Камчатские экспедиции - Витус Беринг

В 1726 и в 1727 годах в бытность его в Санкт-Петербурге чинил он многие предложения об усмирении непокорных чукчей, причем появились разные карты его сложения, из коих и одна досталась мне, только никогда я не отважился по ней следовать, разве где другими достовернейшими известиями подтверждается.

По сей карте лежит остров Копаев, как при том написано, езды двое суток от земли матерой, и длиною занимает почти столько же места, сколько находится расстояния берегом между Алазеею и Колымою реками. Притом еще объявлено, что живут на оном непослушные шелаги.

А позади сего острова к северу означен берег под именем Большой Земли, между которою и островом расстояние показано, что езды меньше двух суток. Но последнее сие объявление не утверждается ни на словах, ниже на письменных известиях, и того ради можно по справедливости оное почитать за прибавление Шестакова к тому, что он через других слухом доведал.

Следовательно, и не придает оно к прежним сказкам более твердости и нельзя по оному определить положения той земли, хотя бы она и действительно где находилась. Что же теперь еще сказать о том: когда сия земля, по свидетельству иезуита Аврила, который будто слышал о том в бытность свою в 1686 году в Смоленске, описывается, якобы она и жителями населена, и лесом изобильна?

По моему мнению, опровергается сие само собой, ежели не прекословит вышесообщенным известиям, да общему по всему Ледовитому морю искусству, потому что и на берегах оного не только на островах, но нигде стоящего большого леса не находится, который в столь северной стране и расти не может.

Впрочем, приписанное от иезуита Авриля смоленскому воеводе мнение, что Америка населилася людьми из Азии посредством сего острова, в рассуждении тогдашнего времени должно почитать за достохвальное, хотя бы того острова и не было. Весьма удобно обращается оное к островам и к матерой земле, что против Чукотского Носа, о коих предъявим мы здесь те известия, которые в прежние времена после Дежнёва учинились ведомы.

Карта Афанасия Шестакова есть же и в рассуждении других мест тамошней страны весьма недостаточна. На ней у Чукотского Носа припись: «В Носу чукчи немирные, бой имеют каменьем из шибалок [пращей], лисиц красных много». А против Носа по восточную сторону означен большой остров с таким описанием: «Остров против Анадырского Носа, на нем многолюдно и всякого зверя довольно, дань не платят, живут своею областью».

Другая карта, полученная мною в Якутске от сочинителя оной тамошнего дворянина Ивана Львова, сообщает более известий. На ней представлены два Носа; один, простирающейся далеко к северо-востоку, нами по чукчам обыкновенно именуемый Чукотским, и тот называется на той карте Шелацким.

Другой, который от сего лежит на полдень, называется Анадырским Носом по реке Анадырю, от которой, однако, находится не в близком расстоянии. По сему Шестаков погрешил в своей карте, назвав первый Нос именем другого, а сей оставив без наименования. Чукотского, или Шелацкого, Носа пределы не ограничены, потому что сочинитель карты не знал, сколь далеко оный простирается в море.

В большой губе между Чукотским и Анадырским Носом поставлен остров, на котором живут чукчи, а против Анадырского Носа означены два острова ж, один другого к берегу ближе, со следующим описанием: «До первого острова от берегу езды водою полдня. На нем обитают люди, коих чукчи называют „ахьюхалят“.

Они говорят особым языком, платье носят из утиных кож, питаются моржами и китами. За недостатком у них на острове леса варят еству рыбьим жиром. Другой остров от первого находится в расстоянии двух дней езды водою. Жители оного называются по-чукотски „пеекели“. Они щеки пронимают и вставляют в них зубы, живут в крепких местах, платье носят из утиных же кож».

За оными островами изображена Большая Земля: «Жители чукчами называются „кичин-элят“. Сии говорят особливым языком, платье носят соболье, живут в землянках, а бой у них лучной. Звери в их земле водятся всякие, коих кожи употребляют на платье. Лес там растет ельник, сосняк, лиственник и березняк».

К сим двум картам надлежит еще прибавить третью, которая также сочинена некоторым якутским жителем. На оной Шелацкий Нос, равно как на карте дворянина Ивана Львова, не ограничен, а о жителях того Носа объявляется, что «они говорят языком особливым. На бою весьма жестоки, и покорить их нельзя.

Хотя из них кто и в полон попадет, тот сам себя убивает». Сие должно разуметь по примеру прочих сибирских народов, с коими при первом покорении поступали по большей части таким образом, что, захватив нескольких человек, содержали их для верности в закладе [заложниках], или, как говорят, в аманатах. Против Шелацкого Носа означена также земля не ограниченная, коей жители называются «кыкыкме» и подобны юкагирам.

Другие известия, которые имею здесь сообщить, утверждаются на делах архивных.

В 1710 году марта 14 дня якутский воевода Дорофей Афанасиев сын Траурнихт допрашивал тамошних служилых людей, бывших в Анадырском остроге, обо всех обстоятельствах чукотского народа, причем трое казаков — Тимофей Даурцов, Федор Порной да Петр Мунгал, в сказках показали следующее.

В 1701 году подавали в Анадырском остроге приказчику ясачные того острога юкагиры челобитную на чукчей в причиняемых им почасту от них обидах и разорениях и просили, чтоб повелено было дать им на вспоможение несколько человек российских служивых людей для усмирения оных неприятелей.

По сему их прошению дал им приказчик 24 человека русских, кои, соединившись с 110 человеками юкагиров, пошли в поход и препроводили в оном с апреля по июнь месяц 8 недель. По приходе к берегу Анадырского моря нашли они 13 юрт пеших чукчей и стали их склонять в подданство и требовать с них ясака, но те чукчи явились непослушны, чего ради дошло до боя, на коем 10 человек из чукчей убито, а жены их и дети в полон взяты.

Кои из мужского пола русским и юкагирам в руки попались, те все сами себя и друг друга умертвили, некоторые же ушли и, собравши в Носу своей братии человек с 300, осмелились с русскими и юкагирами еще дать бой. Но на оном чукчи потеряли человек с 200, а остальные разбежались.

На другой день собралось чукчей, как оленных, так и пеших, с лишком 3000, и происходил бой с утра до вечера, на коем чукчей побито множество, а из русских и юкагиров только 10 человек поранено. После сего чукчи облегли русских и юкагиров так, что через 5 дней сидели в осаде. Напоследок русские и юкагиры пошли возвратно в Анадырский острог, куда и пришли все в целости.

При сем получены еще следующие известия: хотя то правда, что чукчи бьются каменьем из шибалок и в том весьма искусны, однако на войне употребляют по большей части луки да стрелы. На Чукотском Носу нет никакого леса, оленные чукчи питаются оленями, а пешие — моржами, китами и рыбою.

Посреди того Носа по каменным горам живут чукчи оленные, а пешие — по обеим сторонам того Носа на морских берегах. Соболей там нет, а водятся только красные лисицы да олени; моржовых зубов находится по морским берегам множество.