Убийство в третьей степени - Галина Ивановна Лапаева

скорее всего, все участники этого порно, уже не существуют. Вспомни одежду, в той последней комнате, там чего только нет, и все уже ношеное. Что-то новее, а что-то уже довольно потрепанное. Как ты думаешь, откуда она. Разные размеры одежды и обуви. Скорее всего, это все осталось от участников порно. Или они ушли оттуда голыми? Вот только не совсем понятно, зачем сохранили эту одежду. Что собирались с ней сделать? Почему сразу не уничтожили вместе с хозяевами. Возможно, участников уничтожали сразу, не давая им выйти даже оттуда, а про одежду забывали. Ведь они не предполагали, что это все когда-то вскроется, предполагали уничтожить после, а все руки не доходили? А? Как ты думаешь?

– Не знаю, что и думать. Среди охранников только Владимир Донской и Алексей Конкин признались, что им было известно про подземку, потому что только они оставались на ночь в поместье, другие же вечером уезжали по домам. А Владимир с Алексеем жили тут, на участке. Но в подземелье они не спускались – это по их словам. Им, конечно, было невыгодно признаваться в том, что они были в курсе всех дел Денисова. Да они вообще вели себя так, как будто были уверены, что завтра придет кто-то всемогущий и вызволит их отсюда. Они верили в непоколебимость Денисова, считали его Богом. А возможно, они и в самом деле ничего не знали. Но тогда как расценивать слова, которые слышала Валентина Васильевна о том, что им не поздоровиться, если милиция разнюхает это дело. Какое дело? Нет, все-таки эти парни знают больше, чем говорят. Работать с ними придется еще долго. А насчет того, что у Денисова где-то есть место, где он прячет документы и стоит компьютер, Галя права. Надо крутить Денисова и кого-то из его приближенных. Но кого?

– А может покрутить кого-нибудь из центрального офиса Денисова. В сейфе ничего такого не обнаружено, только документы, касающиеся его фирмы. Даже денег и тех нет. Больших. Так, мелочь. Хотя я уверен, что никто из сотрудников Денисова ничего не знает. Он проворачивал свои делишки помимо фирмы, а фирма это так – ширма. Хотя и фирма давала не малую прибыль. Тогда кто же причастен к его делам? А? Кто?

– Ну что гадать? Завтра начнем крутить Денисова.

– Ты думаешь, он сразу тебе все преподнесет на блюдечке с голубой каемочкой?

– Не думаю, а что делать? Работать и работать.

– Как завещал великий Ленин? Ну, что ж, работать, так работать.

– Ты останешься у нас или домой? Уже поздно, может, переночуешь здесь. А завтра вместе на работу. – Игорь с надеждой взглянул на друга.

– Да пожалуй, останусь тут. Галь, ты меня пропиши, а то больше трех дней без регистрации нельзя, а я уже сколько у вас околачиваюсь, – шутя проговорил Стас.

   Прежде чем начать допрос Денисова, Стас уговорил Геннадия Арсеньевича разрешить ему допросить еще раз Владимира с Алексеем, телохранителей Денисова. Стас был уверен, что эти-то двое телохранителей точно знают многое.

– Так, Владимир Ильич, давайте продолжим наш вчерашний разговор. Скажите, вам известен адрес, где Денисов решал свои главные секретные дела?

– Какие дела? Какой адрес? – телохранитель удивленно взглянул на Стаса.

   –Ну, той квартиры, где у Денисова оборудован кабинет, сейф, стоит компьютер, – совсем неожиданно для себя, спросил Стас.

– Ну, если вы знаете об этой квартире, значит, знаете и адрес, – удивленно проговорил Донской.

– Мы знаем и о квартире, и о многом другом, – но нам надо все запротоколировать, и кто-то должен подписать протокол. Вот ты расскажешь мне об этой квартире и подпишешь протокол. Хорошо?

– Хорошо, – растерянно проговорил Донской. – Это на Хомутовой улице, дом 84, кв. 41. Там Максим Петрович всегда работает по вечерам, часа два каждый день, иногда час.

– А встречался ли там Денисов с кем-нибудь?

– Да, почти всегда, когда туда ехал.

– У кого есть ключи от той квартиры? У тебя есть?

– Нет, ключи только у него. Там бронированная дверь и замок кодовый, а кроме кода еще есть обычный замок.

– Ты знаешь код?

– По секрету от Максима Петровича знаю. Он мне очень доверял и не скрывался, когда набирал код. Скорее всего, он думал, что я не обращаю внимания на него.

– Когда Денисов приходил на ту квартиру, кто еще заходит туда с ним?

– Ну, я заходил, еще Леха заходил. Но мы всегда в кухне его ждали. Чай грели и пили, или кофе. Там холодильник есть и продуктов всяких тьма. Нам делать нечего, вот мы в основном и занимались едой.

– А кто затаривал холодильник?

– Ну, мы с Лехой, кто ж еще.

– А когда Денисов встречался на той квартире с кем-нибудь, вы слышали, о чем они говорили?

– Не а… Да нам и не интересно было. А еще мы боялись. Не дай Бог, Максим Петрович заметил бы, что мы подслушиваем, это все, кранты нам. Да там и не подслушаешь, там знаете, какая дверь? Двойная, одна деревянная, обитая войлоком, затем кожей, другая металлическая, эта наоборот, обшита деревом, фиг услышишь. Так мы на кухне всегда сидели. Когда приходили, сразу включали телевизор, он тоже заглушает звуки, хотя и звуков-то из комнаты никаких не доносилось.

– А женщин приводил туда Денисов?

– Нет, при нас ни разу. Может когда без нас, но я думаю, что без нас он туда никогда не ездил. Мы всегда с ним только вдвоем или втроем ездили.

– А у Денисова есть специальная машина для охраны, ну то есть кроме его машины еще, где телохранители ездили?

– А нигде. Мы всегда с ним на его машине. Еще водитель – тоже Ваван. Вот вчетвером всегда и ездили. Но Ваван никогда в квартиру не поднимался. А те, с кем встречался Максим Петрович, всегда приходили позже нас.

– Выходит, Денисов совсем не боялся нападения, если имел так мало охраны.

– А он говорил, что, таких как он, не трогают. Он ведь все делал для народа, да и с равными себе у него были хорошие отношения. Он никому не мешал, ни в чьи дела не лез, не завидовал тому, кто богаче его. Вообще мужик ништяковый. Не жадный.

– Хорошо платил? Вот до меня дошли слухи, что на руки он вам давал не так уж много, а остальные деньги шли на ваши сберегательные книжки.

– Да, это правда, но нам на жизнь хватало, мы сначала спросили, почему он не дает нам деньги, а кладет на сберкнижку.. Так он знаете, что ответил? Вы говорит, деньгами распоряжаться не умеете, будете сорить направо и налево,