Мельвир - Kornyal Walden

Менсенир-Менрисенн сделал последнее усилие, швырнув в Столпы Вечности огромный заряд энергии, в который обратил собственную жизненную силу. Должно быть, именно так когда-то остановил Светлый Совет Рендзал. Отдав всего себя, без остатка. Вот только мой учитель остался после этого жив. А Менсенир свалился посреди каменной пентаграммы, опустошенный и беспомощный. Мы пытались поддерживать его своими силами, но древний чародей был уже не в состоянии их взять. Я ощущал, как мстительные заклинания Столпов обрушиваются на него, чтобы выпить оставшиеся крохи жизни.

-Учитель! – заорал Белизар, рванувшись вперед, чтобы ему помочь.

Похоже, мы изрядно недооценили магию, вложенную в Столпы Вечности теми, кто их изменил. Даже сейчас, с нашей помощью Менсениру не удалось их разрушить. Видимо, те, кто это сделал, прекрасно понимали, что их затея не всем придется по вкусу. Я шагнул внутрь круга, продираясь буквально сквозь каждый миллиметр пространства. Оно стало густым и вязким, как будто я пытался идти сквозь камень.

-Мы должны его вытащить! – прокричал Белизар.

-Оставайся на месте! – рявкнул я не своим голосом.

Если мы сдадимся сейчас, Сумеречные Твари и Стражи останутся в рабстве еще на века, до следующей попытки, на которую возможно нам не хватит сил уже никогда. Белизару оставалось лишь до крови закусить губу. Он был готов прервать ритуал ради спасения наставника. Но прекрасно знал, что Менрисен бы ни за что этого не позволил.

Я с трудом добрался до центра круга, и закрыл глаза, принимая силу, отданную моими близкими. Столпы пытались их уничтожить, равно, как и меня. Как корчившегося возле моих ног Менрисена, который внезапно затих, и мы все понимали, что это значит. Я поднял руки, направляя ее в Столпы, отдавая собственное могущество и саму жизнь.

«Вы будете стерты в порошок!» - мысленно пообещал я безмолвным каменным громадам. – «Ни один дракон больше не умрет из-за вас!»

Краски мира поплыли, зеленая чешуя Ийеса смешалась с белизной и синим свечением Столпов. Я был здесь и не здесь, в двух мирах одновременно. Я видел, как молодой чародей создает Столпы Вечности, придя сюда. Он был облачен в черное, хотя и был светлым магом. Столпы Вечности буквально выросли, повинуясь ему из скального основания, скрывавшегося под заснеженной равниной. Они расцвели над ней, подобно огромным каменным лепесткам, соединяя два мира. Прекрасные и чарующие, ставшие путеводным маяком для Сумеречных Тварей и Светлых Стражей. А потом явились другие, посчитавшие, что Столпы нужно изменить. Это их магию я чувствовал внутри Столпов. Они желали властвовать. Боялись своеволия Светлых Стражей и Сумеречных Тварей, что зачастую отказывались исполнять на поле боя приказы, а порой даже переходили на другую сторону. Когда-то Ийес рассказывал, что маги, Призвавшие его, порой злоупотребляли силой дракона. Заставляли делать то, что сам бы он не хотел. Я никогда не спрашивал подробностей, а после смерти Даннары, и сам был не лучше.

««Убей их!» - мой собственный крик, ставший тогда до тошноты привычным. Ийес, несущийся вперед, в кровожадном опьянении не различавший перед собой уже ничего… Тех магов он хотя бы мог ненавидеть. А меня он практически вырастил. Что бы он сказал мне, придя в себя, если бы я тогда позволил ему убить Хэллорда?»

Я сражался со Столпами, заставив собственную жизненную силу покинуть тело. Все, чем я был, каждая капля энергии своей и чужой, оказалась в моих руках для одного, последнего и решающего удара. Я мог обрушить ее на Столпы, превратив их в груду каменных обломков. Навсегда разрушив связь с нашими мирами, вышвырнув отсюда Ийеса и остальных Сумеречных Тварей вместе со Стражами.

Один крошечный миг, который решал все. А затем я направил энергию в Столпы Вечности, очищая их. Я вымывал чуждую им магию, притаившуюся внутри Столпов. Казалось, что я снова вижу загнанного в тупик избитого мальчишку, в отчаянии Призывавшего: «Помогите мне! Кто-нибудь!» Я бы умер в ту ночь, и все те, кто Зовет сейчас в отчаянии хоть кого-нибудь, даже чудовищ, умрут, если я разрушу Столпы.

Рванувшийся на помощь загнанной разбойниками светлой девчушке Страж исчезнет прямо сейчас, если я его заставлю. Только вот, ощутив мою попытку вырвать его из нашего мира, это существо буквально вцепилось лапами в землю. Дети и взрослые, их были сотни… Те, кто умрут сейчас и немного позже, после того, как рухнут Столпы. Те, кого любят Сумеречные Твари и Светлые Стражи, ради кого Приходят сюда. Пусть Ийес и был связан заклинанием подчинения, но ни одно заклинание в мире не заставило бы его учить меня и выкапывать на мой день рождения сладкие корешки. Укрывать ночью крылом и рассказывать смешные истории из жизни его народа. Все было гораздо сложнее, чем просто освободить их. Наша война была им чужда, но вот мы сами многим из них оказались нужны.

Я разрывал паутину подчиняющего заклинания и создавал внутри Столпов новую. Ту, что их защитит. Ту, что даст Сумеречным Тварям и Светлым Стражам свободу, приходить или не приходить. Делать, что они пожелают. Они будут по-прежнему слышать наш Зов. Но теперь каждый подонок, который посмеет натравить Ийеса или его народ на беззащитных получит по заслугам. Даже, если это буду я. В какой-то миг мне показалось, что Столпы падают, завалившись на бок, а затем я сообразил, что лежу на земле, рядом с Менрисенном. Легендарным основателем моего города и вообще не худшей компанией, чтобы умереть.

-Гвир! - кажется, это была Элия.

-Сын!

Понятно, кто, и вообще с каких пор это я разрешил так себя называть?!

-Что ты наделал?! Почему ты их не разрушил?! – кажется, если не умру прямо сейчас, то мгновением позже меня сожрут.

-Ты можешь уйти Ийес. И никогда сюда не возвращаться, если не захочешь, - охрипло проговорил я потрескавшимися губами. – Вы все можете.

А каждого, кто еще попытается изменить магию Столпов и вновь навязать свою волю драконам или грифонам, ждет крайне неприятный сюрприз. Столпы хорошенько приложат его защитным заклятьем, а затем перенесут все, что осталось в жерло вулкана. Есть один такой в Темных Землях.

Надо мной нависла оскаленная морда Ийессамбруа. Ну, точно, сожрет!

-Умереть только не вздумай! – серьезно сказала Сумеречная Тварь.

Сев, опершись