Гибель "Курска". Неизвестные страницы трагедии - Владимир Шигин

В ходе расследования дела проведено свыше 2000 следственных действий, допрошено более 1200 свидетелей, осмотрено более 8000 объектов (документов, фрагментов вооружения и конструкций АПРК “Курск”), из которых около двухсот признаны вещественными доказательствами.

По делу проведено 211 судебных экспертиз, из которых большинство являются комиссионными комплексными. Многие из них по своей сути уникальны, поскольку для ответа на поставленные следствием вопросы приходилось объединять для работы в составе комплексной экспертизы специалистов, представляющих от 5-ти до 8-ми различных областей знаний в науке и технике.

К проведению экспертиз были привлечены лучшие специалисты научно-исследовательских институтов, конструкторских бюро, предприятий промышленности и Центров судебных экспертиз. В ходе экспертиз проведено более 1000 специальных опытов и исследований, направленных на установление обстоятельств катастрофы. К участию в расследовании дела было привлечено около 1500 специалистов. За содействие, оказанное в ходе следствия, мы благодарны специалистам флота, сотрудникам научных (“Рубин”, “Прометей”, “Малахит”, “Гидроприбор”, “Лазурит”) и экспертных учреждений (Минюста России, НИИ ФСБ РФ, Санкт-Петербургского Центра речевых технологий, Центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Минобороны России), работникам предприятий Россудостроения (ПО “Севмашпредприятие”, 82-го судоремонтного завода Минобороны России), руководителям и служащим государственных органов управления. Экспертизы проводились в ведущих научных и экспертных учреждениях Российской Федерации, возглавляемых Спасским Игорем Дмитриевичем (Генеральный конструктор Центрального конструкторского бюро морской техники “Рубин”), Горыниным Игорем Васильевичем (Генеральный директор Центрального научно-исследовательского института конструкционных материалов “Прометей”), Прошкиным Станиславом Гавриловичем (Генеральный директор ФГУП “Российский научный центр “Гидроприбор”), Фесенко Анатолием Владимировичем (начальник Института криминалистики ФСБ России) и другими. Несмотря на все трудности и особую сложность данного уголовного дела, мы полагаем, что следственная группа выполнила свою задачу в полном объеме, всесторонне, полно и объективно установив все обстоятельства произошедшей трагедии.

В ходе следствия установлено, что катастрофа произошла в 11 час. 28 мин. 26,5 сек. (время московское) в Баренцевом море в географической точке с координатами 69°37′00″ северной широты и 37°34′25″ восточной долготы, вследствие взрыва торпеды. Взрыв произошел в месте расположения 4-го торпедного аппарата АПРК “Курск”. Причем, торпеда, которая взорвалась, находилась непосредственно внутри 4-го торпедного аппарата.

В практической торпеде 65—76А в качестве окислителя применялся пероксид водорода, а в качестве горючего — специальный керосин. Первичный импульс, инициирующий взрыв практической торпеды, возник в результате нештатных процессов, произошедших внутри резервуара окислителя этой торпеды. Эти процессы носили сложный физико-химический характер. Пероксид водорода при получении начального импульса для развития реакции разложения способен самопроизвольно разлагаться на воду и кислород с большим тепловым эффектом (температура около 2—3-х тысяч градусов по Цельсию). С целью оценки давления, развившегося в торпеде и торпедном аппарате, были проведены специальные эксперименты по моделированию взрывных нагрузок. В результате установлено, что фрагменты торпеды (резервуара окислителя) и торпедного аппарата были разрушены давлением около 50 тысяч атмосфер.

Первичный импульс разложения пероксида водорода возник от контакта пероксида водорода как с органическими (керосин, антифриз), так и с неорганическими веществами (металл). Более детально определить конкретный механизм возникновения очага разложения пероксида водорода по понятным причинам (мощное взрывное разрушение) не представляется возможным (выделено мной. — В.Ш.).

