Отважное сердце - Робин Янг

Кое-кто из английских рыцарей радостными криками приветствовал первые попадания камней в стену, но облака каменной крошки выглядели более внушительными, чем были на самом деле. Откровенно говоря, Варенн знал, что осадной машине, даже требушету, нужно изрядно времени, чтобы пробить в стене внушительную дыру, достаточную для того, чтобы в нее могли устремиться нападающие. Король Эдуард желал, чтобы замок Данбар был захвачен как можно скорее, но Варенн совсем не был уверен, что ему удастся достичь желаемого. Самый быстрый способ заставить замок сдаться — заручиться помощью изнутри, но в данном случае рассчитывать на это не приходилось, поскольку обороняли крепость солдаты Темного Комина, верного сторонника и сподвижника Баллиола.

Взгляд Джона де Варенна переместился на широкоплечую фигуру Патрика Данбара, стоявшего рядом. Граф смотрел на бомбардировку собственного замка с непроницаемым выражением лица. Вне всякого сомнения, где-то там, внутри, находилась и его предательница-супруга. Варенн даже ощутил нечто похожее на жалость к этому человеку, на глазах которого осадные орудия разрушали его собственный дом. Три года тому умерла дочь Варенна. Она пробыла королевой всего несколько месяцев, хотя и оставалась супругой Джона Баллиола на протяжении более десяти лет, подарив ему сына и наследника. У Варенна осталось единственное утешение: его дочь не дожила до того, чтобы стать свидетельницей этой войны. Ему вдруг стало интересно, а не рассчитывает ли втайне граф Данбар на то, что осада провалится? Ведь если замок будет захвачен, то кому-то придется разбираться с его женой, как и с остальными мятежниками. Варенн не мог не думать о том, достанет ли на это духу у Данбара. Или нет?

Еще один камень ударил в стену между двумя сторожевыми башнями, разлетевшись каменной крошкой. Пехотинцы подкатили к осадным орудиям тележку, доверху наполненную метательными снарядами, поскольку груды камней возле них стремительно уменьшались. Они взяли с собой две повозки круглых каменных ядер, которые привезли в Бервик на галере, но их не хватит надолго, так что вскоре им придется стрелять тем, что подвернется под руку. Впрочем, на берегу, у подножия утесов можно будет найти достаточное количество камней, если Варенн сумеет спустить туда каменщиков, имеющих опыт работы в карьерах.

Заслышав за спиной чьи-то шаги, Варенн обернулся и увидел Хэмфри де Воэна. Молодой рыцарь тяжело дышал, но лицо его оставалось спокойным, несмотря на постоянный грохот каменной канонады, звуки которой заставляли других солдат морщиться.

— Ты нашел подходящее дерево? — спросил Варенн, стараясь перекричать шум стрельбы.

— Да, сэр. Сейчас его срубят. Я оставил шестерых рыцарей, которые будут сопровождать ствол сюда, когда с него обрубят сучья.

Варенн кивнул. После засады и разгрома по дороге в Уэльс наследник Херефорда показал себя способным командиром. Он и еще несколько его сверстников получили рыцарские шпоры в Бервике. Все они вкусили крови и постепенно превращались в закаленных ветеранов. Хэмфри, например, обещал вырасти в талантливого военачальника. Варенн знал, что король возлагает на него особые надежды.

— Мы пробьем ворота тараном, — сказал он рыцарю, — когда его усилят соответствующим образом.

Заслышав топот копыт, оба обернулись и увидели, что в лагерь галопом влетели четыре всадника. Варенн нахмурился в ожидании, узнав в одном из них лазутчика из поисковой партии, отправленной накануне. Оставив инженеров продолжать обстрел стен замка, он зашагал к ним навстречу. Хэмфри двинулся следом за ним. Один из лазутчиков окликнул его.

— Сэр! — Всадник спешился и чуть ли не бегом устремился к графу. — Скотты подходят с запада.

