я его парень…

— Макарынина деревня?.. Кирпичев Иван?.. A-а, ты сети ставила с Башаровым Алексеем?.. Аха?

— Во-во! Я и есть тот Иван.

— Теперь я узнала. Как жа! — Волчонок облегченно вздохнул. — Как, Иван, тут?.. пошто!..

— Ранили в ногу. Дрались мы под Телембой. Баргузята разбили гадов…

— А-а!.. Наш Морозов там. Эта хорошо!

Волчонок выскочил на крыльцо и грохнул из берданки три раза в небо.

Гордей Страшных со взводом конных подлеморцев отправился в Телембу, где, по слухам, стоит со своими полками командир Морозов. А Лобанов с Волчонком повернули обратно — встречать отставших пехотинцев.

Уже на взлобке, перед самым перевалом гольца, зоркий Волчонок заметил далеко внизу движущиеся по перелеску черные пятна. Их было много, и это его встревожило.

— Ванфед, там солдат ходит, — следопыт ткнул трубкой в сторону.

— Где?! — встревожился Иван Федорович и взглянул в бинокль. — Идут в сторону нашей тропы… Если попадут в деревню, всех перебьют! Что делать, Волчонок? — побледнел Лобанов.

— Ты, Ванфед, ходи за партизанами, а мой пойдет к белым… Обман делать буду.

— А ты успеешь опередить и не допустить их до тропы?

— Я успеем! — Волчонок огрел коня плеткой.

…Зверино-легкими скачками пронесся Бургут по ложу широкого ключа, остановился.

По самой середине ключа прошел сохатый, свернул в гору, затерялся там…

— Слава богине Бугаде — моей доброй покровительнице!.. Все же мой Бургут опередил сволочей…

Магдауль слез с коня, пошел вверх по ключу.

Бургут храпел, упирался, не желал идти.

«Значит, где-то недалеко эти ублюдки черных сучек…

Что же делать?.. — Глаза Волчонка радостно сверкнули. — След сохача свежий… Кал еще не замерз… далеко не ушел… Я его упромыслю… Белые прибегут на выстрел… Изжарю шашлык… буду угощать, обману и уведу в сторону… А там Ванфед подоспеет со своими».

Волчонок вскочил на Бургута и поехал по следам зверя.

Сохатый пересек ложе ключа, направился вверх по крутому склону горы, на освещенную солнцем сосновую гриву.

«Зверь пошел на полуденную сторону горы… там растет горный тальник… Сейчас зверь ест тонкие побеги. Богиня Бугады, помоги упромыслить этого звездоглазого. Удачный промысел твоего Волчонка поможет спасти жизнь людям».

С этими мыслями охотник поднялся на взлобок, оставил Бургута и стал скрадывать зверя. У огромной, раскидистой сосны, среди редколесья, где преобладал осинник, Волчонок заметил сохатого. Вот он чуть пошевелился, и зоркий охотник разглядел массивную, губастую голову зверя.

— Вот где мой звездоглазый! — прошептал он. Определил расстояние, крепче укрепив подсошки берданки, прицелился и нажал на спусковой крючок.

Еще не развеяло пороховой дым, к нему подбежал Бургут. Конь, повернув голову в сторону ключа, тревожно насторожился.

Волчонку стало все понятно. Он подошел к подстреленному зверю, перерезав горло, выпустил кровь и начал свежевать. Работает, а сам нет-нет да взглянет в сторону ключа.

Только успел снять шкуру, послышался треск сухих сучьев, надрывный кашель и проклятья.

Из-за деревьев выехало человек десять вооруженных людей. На плечах одного из них — помятые погоны с маленькими звездочками.

«Вот они, собаки!»

К Волчонку подъехал офицер.

— С промыслом, охотник!

— Басиба!.. Басиба!.. Бери, господина короший! Шашлык жарить нада!.. Чипко ладна!

— Это можно!

У Волчонка на душе злобно. Так и стоит перед ним Кешка. Да и с Цицик неизвестно чем кончилось. «И вот из-за кого! Из-за этих гадов! Ну, погодите. Будете помнить Волчонка. Волчонок теперь не прежний дурачок!»

— Бери, бери! Твой короший, мой тоже короший, — Волчонок низко кланялся, пряча от офицера глаза.

— А хороший ли?.. Может, партизан?

Волчонок пожал плечами.

— Эта какой зверь?

Офицер захохотал. Ему вторили солдаты.

— «Зверь»!.. Красный, вот какой! Ха-ха-ха!

Офицер внезапно смолк.

— Места по тайге знаешь, это ясно. Ты, тунгус, нас выведешь в Читу. Я хорошо заплачу.

Волчонок впервые взглянул на офицера. И растерялся. Перед ним стоял совсем молодой человек, очень похожий на Кешку Мельникова, — те же голубые глаза, и в них доброта.

— Мала-мала знай, — тихо сказал Волчонок. — Чита — город водить буду. Ты мине хороший ружье давай. — Теперь Волчонку стало совсем нехорошо. Вдруг резко вспомнил, как убили Кешку. Опустил голову.

— Ружье дам на выбор. Только укажи нам