Когда запоют мертвецы - Уна Харт

Свет, что пробивался сквозь белесую взвесь, исчез, и стало тихо – не так, как бывает по ночам на хуторе, а словно кто-то проглотил все звуки. Перестала зудеть мошка, не шелестела трава у кромки воды, кони и корова затаили дыхание, а волны больше не шептались с берегом. Внизу тихо постучал о стену Арни, привлекая внимание сестры. Осторожно, босой ногой нащупывая ступеньки, Диса спустилась с чердака в бадстову.

Арни был полностью одет, словно и не готовился ко сну. Он сидел у приоткрытой двери, а рядом с ним, поджав уши и затаившись, сидела собака. Стейннун тоже не спала. Она лежала, трясясь, под одеялом, хотя в бадстове было тепло. Девушка дрожала так, что Диса слышала стук ее зубов. Приложив палец к губам, братец коротко кивнул Дисе на двор.

– Я думала, утбурды не отходят далеко от пустоши, где их оставили.

Арни только пожал плечами:

– Значит, эти особенно упорные.

Двое младенцев стояли, неестественно выпрямившись, в пяти-шести шагах от калитки. Ночью, когда предметы не отбрасывают тени, они казались древесными корнями, выскочившими из-под земли, или резными игрушками. Настоящие новорожденные не сумели бы так подняться. Но эти дети научились говорить и стоять намного раньше своих сверстников. Причудливые преимущества смерти…

Поза была не единственным, что выдавало в них покойников. Синюшная кожа на круглых выпуклых животах натянулась, точно готовая вот-вот лопнуть. Глазницы – тут стражники не обманули – пустовали. Стояли утбурды на полусогнутых ногах, даже смерть не распрямила их коленки. В маленьких ручках они держали, крепко сжимая, старое одеяльце.

– Они за мной пришли? – дрожа, спросила Стейннун.

«За кем же еще?» – хотела рявкнуть Диса, но сдержалась. Наклонилась было за ночным горшком – любую нечисть можно отпугнуть, выплеснув на нее мочи, – но Арни неожиданно перехватил ее руку.

– Погоди, сестрица.

– Чего ждать? – удивилась Диса.

Пока они медлили, мертвые младенцы подошли чуть ближе. Туман плыл за ними, словно зацепившись за пятки. Вот они уже миновали ограду и очутились на туне перед домом. Только когда до входной двери оставалось не больше десяти локтей, Диса разобрала слова их песенки:

– Слыхала я от призраков и получше висы, – проворчала она, но что-то неприятно кольнуло в груди.

«Раньше мертвецы запоют, чем я кинусь тебя спасать…»

– Ну чего ты возишься?

Арни, нахмурившись, цыкнул языком, будто Диса мешала ему думать.

– Отвадишь ты их, – сварливо заметил он, – а дальше что?

– Дальше отправим Стейннун в Данию, как Эйрик наверняка собирался. Не переплывут эти красавицы океан.

Арни сверкнул глазами и улыбнулся, а затем подмигнул сестре и покинул бадстову так стремительно, что Диса не успела бы схватить его за рубашку. Но она и не собиралась останавливать брата. Утбурды в целом безвредные, не кровожадные создания – они предпочитают жаловаться и пенять на судьбу. Некрещенные, они обречены на половинчатое существование: ада не заслужили, но и в рай отправиться не могут. Считается, что их песни могут свести человека с ума, но Дисе в это не верилось. Да и брат, обученный Эйриком, наверняка знал, что делает. Мальчик приблизился к утбурдам вплотную и взял одного за руку. Крошечная детская ручка полностью утонула в его худых пальцах.

Когда Диса поняла, что он собирается сделать, было уже поздно. Стейннун резко села на постели, завернувшись в одеяло так плотно, что только глаза виднелись. Когда Арни подошел к порогу, Диса преградила ему путь.

– Чего удумал, черт?

Братец вздохнул, как будто это он, а не сестра, был старшим и сетовал на ее недогадливость.

– Дай им попрощаться.

– Чтобы Стейннун совсем умом двинулась, как матушка? Ради того ее Эйрик вытаскивал?

– Она двинется, если не попрощается.

Диса и сама не могла бы ответить, что заставило ее прислушаться к словам брата. Рядом, крепко держась за руки, безглазо смотрели близнецы. От ночного горшка воняло. Можно было выплеснуть на них все до капли и смотреть, как они с визгом улепетывают обратно в туман. Но сделалось бы Стейннун от этого легче? Диса сделала шаг в сторону.

Арни вошел в дом следом за близнецами. Если ведешь в свое жилище покойника, никогда не позволяй ему оказаться у тебя за спиной. Увидев гостей, Стейннун затряслась и подобрала ноги. Диса думала, что она завизжит, но батрачка только мотала головой из стороны в сторону, точно пыталась что-то вытрясти из своего уха. Она вжалась спиной в стену и так выпучила глаза, что белки забелели в полумраке. Арни тем временем выпустил руку утбурда, и младенцы тут же вновь запели своими писклявыми голосами:

Они не приближались и не отдалялись, а просто застыли, обратив к Стейннун безглазые лица. Диса снова наклонилась за ночным горшком, но Арни жестом остановил сестру. Он присел рядом со Стейннун, оцепеневшей от ужаса, и заглянул ей в глаза.

– Чего ты боишься? – спросил он, хотя очевидно было, что девушка не может говорить. Ее тело содрогалось уже не столько от мнимого холода, сколько от ужаса. Не получив ответа, Арни снова заговорил: – Они не хотят причинить тебе вреда. Взгляни на них.

Глаза Стейннун метались по бадстове, не останавливаясь ни на мгновение. Дети терпеливо ждали. Тихие и послушные, они сжимали в ручках грязное надорванное в нескольких местах одеяльце.

– Услышу эту песню еще раз, вышвырну, – процедила Диса сквозь зубы, обращаясь скорее к Арни, чем к близнецам, которые даже головы в ее сторону не повернули. Их интересовала только Стейннун.

Батрачка охватила голову руками, вцепилась в волосы и стала раскачиваться взад-вперед, подвывая. Она то жмурилась, то глядела на младенцев в упор, словно надеялась, что они исчезнут. Арни заботливо погладил ее по спине и повторил:

– Они тебе не навредят, милая. – Странно было слышать от десятилетнего мальчика такой покровительственный тон, но Диса привыкла, а Стейннун не обратила внимания. Наконец девушка простонала что-то в ответ, и Арни придвинулся к ней ближе, чтобы расслышать. Диса невольно сделала шаг в их сторону.

– Повтори громче, милая, я не слышу.

Это получилось не с первого раза, но в конце концов ей удалось выдавить из себя: