Мисс Сильвер приезжает погостить. Гостиница "Огненное колесо" - Патриция Вентворт

– Ох, нет, Джон. – Ею овладела дрожь. – Ведь там в холле лежал он… мертвый…

Он нежно прижал ее к себе.

– Ты не входила в гостиную?

– Ох… Да, входила.

– Зачем?

– Не знаю. Я сказала инспектору, что потому, что там было спиртное и я подумала, что возьму что-нибудь для Люка. Я не знаю, правда ли я так думала – правда не знаю. Я так сказала, но не знаю, думала я так или нет. Я не могла рассказать ему о том, что видела, как ты идешь за угол, и что хотела велеть тебе идти домой.

– Тебе надо было сказать ему правду, милая.

Она расплакалась; слезы ручьем хлынули из темно-синих глаз.

– Нельзя рассказать то, чего не знаешь. Я была слишком напугана, чтобы понимать, зачем я это сделала. Я и правда подумала о спиртном, но я подумала, что ты там, и хотела пойти к тебе, а потом мне пришло в голову, что это сделал ты, и я слишком испугалась, чтобы что-то делать дальше. Поэтому я пошла назад и увидела его… мертвого…

Она, всхлипывая, прижалась к нему.

– Ну, ну, милая, не убивайся так. Теперь ты уйдешь со мной, как я говорил, и поживешь у миссис Бридлинг, пока мы не поженимся, а дальше я сам буду о тебе заботиться.

При этих словах она вырвалась и вытерла глаза рукавом рабочего халата.

– Нет, Джон, я не могу!

– Айли…

Она затрясла головой.

– У нас и так не хватает рук. Я не могу, ведь в доме столько гостей. Мисс Хирон мне помогает. – Она вдруг улыбнулась и снова вытерла глаза. – Она велит называть ее Джейн, потому что мы с ней станем кузинами… если я выйду за тебя.

Он спросил снисходительно:

– А разве ты не собираешься за меня замуж, Айли?

На ее лице появилась улыбка, потом исчезла, но вскоре появилась вновь.

– Нет, пока все это творится в доме. Теперь мне необязательно уходить отсюда. Со мной все будет хорошо. Я боялась Люка, но теперь он мертв.

Когда она вырвалась из его объятий, Джон оказался лицом к двери, частично закрытой ширмой. Он мог видеть панели над дверью и по крайней мере один-два дюйма самой двери. Но там ничего не было – только два дюйма пустоты. Дверь была открыта, из холла тянуло сквозняком. Когда она открылась и кто ее открыл, неизвестно. Они с Айли стояли далеко от двери и были слишком увлечены разговором, чтобы заметить или тревожиться об этом.

Джон оставил Айли в столовой и выбежал в холл. На лестнице стояла Милдред Тэвернер.

Она стояла на пятой или шестой ступеньке. Обе ее руки лежали на перилах, она опиралась на них и смотрела вниз, в холл. Трудно было сказать, спускалась она или поднималась. Увидев Джона Хиггинса, она вытянула шею и сказала недовольным тоном:

– Ужасно холодно, правда? Я была у себя, но там так зябко. Как думаете, в гостиной горит камин?

Он подумал, не она ли открыла дверь в столовую, чтобы проверить, горит ли там огонь. Джон ответил серьезно:

– Да, в гостиной горит камин. А вы думали, что в столовой тоже? Это вы сейчас открыли туда дверь?

Она немедленно разволновалась. На шее у нее висели три украшения – золотая цепочка с крупными звеньями, голубые бусы из венецианского стекла и что-то вроде коричневых ягод на алой нитке, и все они теперь покачивались и звенели. Нитка ягод перепуталась с большой серебряной брошью, похожей на морскую звезду. Она спустилась по лестнице, нервно дергая бусы в попытке их распутать.

– О нет, я была наверху, в своей комнате. Я чувствовала себя… то есть это же такое затруднительное положение, правда? Произошло такое ужасное событие, и никто не знает, кто это сделал. И когда находишься рядом с кем-то, волей-неволей думаешь: «А что, если это он?» Или она, или они – смотря по обстоятельствам. Так что я пошла к себе. А когда ты одна в комнате, появляется чувство, что кто-то прячется под кроватью или в шкафу – даже если ты туда уже заглядывала. Или кто-нибудь, разувшись, крадется по коридору. – Она задрожала, и цепочки снова зазвенели. – Я и подумала, что, может, лучше пойти в гостиную. Вы не знаете, там кто-нибудь есть?

Он открыл перед ней дверь гостиной. Там горел камин, к нему был придвинут удобный стул. Но миссис Бридлинг, сидевшая там, устала ждать и ушла домой. Ей еще нужно было ухаживать за мистером Бридлингом и готовить воскресный обед. В комнате был лишь один человек – Фредди Торп-Эннингтон. Он стоял у окна напротив двери, сунув руки в карманы и глядя во двор. Он обернулся, когда вошла Милдред Тэвернер, уставился на нее, словно никогда раньше не видел, и вновь отвернулся к окну.

Джон Хиггинс закрыл дверь за этой неудачно оказавшейся в одной комнате парой. Айли вышла из гостиной и стояла в холле, встревоженная и нерешительная. Он взял ее под руку и повел через зеленую дверь в кабинет Кастелла.

Инспектор Крисп был на ногах, мисс Сильвер убирала вязание. Фрэнк Эббот, писавший что-то, поднял глаза. Все трое смотрели на них.

Джон Хиггинс сказал бодро и твердо:

– А теперь, Айли, расскажи инспектору то, что только что рассказала мне.

Он почувствовал, как она всем телом дернулась от неожиданности. Ответом ему был горячий упрек во взгляде. Она задрожала и сказала, запинаясь:

– Это были пустяки… совсем пустяки… Я говорила инспектору…

Мисс Сильвер кашлянула.

– Наверное, вы что-то недоговорили. Так часто бывает. Иногда это бывает очень важно. Вам нечего бояться. Просто расскажите нам, что вы вспомнили.

Пока Айли переводила дух, Джон Хиггинс сказал:

– Она расстроена, и совсем не без причины. Дело вот в чем, инспектор… Может, это важно. Айли спустилась вниз прошлой ночью, потому что подумала, что я вызываю ее свистом.

Крисп резко воскликнул:

– Что?!

Фрэнк Эббот, засовывавший блокнот в нагрудный карман, замер на полпути. Джон кивнул.

– Она пошла в комнату к мисс Хирон, как я ей велел. Они заснули. Потом Айли проснулась, потому что кто-то прошел под окнами, насвистывая «Ледяные вершины Гренландии». Это мелодия, которую я всегда насвистываю, когда прихожу перемолвиться с ней словечком. Поэтому она пошла в свою комнату и открыла окно, думая, что это я, но увидела только, как кто-то повернул за угол дома. С той стороны расположена гостиная, поэтому она побежала вниз, чтобы позвать меня из окна там. Но когда она спустилась в холл, там лежал мертвый Люк Уайт. Расскажи им, Айли, что ты сделала.

Она сжимала руку Джона; с одной стороны, она сердилась и старалась ущипнуть его как можно сильнее, а с другой – была напугана, и ей хотелось покрепче держаться за него. Кое-как она овладела голосом и сказала:

– Это правда, инспектор. Я думала, что это Джон, иначе ни за что бы не спустилась.

– Вы прошли в гостиную и открыли окно?