Жертва - Гарольд Карлтон

Марчелла чувствовала упругость его массивных бедер, сатиновую гладкость ребер, напряженно подрагивающий член, прижатый ее животом, и быстрые движения, которые его язык совершал у нее во рту. Затем Роман повернулся и улегся поверх нее. Как замечательно чувствовать на себе мужчину, который не раздавливал ее своим весом! Марчелла закрыла глаза, когда его пальцы начали осторожно теребить соски, а затем скользнули вниз, прикасаясь к ее влагалищу. Чем больше он возбуждал ее, тем возбужденнее становился сам. Внезапно он начал двигаться в нарастающем темпе, касаясь руками, языком, покусывая самые различные места ее тела. Марчелле показалось, что ее окружают и насилуют сразу несколько человек.

Когда Роман плавно и решительно проник в нее своим толстым и твердым членом, Марчелла, открыв глаза, увидела, что волосы в беспорядке упали на его лицо. Оказавшись полностью внутри ее, он приник к ней губами, его язык раздвигал ее губы и толчками протискивался в рот, повторяя движения нижней части тела. Непрерывные, плавные движения несли в себе нечто механическое, что особенно быстро привело ее к пику удовольствия. Когда сладостное ощущение наполнило ее, Марчелла невольно застонала. Взглянув на Романа, она увидела его перекошенное, почти злое лицо, широко открытые глаза, устремленные на нее. Рот его раскрылся, глаза закатились, из груди вырвался громкий стон. Она почувствовала, как его плоть, погруженная в ее недра, затрепетала от наслаждения. Эта волна сладострастия подхватила и подняла Марчеллу на своем гребне, а затем низвергла в продолжительный полет обморока сексуального облегчения. На какой-то восхитительный миг их тела, казалось, окаменели. Затем они начали медленно двигаться, стеная от наслаждения, выжимая последние капли удовольствия из своих соединенных тел.

Роман заснул почти мгновенно и вскоре захрапел. Марчелла отодвинула его от себя, но его руки все еще удерживали ее, как руки маленького испорченного мальчика. Она оглядела полуголую комнату, не в силах удержаться от мыслей, какие небольшие добавления она могла бы привнести в нее. Хорошие шторы на окна, парочку приличных кресел. Марчелла представила себе интенсивные и немногословные сексуальные отношения. «Как рассказать людям, что ее любовником был парикмахер? — подумала она. — Что ж, это, должно быть, честная, хорошая работа, и возможно, он неплохо зарабатывает». Вскоре она забылась сном в его объятиях.

Марчелла проснулась с головной болью, яркое солнце светило в глаза. Она повернулась и прикоснулась к нему. Роман лежал лицом вниз, как покойник. Они лежали совершенно нагие; ничто, даже простыня, не прикрывала их. В комнате было душно и жарко, окна плотно закрыты.

Марчелла склонилась над Романом. Его нижняя губа горделиво выдавалась вперед даже во сне, а длинные черные ресницы придавали его чувственному лицу выражение детской невинности. Она вынуждена была признать, что он великолепен. «Фотографию его профиля, снятую в этот момент, можно было использовать для рекламы одеколона», — подумалось ей.

В ванной комнате было темно, даже несмотря на включенную маленькую лампочку, бросавшую желтый свет. Она сполоснула рот, умылась, замечая все то, что этот одинокий мужчина забыл завести в своем доме: хорошие полотенца, коврик, на котором удобно стоять.

Позволит ли он ей приобрести для него эти мелочи, чтобы добавить немного уюта и тепла? Она представила, как мотается вперед и назад по Нью-Йорку, покупая товары в магазинах «Маси» и «Блумингдейл», чтобы сделать его жизнь более комфортной. Иногда он будет приезжать в Нью-Йорк на неделю или две. Когда сексуальные отношения между двумя людьми складываются так замечательно, они найдут возможность быть вместе.

Марчелла вернулась в спальню, попыталась открыть окно и проветрить комнату. Сначала оно не открывалось, но наконец подалось и распахнулось с громким треском, разбудившим Романа. Он встрепенулся и уселся на кровати, уставившись на нее, как на незваного гостя. Улыбнувшись, она помахала ему рукой.

— Buenos dias,[2]Роман!

Он всхрапнул и повалился на бок. Свежий воздух наполнил комнату. Марчелла забралась в кровать и свернулась рядом. Его волосы пахли табаком, дыхание было тяжелым. Она снова уснула. Когда час спустя они пробудились, полусонный, он вновь взгромоздился на нее. На этот раз он был менее нежным, но привел ее к быстрому и интенсивному оргазму, причем его властное обращение с ее телом действовало как своеобразный стимулятор.

Затем Роман отправился в ванную, со стуком захлопнул дверь, и она услышала шум льющейся воды. Когда он вернулся, волосы его были мокрыми, зачесанными назад и блестели. Решительно направившись на кухню, он приготовил крепкий кофе, с торжественностью старого британского мажордома извлек из холодильника упаковку хрустящих хлебцев и масло. Для завтрака Марчелла накинула халат, взятый в ванной комнате. Роман сидел в брюках от пижамы. Прежде чем она успела его остановить, он налил в ее кофе молока. Роман не произнес ни одного слова. Кофе был горьким, но Марчелла заставила себя выпить. Он угрюмо потягивал кофе, макая в чашку намазанные маслом крекеры. Затем закурил, встал и направился на кухню мыть посуду, жестом отказавшись от помощи. Она постояла позади него какое-то мгновение, готовая погладить квадратные плечи, но что-то в ней подсказывало, что этого делать не следует. Поэтому она сочла за лучшее удалиться.

Она надела свое платье, поправила косметику, достала из сумочки темные очки. Когда она вновь появилась на кухне, Роман вытирал тарелки, потягивая сигарету. Неужели она так ошиблась?

— Adios,[3]— проверяя его реакцию, проговорила Марчелла.

Он обернулся.

— Adios, — согласился он.

У двери она остановилась. Не глупо ли она себя ведет?

— Мы еще встретимся, или как? — спросила она. Мимикой он показал, что разговаривает по телефону.

— Телефон, — сказал он. — В салоне. Она улыбнулась:

— Как насчет обеда сегодня вечером?

— Я занят, — он нетерпеливо покачал головой. — Ты мне позвони!

— У меня есть идея получше, — сказала она, доставая визитную карточку салона, которую он ей дал накануне. На оборотной стороне она написала свое имя, номер комнаты, название отеля и вручила ему. — Ты позвони мне.

Наклонившись, Марчелла поцеловала его в губы. Она была готова поклясться, что они оба пользовались специальными химическими сексуальными препаратами. Марчелла обернулась и окинула взглядом его необустроенную квартиру, которой, вероятно, придется выживать без ее вмешательства.

Марчелла вышла на лестничную клетку, нажала кнопку лифта. Повернувшись, чтобы попрощаться с Романом, она услышала, как захлопнулась дверь и с шумом задвинулся засов.

— Вот тебе и adios, — произнесла она удивленно. Спускаясь в лифте, она старалась успокоиться, остыть, почувствовать себя победительницей. Она получила все, что хотела, не так ли? Но оказавшись на жаркой и пустынной воскресной улице, перед закрытыми витринами магазинов, она почувствовала гнев и унижение. Она подумала, что он, возможно, смотрит на нее с балкона, и поэтому постаралась идти грациозно под лучами жаркого полуденного солнца, словно она часто прогуливалась в черном платье, предназначенном для посещения вечерних дружеских коктейлей, по пустынным дневным улицам Майорки.