Книги онлайн и без регистрации » Научная фантастика » Властелин Сонхи - Ирина Коблова

Властелин Сонхи - Ирина Коблова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 128
Перейти на страницу:

Амуши освоились в Аленде и вовсю охотились на горожан. Булыжные закоулки, подворотни с лепными арками и мусорными кучами, завешанные бельем дворики, аллеи парков, дровяные и каретные сараи – это для них такие же угодья, как пустыня, степь или те глинобитные городишки, в которых заправский путешественник Шнырь побывал минувшей зимой за компанию со своим господином.

И ладно бы нападали только на людей – нет же, городской народец эти злыдни тоже притесняли и мучили! Одни снаяны их не боялись, но снаяна, чуть что, обернется зыбким туманом, утечет сквозь пальцы, а после придет к тебе в сон поквитаться – дураков поищите с ними связываться, когда и без них хватает, кого обижать.

Мудрые тухурвы попрятались: если тягаться с амуши в колдовстве, еще неизвестно, чья возьмет. В крухутаков пришлые супостаты пуляли из рогаток, устраивая засады на крышах алендийских домов. Залепит камнем, а потом выскочит и давай кривляться, словно долговязое огородное пугало отплясывает победный танец, молотя босыми пятками по черепице.

Люди их не видели, но слышали шум и пугались. Правильно делали, что пугались. Однажды на глазах у Шныря какая-то тетка выскочила на балкон верхнего этажа, стала задирать голову и браниться – мол, кто там балует? Решила, что пьяные трубочисты. А пугало, свесив длинную тощую руку, хвать ее за волосы, втянуло наверх и без проволочек пообедало. Она так и осталась лежать на крыше, растерзанная, вся в кровище, на радость слетевшимся воронам и к ужасу других жильцов дома.

Как у зверей на хищника найдется другой хищник, так и на амуши нашелся охотник: олосохарская ведьма, которая ходила по улицам под видом небогато одетой субтильной барышни в очках с синими стеклами. Ее украдкой сопровождал храбрый Шнырь. Он помогал Хеледике прятать то, что оставалось от амуши, и выпросил дозволение брать себе их побрякушки, если это не амулеты. Надеялся, что рано или поздно попадется что-нибудь золотое. Пока не везло: золоченой дребедени полно, а настоящего золота, годного для откупа – нисколечки.

Ведьма оказалась жестокой и ловкой хищницей, а все равно с ней было даже вполовину не так интересно, как с господином. Она убивала амуши, чтобы защитить людей. Сама сказала. Вот бы она этим занималась из какой-то своей выгоды или ради удовольствия, а толку-то защищать тех, кто ничем тебя не отблагодарит, кто тебе совсем даже не понравился? Как та здоровенная молочница, которая едва не толкнула девушку своей тележкой с бидонами, а Хеледика четверть часа спустя отбила ее у людоедов. Невоспитанная мордатая тетка осталась лежать в луже разлитого молока, так и не узнав, кто ее спас – ведьма навела чары, от которых она сомлела. Стоило ли ради нее стараться? Не понимал этого Шнырь, хоть ты тресни.

Господин Тейзург защищает Крысиного Вора и готов из-за него рисковать, но это же его Крысиный Вор! Не чей-нибудь, а его. Только говорить об этом рыжему ворюге ни-ни, он и так злой, а если сказать, что он чей-то, еще пуще обозлится. Такие, как он, не любят быть чьими-то. Хотя на самом-то деле он господинов, потому что господин так решил, и, стало быть, на малую толику шнырёв, ха-ха! Когда защищаешь свое, это совсем другое дело, а для чего защищать все подряд? Это как в холодную пору вытащить на улицу плиту с кухни да растопить, захотевши обогреть весь квартал.

– Зачем тебе это надобно? – не выдержал в конце концов Шнырь, приготовившись изобразить паиньку, если она заругается, или стрекануть, если вдруг осерчает – с ведьмами держи ухо востро.

