Джек Ричер, или Заставь меня - Ли Чайлд

Но только не у всех троих.

– Оставайтесь здесь, – прошептал Ричер. – Не двигайтесь. Я вернусь и заберу вас.

– Откуда вернешься? – спросила Чан.

– Из дома.

– Это безумие.

– Вовсе нет. Ты же видела, как они стреляют. Это вопрос статистки. И вероятности. Когда я оказываюсь в той области, куда они целятся, опасность для меня не увеличивается.

– Это безумие, – повторила она.

– Стена большая. Каковы шансы? Куда более вероятно, что у меня проявится редкое сердечное заболевание, пока я буду преодолевать эти двадцать ярдов.

– Я пойду с тобой.

– Ладно, но Уэствуд останется здесь. Военные корреспонденты идут во второй волне.

– Так вот кто я такой, – сказал Уэствуд.

– Я не пытаюсь сделать вам приятное. Вы думаете о правах на книгу.

– Ну, не совсем.

– В любом случае оставайтесь на месте.

* * *

Ричер и Чан вернулись к маленькому дому и вползли внутрь. На стене появилось целое созвездие из солнечных лучей, по большей части на слишком большой высоте. Более высокий брат Ричера мог бы пострадать, но у самого Джека не возникло бы проблем, а Чан точно осталась бы невредимой. Еще одна пуля пробила стену – бэнг, – еще одно пятнышко солнца, далеко слева. Еще один проигрышный билет.

– Если пули летят случайным образом, то все места равновероятны. Даже те, куда пуля уже попадала. – Ричер выглянул наружу через одно из пробитых отверстий и прищурился. – Нам нужно увидеть, где возникают вспышки выстрелов, – сказал он слегка искаженным голосом, потому что его щека прижималась к доске. – Тогда мы сможем их спугнуть. Я хочу, чтобы они обратились в бегство.

Еще одна пуля – бэнг, – новое отверстие в стене. На идеальной высоте, но на десять футов правее.

– Я засек одного, – сказал Ричер.

Пыль в воздухе. Он на мгновение прикрыл глаза.

Они ждали.

Еще одна пуля. Бэнг – солнечный луч. Выше и левее.

Ричер отошел от стены.

– Я засек обоих. Они рядом. За задним углом видеостудии. Примерно в ста десяти футах. Стреляют по очереди, выглядывают из-за угла и спускают курок. Как в фильме про морскую пехоту. Один из них – свиновод, у другого волосы, как у телевизионного диктора, рассказывающего прогноз погоды.

– Мы можем достать их отсюда?

– Мы можем потратить одну обойму, чтобы заставить их на минуту прекратить стрельбу. А потом добежать до переднего угла видеостудии.

– И что дальше? Красться от угла к углу? От переднего к заднему? Это очень долго. Дом имеет прямоугольную форму. Как и большинство домов.

– Морская пехота прошла бы через заднюю стену. Именно для этого нужно противотанковое оружие.

– А что будем делать мы?

– Мы рискнем. Подождем, когда они начнут менять обоймы.

– Это недостаточно надежный план, – сказала Чан.

– Достаточно надежный план тебе не понравился бы.

– Ты извиняешься?

– Именно.

– А каков достаточно надежный план?

У него болела голова.

– Договор с дьяволом. Он дает гарантию на одного, и только на одного. Другой парень побежит. Кроме того, все это будет не слишком приятно.

* * *

Ричер начал стрелять первым, потому что Чан бегала быстрее. Он встал между открытыми дверьми, прицелился в дальний левый угол студии и выпустил две трети магазина, потратив менее двух секунд. Но это заставило их спрятаться. Затем Чан выпустила всю обойму – две полные секунды, – и Ричер побежал к ближайшему переднему углу студии, где сменил обойму и тут же всю ее расстрелял, направив автомат вдоль здания, от угла к углу, пока Чан не подбежала к нему и не прижалась к стене. Она тяжело дышала.

– Готова? – спросил он.

Мишель не ответила.

Они проскользнули в дверь студии. Вестибюль. Запах. Маленькая кухня с кружками и бутылками воды.

Они ждали.

Потом послышался шум, и один из стрелявших выкатился из-за угла. Как в фильме про морскую пехоту.

Они ждали.

Раздался выстрел, направленный в пустой и теперь такой далекий домик. Может быть, он попал в цель, может, нет. В любом случае Ричер высунулся из двери студии и тут же выпустил половину обоймы в ответ. Сейчас было не до тонкостей. Но самое время для послания.

Ваш противник уже в доме.

Там, где весь ваш бизнес.

Ричер и Чан отступили в глубину, миновали ванную комнату, вешалку с передниками и прошли через заднюю дверь. Свет все еще горел. Женщина в белом оставалась на прежнем месте. Она не шевелилась. Они стояли, глядя в сторону, как оператор, который повернулся, чтобы ответить на вопрос.

Они ждали.

Теперь охотники превратились в дичь. А те, кто прежде был дичью, загнали их в бутылочное горлышко. Им придется выйти по одному в освещенный узкий коридор. Как попарно подняться по лестнице мотеля. Здравый смысл говорил, что этого делать нельзя. Ни в коем случае. Но им придется. Они должны. Это их территория. И все еще их будущее. Все преступники, которых знал Ричер – мошенники, воры, убийцы и предатели, – до самого конца верили, что у них появится шанс уйти от ответственности; значит, необходимо хоть что-то спасти. Никто не хочет начинать с нуля. Эти парни могли сохранить бо́льшую часть своих ресурсов. И оборудование. Ричер не сомневался, что камеры высокой точности стоят дорого.

Поэтому один из них обязательно выйдет в коридор. Но только один. Неожиданная концовка возможна лишь однажды.

Они ждали.

Человеческая природа.

Появился свиновод. Большие руки, широкие плечи, одежда покрыта грязью. Изо всех сил прижимаясь к стене, он осторожно высунулся из-за угла, никаких далеко идущих планов – лишь один быстрый взгляд, – и ничего не увидел. Ну, может быть, плечо. Или нос. Он выглянул еще раз, немного дальше, высунувшись на дюйм.

Ричер выстрелил ему в лоб. Мягчайшее прикосновение к спусковому крючку, короткий стежок. Игра закончена. Напарник свиновода все слышал и побежал. Он остался один. Его внезапно охватил первобытный страх, и появилась возможность действовать в полном соответствии с ним. Свидетелей не осталось.

В военных кругах всегда уважали агрессивное преследование, к тому же любой повод покинуть комнату был хорош, поэтому Ричер побежал, и Чан последовала за ним.

Они перепрыгнули через свиновода, выскочили из дверей студии и свернули налево, в сторону задней части дома и подъездной дорожки. Именно туда он должен был побежать. Обязательно. Человеческая природа. Спасение. Единственный выход. Потому что со всех сторон его окружала пшеница.