Попал - Никита Дейнеко

— Ну так как, любезный? Доложите хозяину о моем предложении или мне кого другого поискать в вашем городке?

Тот было дернулся, но наткнувшись на мой взгляд проговорил:

— Хорошо. Подождите. — И открыв неприметную дверь ушел.

Ждать пришлось недолго. Буквально через минуту приказчик вышел и пригласил меня пройти с ним. Провел каким то полутемным коридорчиком в небольшой, но уютно обставленный кабинет. Прилично одетый, пухловатый и чернявый господин сидевший за столом, приподнявшись пригласил:

— Проходите господин…?

— Бендер Остап Сулейманович. — Представился я.

Тот остро взглянул на меня и, чуть заметно усмехнувшись, сказал:

— Присаживайтесь господин Бендер.

Дождавшись когда я устроюсь на неудобном стуле, спросил:

— Чем могу служить?

Я, покопавшись в кармане, выложил на стол два бриллианта и три зеленых камня. Увидев камешки, пухляш выпрямился на своем стуле и дернулся взять их в руки, но передумал и придавил ладонями стол:

— Илья! — Обратился он к приказчику. — Позови дядю Соломона и скажи Левчику пусть сбегает в лавку за табаком.

Приказчик молча кивнул головой и вышел, а пухляш обратился ко мне:

— Не желаете ли коньячку господин Бендер, или может вы предпочитаете водку?

— Благодарю господин Гуревич. Не стоит беспокоиться! Тем более рановато еще для коньячка.

— Ну тогда кофе или чай?

— Еще раз благодарю за предложение, но в другой раз.

— Ну как знаете. В другой так в другой. — Легко согласился тот.

Тем временем в кабинет просочился щупленький сгорбленный старичок и молча уставился на хозяина. Тот кивнул ему и указал на стол где лежали камни. Проигнорировав мое присутствие, старик подошел к столу, взял камни и, пристроишись к столику у окна, приступил к их изучению. Я сидел молча и демонстрировал совершенное равнодушие к его манипуляциям, лишь внутренне напрягся, услышав за окном переливчатый свист. Ага! Значит некто Левчик рванул куда-то. Может конечно и в табачную лавку, но что-то мне подсказывало, что моя паранойя меня на этот раз не обманула.

Колдовал над камешками старик довольно долго. Наконец собрав в ящичек инструменты, положил камни на стол перед хозяином и, утвердительно кивнув ему, вышел из кабинета.

— Позвольте Вас спросить господин Бендер? Если не секрет, откуда у вас эти камни?

— Наследство! Мой отец — он, видите ли, был турецко-подданным, умер недавно в страшных судорогах. Вот он и оставил мне в наследство эти камешки. Ну так что, уважаемый господин Гуревич, камешки брать будете?

Пухляш наконец решился взять в руки бриллиант и стал вертеть его, ловя вспыхивающие лучики. Наигравшись, положил камень на стол и сказал:

— Сколько вы хотите за них господин Бендер?

— Вы не правильно ставите вопрос господин Гуревич. Совершенно не важно сколько я за них хочу. Важно сколько вы за них дадите.

Тот вздохнул и, взяв на этот раз необработанный изумруд стал внимательно его рассматривать, бросая время от времени на меня быстрые оценивающие взгляды. С улицы послышался свист. Один раз свистят, значит поджидают меня двое. Дверь в кабинет приоткрылась и вошедший приказчик хотел, что-то сказать, но повинуясь повелительному жесту, кивнул и вышел осторожно прикрыв дверь. Хозяин внимательно глядя на меня и не выпуская камня из рук проговорил:

— Пожалуй, рублей пятьдесят я могу дать за все.

Я молча встал, собрал со стола камни и со словами «Пазвольте!», буквально выдрал из рук пухляша изумруд. Не торопясь, засунул камни в карман и выходя из кабинета сказал:

— Уважаемый! Я к вам попозже зайду, когда вы с нормальной ценой определитесь.

Пухляш что-то проблеял в ответ, но я не стал его слушать и вышел из кабинета. На улице не спеша огляделся — в шагах полста дурачились мои «мушкетеры», Митька стоял у ближайшего телеграфного столба, а на протиположной стороне мыкались два колоритных персонажа. Один из них здоровенный бородатый мужик смотрел на играющих в непонятную игру подростков, а второй бритый, тощий и какой-то вихлястый крутил головой, осматривая улицу. Увидев меня, он толнул здоровяка и мотнул в мою сторону головой. Вот клоуны! Даже не скрываются. Проходя мимо подпиращего столб Митьки, сказал вполголоса:

— Не спугните утырков.

Митька ухмыльнулся и чуть заметно кивнул. Я завернул за угол и не спеша пошел вдоль по улице к реке, делая вид, что разглядываю дома. За мной, отстав метров на сорок потянулись преследователи, которые похоже даже не обратили внимания на двух молодых парней, топающих следом за ними. Дойдя до переулка я остановился на секунду и оглянулся. Увиденное напрягло — мои преследователи ускорили шаг, за ними отстав шагов на сто шли Митька с Архипкой, за теми торопился мужик, в котором я узнал усача из ювелирной лавки, а в самом конце улицы появились еще две мелковатые фигурки. Ага! Платошка с Антохой действуют по плану. Лишь бы не оплошали парни.

Завернув в переулок я ускорился и выскочив на тропинку, идущую вдоль оврага, побежал. Преследователи, увидев это, рванули следом, причем, если бородатый бежал молча лишь громко топал и пыхтел как паровоз, то второй кричал:

— Эй ты! Постой! Да стой же! Скажу чего-то!

Пробежав по тропинке еще метров двести я, вняв призыву, остановился и повернулся к преследователям, предварительно вынув из тросточки свою недошпагу. Увидев не хилый клинок, утырки притормозили в метрах десяти от меня и стали потихоньку приближаться, одновременно расходясь в стороны. В руках у них поблескивали ножи. «Опытные, грамотно зажимают и главное не боятся.» — подумал я отступая. «А вот зря не боятся!» — Злорадно отметил я увидев как, топая сапогами, несутся мне на помощь Митька с Архипкой. Тощий бандит оглянулся и бросил напарнику:

— Бобырь! Разберись с сявками. А я этого духаря покараулю.

Бородатый развернулся и матерясь двинулся навстречу парням. Блин! Порежет гад пацанов. Но грохнул револьверный выстрел. Здоровяк, тоненько взвизгнув, сложился пополам и, выронив нож, прижал руки к животу. Молодец Митька! Не растерялся! Я кинулся к, отвлекшемуся на выстрел, второму бандиту и, приставив кончик недошпаги к тощей шее, сказал тихо:

— Перо бросил…! Бросил перо я сказал! — И чуть сильнее вдавил острейший кончик моего ножа-переростка тому в район сонной артерии. Бандит выронил свое перышко и замер боясь пошевелиться. Я бросил быстрый взгляд на приближающегося усача и крикнул:

— Митька! Сзади!

Митька с Архипкой резко развернулись и наставили револьверы на враз притормозившего усача. Тот глянув на подвывающего и сучащего ногами бородоча, оглянулся и увидел еще двух подростков спешащих к месту событий и встал в растерянности.

— Мальцы вы чего это? — пролепетал он.

— На колени! Становись на колени! — Заревел я. — Усатый! На колени становись. Митька, ставь его на колени! Будет кочевряжиться —