— Кто их ведет? — быстро спросил Варенн. — И сколько их?

— Там собрались все, сэр, вся шотландская армия. А ведут их Комины и король Джон. С минуты на минуту они появятся в пределах видимости. — Лазутчик повернулся и показал рукой на запад, где местность постепенно повышалась, переходя в болотистые вересковые пустоши, поросшие купами деревьев. — На гребне вон того холма.

Варенн уставился на холм, ощущая приятное волнение в крови. Мысль о схватке в открытом бою доставила старому графу намного больше удовольствия, чем унылая перспектива длительной осады, когда долгое бездействие деморализует его воинов. Не следовало забывать и о других опасностях: уменьшающихся припасах, внезапных вылазках осажденных из замка или же нападения главных сил противника, блокирующих основные пути отхода. Впрочем, долгие годы турнирных схваток хорошенько закалили его воинов. Варенн не сомневался, что его люди, среди которых насчитывалось много ветеранов, разбавленные горячей молодой кровью, сумеют наголову разбить шотландцев в первом же настоящем бою.

Через несколько мгновений он разглядел темную полосу на вершине далекого холма — это показались всадники верхом на лошадях. Их было много, и над головами развевались разноцветные флаги. Со стен замка Данбар раздались радостные крики. Осажденные тоже заметили шотландскую армию, которая шла им на помощь.

Варенн повернулся к Хэмфри и повысил голос, чтобы быть услышанным в радостном шуме, поднятом защитниками замка.

— Держи лагерь, — приказал он. — Нельзя допустить, чтобы люди Комина вышли из замка и ударили мне в спину.

— Сэр, — ответил Хэмфри, с поклоном принимая оказанную ему честь.

Оставив рыцаря собирать остальных молодых воинов, Варенн поспешил обратно к шатру, созывая своих командиров. Капитаны кавалерии и пехоты бросились к своим частям, выстраивая их в боевые порядки. Оруженосцы и грумы поспешили к лошадям, седлая их и затягивая подпруги. Большинство рыцарей носили кое-какие легкие доспехи на случай внезапного нападения, но сейчас принялись надевать тяжелые: кольчуги, латные рукавицы, шлемы и щиты. Пехотинцы поправляли перевязи с мечами, цепляя на пояса молоты и топоры, одновременно выравнивая ряды. Осадные машины продолжали обстреливать замок, но грохот камней вскоре заглушили крики и ржание лошадей, когда рыцари поднялись в седла.

Когда они выехали из лагеря, направляясь навстречу основным силам шотландской армии, выстроившимся на далеком холме, радостные вопли осажденных остались позади. В сплошной пелене облаков, быстро несущихся высоко над головой, проглянули лоскутья голубого неба. Оттуда на землю ударили солнечные лучи, обдавая долгожданным теплом лица рыцарей и пехотинцев, двигающихся навстречу врагу. Авангард возглавлял Джон де Варенн, не сводя глаз с далекого еще противника. У шотландцев было преимущество — они стояли на возвышенности, но это не беспокоило внука легендарного Уильяма Маршалла. Его люди стройными рядами ехали следом, на древках копий развевались флажки, а на гребнях шлемов колыхались перья. Замыкали колонну пешие солдаты, уверенно шагая по размокшей земле, которая постепенно повышалась к горизонту.

Теперь уже можно было яснее разглядеть цвета вражеских знамен. Среди них развевался и королевский штандарт Шотландии: вставший на дыбы красный лев на золотом поле. Скотты закричали при виде идущих им навстречу англичан, и их крики донес налетевший ветерок. Варенн знал, что в этих криках слышен призыв к мести. Он сомневался, что во всей Шотландии найдется хоть один человек, который не знал бы о бойне в Бервике. И это хорошо, что враги жаждали отмщения. Месть кружит голову и туманит разум, заставляя спешить и ошибаться. В отличие от скоттов, его люди хранили молчание, уверенно сокращая расстояние между собой и противником и сберегая силы для решающей схватки.