Взрыв повлек гибель личного состава первого отсека, значительные разрушения в межбортном пространстве лодки и полностью разрушил торпедный аппарат № 4 и частично торпедный аппарат № 2. В результате этого в прочном корпусе образовались отверстия (на месте торпедных аппаратов № 2 и № 4), через которые в первый отсек лодки начала поступать морская вода, затопившая практически полностью первый отсек лодки. Ударная волна от этого взрыва, а также летящие фрагменты хвостовой части торпедного аппарата № 4 повлекли взрывной процесс боевых торпед внутри первого отсека.

Второй взрыв произошел в 11 часов 30 минут 44,5 секунды 12 августа 2000 года. Он привел к полному разрушению носовой оконечности АПРК “Курск”, конструкций и механизмов его первого, второго и третьего отсеков. В 4, 5 и 5-бис отсеках были повреждены корпуса приборов и крепления амортизаторов части оборудования. Разрушений в 6, 7, 8 и 9-м отсеках не произошло. Получив катастрофические повреждения, корабль затонул в указанной точке Баренцева моря, в 108 милях от входа в Кольский залив, на глубине 110–112 метров.

В результате второго взрывного воздействия смерть всех моряков-подводников, тела которых впоследствии извлечены из 2, 3, 4, 5 и 5-бис отсеков, наступила в короткий промежуток времени — от нескольких десятков секунд до нескольких минут.

Объективность выводов предварительного следствия о причинах гибели АПРК “Курск” опирается на многочисленные научные и множественные инструментально-аналитические исследования огромного количества (более чем 2000) фрагментов, поднятых со дна Баренцева моря и извлеченных из 1—3-го отсеков АПРК “Курск”, в том числе более 30-ти фрагментов, принадлежащих взорвавшейся практической торпеде и более 10-ти фрагментов торпедного аппарата № 4, в котором располагалась данная торпеда. Зафиксированные изменения в материале фрагментов (степень деформации, особенности микроструктуры металла и микрорельефа поверхностей разрушения), происшедшие в результате взрывов, являются объективными «свидетелями» происшедших событий.

После катастрофы в носовой части крейсера офицеры Аряпов P.P., Колесников Д.Р., Садиленко С.В, находившиеся в 6—8-м отсеках, реально оценив обстановку, перевели личный состав 6, 7 и 8-го отсеков (мичманов Борисова A.M., Ишмуратова Ф.М., Кузнецова В.В., старшин и матросов Аникеева Р.В., Борисова Ю.А. Геслера Р.А., Зубайдулина P.P., Козадерова В.А., Коркина А.А., Кубикова Р.В., Леонова Д.А., Майнагашева В.В., Мартынова Р.В., Налетова И.Е., Неустроева А.В., Садового В.С. Сидюхина В.Ю., Некрасова А.Н.) в 9-й отсек, где находились по штатному расписанию старший лейтенант Бражкин А.В. и мичман Бочков М.А. Всего в 9-м отсеке были собраны 23 человека, которые совместно продолжили борьбу за живучесть.

Практически все средства спасения (спасательные гидрокостюмы подводников, индивидуальные дыхательные аппараты, изолирующие противогазы, регенеративные патроны к ним и т. д.), находившиеся в момент катастрофы в 6—8-м отсеках, были перенесены в 9-й отсек.

В этом отсеке были выполнены необходимые действия по его герметизации для предотвращения поступления воды. Однако вода стала поступать в 9-й отсек из 8-го отсека через поврежденную пожаром систему вентиляции. Возможность использования оставшимися в живых членами экипажа всплывающей спасательной камеры отсутствовала из-за разрушения носовых отсеков корабля, поэтому они стали готовиться к выходу на поверхность через спасательный люк с использованием имевшегося в наличии в исправном состоянии спасательного снаряжения подводников. Об этом свидетельствует содержание записки капитан-лейтенанта Колесникова Д.Р., а также обнаруженные в ходе осмотра 9-го отсека средства спасательного снаряжения, приготовленного экипажем к использованию по назначению.