Они сидели в темной комнате с перекошенной порезанной картиной на стене, луной за разбитым окном и затоптанными гобеленами на полу, лицо Хеледики занавешивали мерцающие волосы.

– Как бы объяснить, чтоб ты понял… Мне нравилась та Аленда, которая была раньше, и мне совсем не нравится эта Аленда, в которой шаклемонговцы и амуши делают, что хотят. Это не их город. Амуши здесь не место, у Аленды есть свой народец.

– Уж это верно! – горячо поддержал Шнырь. – А то они всяко нас обижают, глумятся над сиротинушками… Сколько времени у тебя уйдет на то, чтобы их всех извести?

– Я не знаю, сколько их. Пока я прикончила семнадцать. Каждый раз, когда я убиваю кого-то из них здесь, взамен появится на свет новый амуши – в тех краях, где им положено находиться. Хотелось бы надеяться, что рано или поздно они у Лормы закончатся.

Насчет того, что в прежнюю пору жилось лучше, Шнырь мог бы возразить, до короля Дирвена алендийский народец вовсю гоняли экзорцисты и прочие маги – тоже не сахар. С другой стороны, тогда он был при господине, и ух ты какая шла веселуха, а теперь господин пустился в бега, без него скучно… Как в той сказке, где есть правая и левая дверца, и какую ни выберешь – что-нибудь потеряешь.

– Я понимаю, что каждый амуши – это неповторимая индивидуальность, – добавила Хеледика после паузы, откинув волосы и сосредоточенно глядя перед собой. – Так же, как любой человек, или гнупи, или чворк, или кто угодно. И смерть – это смерть, после перерождения будет уже другая личность. Я не люблю убивать, но я делаю, что могу, чтобы что-то изменить, и я готова держать ответ за свои поступки перед судом Акетиса.

Ее собеседник сразу ухватился за главное:

– Ишь ты, а я, значит, тоже неповторимая индивидуальность?

– Конечно, – все тем же тоном подтвердила ведьма.

– Я всегда это знал! – гордо выпалил Шнырь. – И я неповторимей, чем другие гнупи, правда же? То-то и господин приблизил к своей милости меня, а не Вабро Жмура, и не Словоплёта, и не Чуна Клешню, и не Морковника!

Но ведьма задумалась о своем и ничего не ответила.

Вот уже третий день они ловили кровожадные пугала на живца – на амулетчика Зомара и магичку Нелодию. Те перебивались поденными заработками, нанимаясь в уборщики за кусок хлеба, и прятались где придется. Этот Зомар был мастак прятаться, не то бы их давно изловили. Амуши точили на него зуб, потому что в прежние времена его не раз посылали в южные края истреблять ихнюю братию.

Сейчас эта парочка ютилась в разгромленной бане на улице Деревянных Пуговиц. Про бани Шаклемонг говорил, что они-де уводят человека на ложный путь от соблюдения своей нравственной чистоты, а тамошние голые статуи растлевают отроческие умы, поэтому баню погромщики разнесли вдребезги – демоны Хиалы обзавидуются.

Внутри натуральное болото: сырость, плесень, вонь, мокрицы. На полу в закисшей мутной жиже блестят осколки зеркал, размокшие мочалки валяются, словно дохлые зверьки, над опрокинутой мебелью и раскиданным хламом вьется мошкара. Уже и жаба завелась – прискакала с Незабвенных прудов из соседнего квартала. Последний из городских нищих в такой дыре не поселится, а Зомар с Нелодией решили, что им для схрона в самый раз.

Первый амуши подобрался к их убежищу позавчера: орясина в голубом атласном камзоле поверх латанного-перелатанного линялого балахона в застарелых пятнах крови. Его травяные космы свисали на лицо, занавешивая глаза – видна только улыбка до ушей, словно зубастый полумесяц, и в каждой руке он держал по бронзовому серпу. Эх, ну что ему стоило прийти с золотыми серпами! Ведьма мигом превратила гостя в пучок степной травы, а Шнырь в который раз обреченно вздохнул: ничего для откупа.

1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 128
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?