Жестокие слова - Луиз Пенни

Бовуар молча следил, как его шеф пишет строку ниже алфавита. Его глаза распахнулись от удивления. Он удивлялся собственной глупости. Как он мог не заметить столь очевидного?

Под строкой алфавита старший инспектор Гамаш написал слово ШЕСТНАДЦАТЬ.

— Номер над дверью хижины, — прошептал Бовуар, словно тоже боялся спугнуть эту важную улику.

— Какие там были буквы? — быстро спросил Гамаш.

Ему было невтерпеж получить результат.

Бовуар порылся в своем кармане и тоже вытащил блокнот.

— ИРБЬЯГГР под скульптурой с людьми на берегу. А на скульптуре с парусником — НЭШЬШ.

Он стал наблюдать за попыткой Гамаша расшифровать послание Отшельника.

А, Б, В, Г, Д, Е, Ё, Ж, З, И, Й, К, Л, М, Н, О, П, Р, С, Т, У, Ф, Х, Ц, Ч, Ш, Щ, Ъ, Ы, Ь, Э, Ю, Я

Ш, Е, С, Т, Н, А, Д, Ц, А, Т, Ь, А, Б, В, Г, Д, Е, Ё, Ж, З, И, Й, К, Л, М, Н, О, П, Р, С, Т, У, Ф

Гамаш читал буквы, находя их одну за другой. Получалась какая-то абракадабра.

— Что это значит? Имя? Может, чешское?

— Может, это анаграмма? — сказал Гамаш. — Нужно переставить буквы.

Несколько минут они переставляли буквы, не забывая и об обеде. Наконец Гамаш отложил ручку и покачал головой:

— А я уж подумал, что нашел.

— Может, и нашли, — сказал Бовуар, не желая так легко сдаваться.

Он тоже написал несколько букв, попробовал другие варианты. Переставил буквы — и все-таки вынужден был прийти к тому же выводу, что и его шеф.

Значит, ключевое слово было не «шестнадцать».

— И все же, — сказал Бовуар, макая кусочек французской булки с хрустящей корочкой в подливку, — не могу понять, почему там эти цифры.

— Может быть, какие-то вещи не имеют никакой цели, — сказал Гамаш. — Может быть, в этом и состоит их цель.

Но для Бовуара это было слишком уже сложно. Как и аргументация старшего инспектора по поводу островов Королевы Шарлотты. На самом деле Бовуар даже не считал это аргументацией. В лучшем случае это была интуиция старшего инспектора, в худшем — ошибочное предположение. Возможно даже, на это его навел сам убийца.

Единственное, что возникало перед мысленным взором Бовуара, когда он слышал об этих островах на другом конце страны, были густые леса, горы и бесконечные просторы серой воды. Но главным образом — туман.

И в этот туман собирался в одиночестве отправиться Арман Гамаш.

— Да, чуть не забыл. Мне это дала Рут Зардо. — Гамаш протянул Бовуару сложенный лист бумаги.

Бовуар развернул его и прочел вслух:

и за загривок нежно поднимет твою душу

и осторожно в темень рая отнесет.

По крайней мере, на этот раз в конце предложения стояла точка. Неужели это последнее послание?

К вечеру Арман Гамаш добрался до островов, совершив несколько пересадок на все более маленькие самолеты; последний из них, поднявшийся со взлетной полосы Принс-Руперта, был не более чем фюзеляжем, в который он втиснул свое крупное тело.

Крохотный самолет летел над архипелагом у северного берега Британской Колумбии, а Гамаш сверху разглядывал ландшафт — горы да густые древние леса. Эти острова тысячи лет были скрыты от человеческих глаз за туманом, почти таким же густым, как и леса. Архипелаг оставался изолированным. Но он вовсе не был необитаем. В этом котле появились крупнейший в мире черный медведь и самая мелкая сова. Здесь кипела жизнь. Да и первые люди были обнаружены здесь вороном в гигантской двустворчатой раковине у оконечности одного из островов. Так в соответствии с самой достоверной из их легенд творения появился здесь народ хайда. И совсем недавно на острове были замечены лесорубы. Их появление не было частью творения. Они вгляделись в плотный туман и увидели за ним деньги. Они появились на островах Королевы Шарлотты около века назад и даже внимания не обратили на это чудо природы — их интересовало только сокровище. Древние леса красного кедра. Эти деревья ценились за их долговечность — они были высокими и стройными еще до рождения королевы Шарлотты и ее брака с безумным монархом. Но теперь они упали под напором пилы и стали дранкой, досками, сайдингом. И десятью маленькими резными скульптурками.

Мягко приводнившись, молодой пилот помогла крупному пассажиру выбраться из самолета.

— Добро пожаловать на Хайда-Гуаи,[79]— сказала она.

Когда Гамаш этим утром пробудился в Трех Соснах и обнаружил в кухне едва проснувшегося Габри, который готовил маленький завтрак, чтобы Гамаш съел его в машине по пути в Монреальский аэропорт, старший инспектор ничего не знал об этих островах на другом конце света. Но во время долгого полета из Монреаля в Ванкувер, потом в Принс-Руперт и в деревню Королевы Шарлотты он читал об островах и потому знал это их название — Хайда-Гуаи.

— Спасибо, что привезли меня на вашу родину.

Глубокие карие глаза пилота смотрели на него подозрительно, что, впрочем, было вполне объяснимо. Прибытие еще одного бледнолицего средних лет в костюме-двойке всегда было плохим знаком. Чтобы знать это, вовсе не обязательно было принадлежать к племени хайда.

— Вы, вероятно, старший инспектор Гамаш?

К Гамашу по пристани приближался крепко сложенный черноволосый человек с кожей цвета красного кедра. Они обменялись рукопожатием.

— Сержант Миншолл, Королевская канадская конная полиция. Мы с вами переписывались.

Голос у него был низкий и слегка певучий. Он был хайда.

— Ah, oui, merci. Спасибо, что встретили самолет.

Сержант взял у пилота командировочную сумку Гамаша и набросил себе на плечо. Поблагодарив летчицу, которая проигнорировала их, двое мужчин направились к концу пристани, потом вверх по пандусу и дальше по дороге. Воздух здесь был морозный, и Гамаш не мог не вспомнить, что это место ближе к Аляске, чем Ванкувер.

— Я вижу, вы к нам ненадолго.

Гамаш посмотрел на океан и понял, что материк исчез. Нет, даже не исчез — его не существовало вообще. Материк был только здесь, под их ногами.

— Я бы и рад задержаться подольше. У вас тут так красиво. Но нужно возвращаться.

— Ясно. Я устроил для вас комнату в охотничьем домике. Думаю, вам понравится. Вы, вероятно, знаете, что на островах Королевы Шарлотты людей немного. Тысяч пять. Половина из них хайда, а другая, — он запнулся, — нет. Сюда приезжает немало туристов, но сейчас сезон уже на исходе.

Они замедлили шаг, а теперь совсем остановились. Позади остались магазин скобяных изделий, кофейня, маленькое здание со скульптурой русалки перед входом. Но внимание Гамаша привлекла гавань. Он за всю жизнь не видел ничего подобного, хотя в Квебеке немало красивых мест. Но всем им было далеко до этого.