Права и обязанности - Карина Пьянкова

– О… Это длинная история… – многообещающе начал Кот. – И пока все прощаются с Райвэном, я тебе ее расскажу!

– Ты не передумал? – А вот вопрос уже ко мне. Эрт никак не уймется со своим неуемным чувством справедливости.

– Цена назначается не мной… Но я готов платить. – Улыбка вышла мрачноватой, но на диво убедительной.

– Ты идиот, – последовал точный диагноз.

– Я Владыка.

– Ты не имеешь права на этот титул! – уже скорее по привычке вякнул старший клина.

– Иди к дхарру, – машинально послал парня по первому попавшемуся адресу драконоборец. – Райвэн… Постарайся выжить.

После сей душещипательной фразы, произнесенной, как ни странно, от чистого сердца, меня стиснули в тисках рыцарских объятий.

– Удачи, дракон.

– Спасибо, драконорборец.

Драконятки выпучили глаза, но интересоваться, с чего это у извечных противников вдруг такие теплые отношения, посчитали нетактичным. Хотя я всерьез начал раздумывать, можно ли умереть от любопытства.

– Берегите себя, Владыка, – тихо попросил меня старый гном, глядя перед собой разом ставшими больными глазами.

– Постараюсь, Эгорт, – кивнул я. – Спасибо тебе. За все.

– Ты уж постарайся там, ящерица, – хмуро буркнул орк, скосившись в сторону. – Если с тобой там что-то случится… Я не обрадуюсь.

Когда я встретился взглядом с Грэшем, мне показалось, что глаза степняка подозрительно блестят.

– Ты еще примешь мое Служение, – тихо пригрозил мне Кот, поспешно отворачиваясь.

– Потом поговорим, – ухмыльнулся я.

– Ты, мерзкое порождение Темных Сил, – грозно начал Айэллери в лучших традициях Светлых эльфов, – только попробуй там умереть!!! Я… не хочу потерять друга… – Перворожденный опустил глаза.

– Я тоже считаю тебя своим другом, Айэллери. Я рад, что встретил тебя.

– Верни нашу связь… – тихо взмолился Лэн. – Я хочу быть с тобой…

– Нет. Глупый, если я погибну, то ты сойдешь с ума. И это в лучшем случае…

– Я хочу остаться с тобой. Даже если…

– Дурак ты, Лэн. Еще пожить не успел, а уже в могилу собираешься, да еще вслед за такой старой развалиной, – ворчливо пробурчал я, взлохматив светлую шевелюру эльфенка. – Даже не проси. Ты жить будешь. Считай, что это мой приказ, а приказы Владыки не обсуждаются.

Леди, слегка волнуясь, подошла ко мне, явно надеясь получить от меня напутствие, так же как и все остальные.

– Илнэ, ты принесешь славу своему роду. Тобой будут гордиться. Обещаю тебе. И ты действительно почти раскусила меня.

Улыбка волчицы была чуть смущенной, но благодарной.

А вот теперь самое страшное… Творец храни мою грешную душу или не менее грешное ее отсутствие…

– Рэйлэнэ… – едва слышно позвал я, глядя на стоящую в сторонке демонессу, которая пыталась делать вид, что она ни при чем. Она медленно повернула ко мне бледное лицо. – Я благодарю Творца за то, что мне выпало счастье встретить тебя.

Не отводить взгляд от недоуменно расширенных лиловых глаз оказалось невероятно сложно, но я выдержал. Несколько шагов – и я рядом с застывшей в изумлении девушкой.

– ?!

И на глазах ошарашенных друзей и юных сородичей я опустился перед своей Рэйлэнэ на одно колено и поцеловал тонкую, чуть дрожащую руку.

От ее кожи пахло ветром и лилиями…

Ну вот. Теперь можно и умереть спокойно. Ну, относительно спокойно…

– Что это было?! – сумела выдавить из себя обалдевшая демонесса, когда Райвэн быстро скрылся в ущелье.

– Ну… – вздохнула Гиэлле. – Фактически он только что признался тебе в любви.

– Ч-что?! – окончательно растерялась Килайя, у которой красноречиво начала дергаться нижняя губа.

– Рэйлэнэ означает «единственная», дракон только раз в жизни выбирает вторую половину, поэтому избранника зовут единственным. Изменить свой выбор уже невозможно, – недовольно сообщила драконица, скосившись на Дариэна. – Даже при очень большом желании.

– И он…

– Назвал тебя единственной. Быть избранницей Владыки – большая честь.

Сердце демонессы пропустило один удар.

– Почему он раньше не сказал?.. – обреченно прошептала Килайя.

– Видимо, посчитал, что так будет лучше… Он ведь готовился к смерти, – предположил старый гном, опасливо наблюдая за тем, как у демонессы стремительно меняется выражение лица с несчастного на откровенно озверевшее.

– Посчитал, значит… – нехорошо протянула девушка. – Как лучше, значит… Я ему покажу, посчитал!!! Да какое он право имеет за других решать, гад крылатый?! Кто ему это самое право дал?! Кто он вообще такой?! Пусть только вернется, я ему устрою!.. – Гневная речь прервалась отчаянными всхлипываниями, которые быстро переросли в полноценный рев.

«Пусть только вернется… Пусть только вернется… Я… я ему… Пусть только вернется…»

«Вот сейчас доберусь до этой неизвестной твари и устрою ему набег орков на мирную деревушку! Я, конечно, насилия не люблю, но уж ради него даже постараюсь забыть о своих принципах!» – мрачно размышлял я о том, что же сотворю со своим ворогом, когда доберусь до него. Пилить по ущелью мне пришлось достаточно долго, так что я успел обдумать план великой мести в мельчайших подробностях, вплоть до того, как буду зубы по одному выбивать.

Но когда я узрел Черного Дракона, у меня все вылетело из головы за одну секунду…

Увидев своего супротивника, я растерянно икнул и уставился на него ошалевшими глазами, которые медленно вылезали из орбит.

Э-э-э… Нет, это отдаленно напоминало дракона, вот только отдаленность была примерно как от Чертогов до Закатного леса. Месяц пути.

– Явился, наглый самозванец!!! – радостно взревело нечто, плюнув огнем.

Струйка была слабенькой и неровной, как костер, разведенный из гнилушек. А уж как пламя этого чуда чадило… У меня даже слезу выбило!

– Это что такое? – поинтересовался я у ближайшего дракона, указывая на черную, маслянисто поблескивающую на солнце тушу.

– А?! – обалдел от моей непочтительности сородич.

Туша открыла от удивления рот, но я не посчитал ее достойной моего внимания. Пока. Я с этим разговаривать не буду.

– Это Великий Черный Драк… – начал было знакомую мне песню парнишка.

– Мальчик, на Черного Дракона это похоже только мастью. Это даже на нормального дракона непохоже!!! – взвыл я, крайне непочтительно тыкая пальцем в бок священной туши, которая все никак не могла прийти в себя от такой наглости.