Книги онлайн и без регистрации » Фэнтези » Ведущий в погибель - Надежда Попова

Ведущий в погибель - Надежда Попова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 94 95 96 97 98 99 100 101 102 ... 204
Перейти на страницу:

– Это к чему? – повторил Курт настойчиво.

– К тому, что постоянно изменяющиеся запахи, которых не замечают люди, сопутствуют их жизни повсеместно и постоянно. А titre d’exemple[130], при виде или при мысли о представителе противоположного пола…

– Так, – оборвал он со злостью, – не продолжай. Если твои намеки имеют целью…

– Намеки? – переспросил фон Вегерхоф. – Dieu préserve[131]. Какие намеки? Я говорю в открытую. Не пытайся возражать; я мог бы ошибаться в логических заключениях, но этот criterium – безошибочен. Господа следователи, подле вас обоих попросту невозможно находиться – у меня возникает ощущение, что я пребываю в доме терпимости.

– Даже если бы это было так (а это не так, что бы там тебе ни мнилось), то позволю себе заметить, грязный старый сводник, что в этом случае это было бы не твое дело.

– Напротив, mon jeune ami[132], это вполне мое дело, ибо ваши неутоленные желания мешают нашему делу. Вы грызетесь меж собою, пытаясь не допустить к себе друг друга, и благоразумие затмевается ненужными мыслями и чувствами. И какой же вывод следует из моей краткой лекции? А вывод, Гессе, следующий: перепихнитесь, наконец, и давайте работать.

– Ну, знаешь… – начал Курт и, наткнувшись на глумливую ухмылку, выцедил: – Довольно. Говорить об этом не желаю – ни с тобой, ни с кем бы то ни было еще. А с твоей стороны попросту хамство пользоваться тем, что я физически не могу ответить на подобные пакости так, как полагается.

– Разумеется, – согласился фон Вегерхоф довольно. – Это мое бесспорное преимущество… Не отставай, Гессе; что-то ты едва ноги подвигаешь. О ком так задумался?

– Довольно, – повторил он зло, и стриг вскинул руки в показательном смирении:

Comme tu veux. Но, если решишь таки внять совету, имей в виду – она не станет особенно активно возражать.

– Александер!

– Боже; какая впечатлительность… – проронил фон Вегерхоф со вздохом, и он ускорил шаг, пойдя чуть впереди.

* * *

До дома стрига Курт хранил угрюмое молчание, лишь изредка отзываясь на обращенные к нему вопросы, высказываемые, как ни в чем не бывало, в прежнем беззаботно-насмешливом тоне. Когда фон Вегерхоф внезапно прервался на середине фразы, остановившись перед своей дверью, Курт едва не налетел на него, ткнувшись в его плечо носом.

– Что за проблемы? – осведомился он хмуро. – Забыл условный стук или ключ?

– Дверь не заперта, – отозвался стриг едва слышно, и Курт отступил назад, чувствуя, как ладонь сама нащупывает приклад.

– Твои холуи проворонили? – предположил он без особенной уверенности; фон Вегерхоф коротко качнул головой:

– Это невозможно. «Мои холуи» вышколены. Дверь всегда заперта, и в мое отсутствие ее не отопрут даже тебе. Посторонись и не лезь.

Створка открылась под рукой стрига легко, без скрипа и шороха; бросив взгляд внутрь, он помедлил, смотря на пол передней, и медленно переступил порог, обойдя что-то по пути. Курт шагнул следом и остановился, глядя на тело перед собою – слуга, обыкновенно отпиравший ему дверь, лежал на спине, но лицо его смотрело не в потолок, а в пол; шея была похожа на простыню, выкрученную старательной прачкой. Фон Вегерхоф присел подле него на корточки, приподняв и отпустив неподвижную руку; рука ударилась о камень с глухим стуком.

– Убит несколько часов назад, – вывел стриг тихо, поднимаясь. – Закрой дверь.

– Думаешь, в доме уже никого?

– Никого… – повторил фон Вегерхоф, как показалось, с растерянностью, и вдруг сорвался с места, бросившись по лестнице бегом.

Курт поспешил следом, не убирая оружия, но понимая, что тот, скорее всего, прав, и в доме нет ни одной живой души. Стук подошв доносился уже с третьего этажа, и он ускорил шаг, на повороте лестницы едва не споткнувшись о тело второго слуги; тот лежал в невообразимой луже смешавшейся с пылью крови, поперек шеи пролегла широкая бледно-красная рана, и сквозь эту жуткую усмешку мертвой плоти можно было видеть обрубки артерий и вен. «Так я узнал, что могу вскрыть человеку горло ударом ладони», припомнил Курт, обходя загустевшую кровавую грязь. Еще два тела лежали у выхода на третий этаж – лицо одного из них так же смотрело за спину, а у второго лица не было вовсе – вместо него зияла багровая вмятина с белыми вкраплениями дробленных в осколки костей…

Фон Вегерхоф стоял на пороге комнаты с настежь распахнутой и почти сорванной с петель дверью, прислонившись к стене спиной и уронив взгляд под ноги; приблизившись, Курт остановился тоже, глядя мимо него на то, что было внутри. В отделанной явно по женскому произволению комнате на широкой, как ржаное поле, кровати лежало тело в бирюзовом платье, разметав в стороны тонкие руки.

– Ты не проверишь, жива ли она? – тихо выговорил Курт, и тот качнул головой.

– Нет, – с усилием отозвался стриг. – Я услышал бы.

Он помедлил мгновение, обозревая комнату с порога, и неспешно прошел внутрь, осматриваясь вокруг. В коридорах и передней не был сдвинут с места ни один предмет мебели – там убийства происходили быстро, быть может, за секунды; здесь же царил разгром. Несколько вышитых подушек валялись как попало у стены, один из стульев, опрокинутый, лежал у самой двери, под ногами хрустели осколки каких-то склянок и баночек, сломанный чьей-то подошвой гребень серел неровными обломками у низенького столика, посреди стола, залив водой старое дерево, лежал раздавленный глиняный кувшин, и к мокрым доскам прилипли лепестки увядших цветов. «Дать надежду, снова загнать в угол и – словно случайно выпустить… И вкус тогда совсем другой»…

О том, что для обращения нужно нечто большее, чем смерть от укуса, Курт теперь знал доподлинно, однако память все никак не желала избавляться от уже устоявшихся суждений, и к телу убитой он подступил осторожно, впервые ощутив нервную дрожь в присутствии мертвеца. Причина смерти была ясна и без осмотра; Курт понял, что случилось, еще не войдя в эту комнату, и, взглянув на тело, лишь вздохнул, болезненно поджав губы. На горле виднелись теперь уже легко распознаваемые отметины, рукава платья были разорваны вдоль, и на обеих руках чуть выше запястья краснели все те же два отверстия от некогда впивавшихся в вены зубов. На лице убитой закаменело выражение отчаяния и ужаса. «Человек забывает все, что происходило, если не стои́т цели вызвать страх и усугубить боль намеренно»…

– Слуги просто убиты, а она – вот так… – проговорил он, когда фон Вегерхоф приблизился. – Это Арвид. Месть за убитого птенца. Верно?

Стриг медленно присел на краешек кровати, не ответив и даже не взглянув в его сторону, и Курт отступил, не окликнув его и не повторив вопроса.

1 ... 94 95 96 97 98 99 100 101 102 ... 204
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?