Лавкрафт - Глеб Елисеев

В соавторстве с Хейзл Хилд он написал пять рассказов, причем, как и в случае с текстами 3. Бишоп, его вклад в окончательный вариант произведений был определяющим. Сама Хилд честно признавалась, что Лавкрафт разбирал ее текст абзац за абзацем и большинство из них просто переписывал. Она исправно оплачивала работу соавтора, хотя сколько именно фантаст получил за труды, остается неясным. Все эти совместные тексты, скорее всего, были созданы в конце 1932 — начале 1933 г.

В рассказе «Каменный человек», опубликованном в октябрьском номере журнала «Вондер Сториз» за 1932 г., в качестве исходного психологического мотива Хейзл Хилд была предложена безумная ревность основного героя. Сам Лавкрафт ни за что бы не стал строить сюжет на таком посыле, тем более — в «рассказе ужасов». В итоге он обогатил текст ссылками на древние колдовские знания, а главный злодей убивал при помощи процесса окаменения, только «в миллионы раз ускоренного». Этот персонаж, которого зовут Дэниел Моррис, вычитал способ превращения живых существ в камень из «Книги Эйбона». (Этот якобы колдовской текст изобрел К.Э. Смит, предложивший его в общую копилку никогда несуществовавших оккультных книг, придуманных Лавкрафтом и его друзьями.)

Ссылка на это сочинение, а также другие апелляции к общей псевдомифологии, появящиеся в других текстах X. Хилд, заставляют заподозрить, что Лавкрафт не слишком серьезно отнесся к работе. Он, конечно, не создавал откровенных пародий, как, например, считает С.Т. Джоши. Речь, скорее, шла о некоей разновидности литературной игры, которую могли бы оценить друзья Лавкрафта, обнаружившие в текстах неизвестной им дамы ссылки и намеки на общую мифологию и общих персонажей. Он словно бы говорил: «Посмейтесь, друзья мои. И поймите, что не стоит серьезно воспринимать нашу чепуху».

В «Каменном человеке» его герой Дэн Моррис в припадке ревности решает, будто его жена Роза небезразлична к их общему знакомому — скульптору Артуру Уилеру. Пришедшему в ярость Моррису удается превратить в камень Уилера, но Роза, узнав об этом, обращает колдовское оружие против ревнивца. Тот также становится холодной каменной скулптурой, а завершает текст запись из дневника женщины: «Чтобы довести историю до конца, я выпью оставшийся яд, когда положу дневник на видное место. Через четверть часа я превращусь в каменную статую. Я прошу лишь об одном: чтобы меня похоронили рядом со статуей Артура — когда она будет найдена в пещере, где ее спрятал проклятый душегуб»[346].

Следующий рассказ, «Крылатая смерть», сначала выглядит более интересным, но все портит финал, получившийся нелепым и абсурдным. Действие его разворачивается не в США, а в Южной Африке, где некий ученый, Томас Слоуэнуайт, энтомолог и специалист по инфекционным болезням, открывает странное насекомое, которое местные жители называют «дьявольской мухой». Существует поверье, что если муха укусит человека, то в нее перейдет его душа. Уверовав в колдовскую мудрость, Слоуэнуайт, при помощи мух, отосланных в США, убивает своего коллегу и конкурента Генри Мура, некогда обвинившего эпидемиолога в плагиате. Однако идеального убийства не выходит — насекомое, в которое перешла душа Мура, начинает преследовать Слоуэнуайта. В итоге убийца получает по заслугам — его душа тоже переселяется в муху. Чтобы сообщить о случившемся, он вынужден нырять в чернильницу, подлетать к потолку и всем телом чертить на нем следующее признание: «ЧИТАЙТЕ МОЙ ДНЕВНИК — ОН МЕНЯ ОПЕРЕДИЛ — Я УМЕР — ЗАТЕМ ОЩУТИЛ СЕБЯ В НЕМ — ЧЕРНОКОЖИЕ БЫЛИ ПРАВЫ — НЕИЗВЕДАННЫЕ СИЛЫ ПРИРОДЫ — ТЕПЕРЬ Я УТОПЛЮСЬ, ЧТО МНЕ И ОСТАЛОСЬ…»[347] Затем доктор-убийца, как и обещает, топится в бутыли с жидким аммиаком. Такая финальная сценка более подходит для пародийного мультика, чем для хоррора. И все же, несмотря на недостатки текста, Ф. Райт спокойно опубликовал «Крылатую смерть» в мартовском номере «Уиерд Тейлс» в 1934 г.

Рассказ «Ужас в музее» оказался невольным предшественником тех поделок, которые создают наиболее бесталанные продолжатели «Мифов Ктулху». Лавкрафт явно хотел повеселить друзей и в то же время создать вполне продаваемую «ужасную историю». Поэтому текст балансирует на тонной грани между ужасающим и комичным, почти превращаясь в пародию, будучи одновременно перенасыщен ссылками на псевдомифологию писателя. Главный герой, которого зовут Стивен Джонс, посещает выставку восковых фигур в Лондоне, организованную неким Джорджем Роджерсом. Среди восковых изображений оказываются фигуры монстров, в том числе и «черный, бесформенный Цатоггва, обладающий множеством щупалец Ктулху, снабженный ужасным хоботом Чхаугнар Фаугн и прочие чудовищные создания, знакомые избранным людям по запретным книгам наподобие “Некрономикона”, “Книги Эйбона” или труда фон Юнцта “Сокровенные культы”»[348]. Разговор с Роджерсом наводит Джонса на какие-то странные подозрения, и он решает провести небольшое расследование. В итоге Джонс выясняет, что Роджерс не только добывал настоящих монстров, но и сумел найти на Аляске одного из Великих Древних — Ран-Тегота. Под видом восковой фигуры этот бог-чудовище спрятан в подвале выставки.

И в очередной раз, при попытке изобразить Ран-Тегота, Лавкрафта подводит стремление описать плохоописуемое: «Страшилище стояло на полусогнутых конечностях, как бы балансируя на самом краю того, что казалось искусным воспроизведением трона владыки, сплошь изукрашенного резьбой… Оно обладало почти шарообразным туловищем с шестью длинными извилистыми конечностями, оканчивающимися клешнями, как у краба. Над массивным телом, выдаваясь вперед, громоздился еще один подобный пузырю шар; три тупо взирающих рыбьих глаза, целый ряд гибких на вид — каждый длиной с фут — хоботков, а также раздувшиеся, подобные жабрам, образования по бокам пузыря позволяли предположить, что это была голова. Большая часть туловища была покрыта тем, что с первого взгляда казалось мехом, но при ближайшем рассмотрении оказывалось порослью темных, гибких щупалец или присосков, каждое из которых оканчивалось гадючьим зевом. На голове и под хоботками щупальца были длиннее, толще и отмечены спиральными полосками, имеющими сходство с пресловутыми змеевидными локонами Медузы Горгоны»[349].

Роджерс вынужден кормить оживленного им Ран-Тегота и для этого пытается принести в жертву своему «богу» Стивена Джонса. Однако обреченному на смерть удается врываться из рук самозваного жреца, и в итоге злодей сам оказывается в лапах Великого Древнего: «Внушающее неизъяснимый ужас чудовище — огромное, высотой в десять футов, — несмотря на неуклюжую, как бы в полуприседе, позу, выражало безграничную, нездешнюю, космическую злонамеренность и было представлено в грозном движении вперед с циклопического трона слоновой кости, изукрашенного гротескными резными изображениями. Шестиногое, оно в средней паре конечностей держало смятое в лепешку, искаженное, обескровленное мертвое тело, испещренное бесконечным множество мелких, подобных укусу, точек, а местами словно бы обожженное едкой кислотой… Теперь, наконец, Джонс осознал, что именно притягивало его взгляд. То была изувеченная, свисающая вниз, восковая голова жертвы, и в ней заключался некий страшный смысл. Она не окончательно была лишена лицевой своей стороны, и лицо это казалось ему все более знакомым. Оно чрезвычайно напоминало безумное лицо Роджерса»[350].