Нова. Да, и Гоморра - Сэмюэл Дилэни

Я только успел натянуть штаны, когда на банку рядом со мной упал Торк и схватил меня за плечи мокрыми руками:

— Тио Кэл, посмотри, какую мы рыбу поймали! Только посмотри! — Он задыхался, хватая ртом воздух, и хохотал. Темное лицо сверкало алмазами в свете факелов. — Посмотри на нашу рыбу!

Жоан, расплываясь в бело-золотой ухмылке, привел лодку к берегу. Огонь, пение, ритмичные хлопки ладоней. Мой крестник насыпал гальки в бутылки из-под рома и брякал ими в такт музыке. Звон гитар вился вокруг нас, пока мы тащили рыбу по песку. Рыбаки принесли вертел.

— Гляди! — Торк схватил острый конец кола, который был толще его запястья.

Мы перевернули рыбью тушу.

— Сюда, Кэл?

Он ткнул двумя пальцами в белую плоть в шести дюймах от костяной челюсти.

— Годится.

Он вонзил кол в рыбу.

Мы с усилием продели его через всю тушу. К тому времени, как мы подтащили рыбу к костру, другие принесли еще рома.

— Эй, Торк! А ты не хочешь поспать перед утренней работой? — спросил я.

Он помотал головой:

— Я весь день спал. Это мой завтрак.

Он указал локтем на рыбу, которая уже жарилась над костром.

Но несколько часов спустя, когда пляски стали исступленными, рыбу уже вот-вот надо было снимать с огня, а дети выкатывали палочками из углей последние печеные бататы, я пошел назад к затонувшей лодке, на которой мы раньше сидели. Она была на три четверти полна воды.

Под слоем неподвижной прозрачной воды, свернувшись в клубочек, спал Торк — возле рта рука, неплотно сжатая в кулак, жабры сзади на шее ритмично пульсируют. Только плечо и бедро торчат из-под воды в затопленной лодке, как острова.

— Где Торк? — спросила меня Ариэль у костра; шкварчащую рыбу снимали с подпорок.

— Он прилег поспать.

— Ой, он же хотел разделать рыбу!

— Ему завтра предстоит тяжелая работа. Ты точно хочешь его разбудить?

— Нет, пускай поспит.

Но Торк уже шел от воды, откидывая со лба мокрые, капающие волосы.

Он ухмыльнулся нам и пошел разделывать рыбу. Помню, как он стоял на столе — ноги по обе стороны рыбьей туши, рука с большим ножом ходит вверх-вниз (да, детали — такие вещи запоминаются). Прерывается, чтобы раздать порции рыбьего мяса, и снова начинает резать.

В ту ночь — музыка, топот по песку, крики над костром — мы шумели сильней, чем море.

IV

Автобус, который по расписанию уходил в полдевятого, прибыл более или менее вовремя.

— По-моему, им не хочется ехать, — сказала сестра Жоана. Она должна была везти детей в штаб-квартиру корпорации «Акватика» в столице.

— Они просто устали, — ответил Жоан. — Зря полуночничали вчера. Ну-ка, полезайте в автобус. Да попрощайтесь с дядей Кэлом.

— До свидания. — Это Фернандо.

— До свидания. — Клара.

Дети в подобные моменты всегда держатся скованно. Кроме того, я подозревал, что мои крестники переживают первое в жизни похмелье (или одно из первых). Все утро они вели себя очень тихо.

Я наклонился и неуклюже обнял их:

— Когда приедете на выходные в первый раз, я возьму вас на подводную разведку, к мысу. Теперь вы сможете сами собирать себе кораллы.

Сестра Жоана прослезилась, обняла детей, обняла меня и Жоана и полезла в автобус.

Из окна автобуса кто-то кричал кому-то стоящему на остановке, чтобы тот чего-то не забыл. Автобус с лязгом объехал площадь и свернул в сторону шоссе. Мы пошли через улицу назад, туда, где владельцы кафе расставляли парусиновые стулья.

— Я буду по ним скучать, — сказал Жоан таким тоном, словно долго думал, признаться в этом или нет.

— Я тоже.

У доков возле причала — оттуда ходили подводные лодки в подводные города — стояла толпа.

— Интересно, удалось ли им проложить кабель безо всяких…

В толпе закричала женщина. Она растолкала людей и выбралась наружу, роняя лук и яйца. И стала, визжа, рвать на себе волосы. (Помните сковороду с креветками? Женщина была та, которая их снимала со сковороды.) Несколько человек бросились к ней.

Кучка мужчин оторвалась от толпы и побежала в переулок. Я вцепился в пробегающего человека-амфибию. Он резко повернулся ко мне.

— Какого черта там творится?

Он хлопал губами, как рыба на суше, складывая слова, понятные в обычной жизни.

— Это со взрыва… — проговорил он. — Только что привезли тела после взрыва в Шраме!

Я перехватил его за другое плечо:

— Что случилось?

— Часа два назад… Они проложили кабель примерно на четверти дистанции… И тут весь разлом подался. Полчаса извергался подводный вулкан, черт бы его побрал. Толчки идут до сих пор.

Жоан бежал к пристани. Я оттолкнул амфибию и похромал за Жоаном. Мы пробились через толпу (ситец, холст, зеленые чешуйки).

Трупы вытаскивали из люка подводной лодки и укладывали на расстеленный брезент. Корпорация по-прежнему возвращает тела на родину, чтобы семья решила, как именно хоронить погибшего. Когда разлом подался, он изрыгнул в море огненную лаву — в основном расплавленный кремнезем.

Четыре тела были лишь слегка обожжены в нескольких местах; судя по распухшим лицам (у одного из уха вытекла кровь), они погибли от звукового удара. Но несколько других были почти полностью покрыты коркой тусклого черного стекла.

— Торк, — не переставая спрашивал я. — Один из них Торк?

У меня ушло на это сорок пять минут. Сначала я приставал с вопросом к людям, которые укладывали трупы, потом залез в подводную лодку и там допрашивал какого-то типа с клипбордом, потом вылез обратно на причал и пошел в контору. Там я наконец выяснил, что одно из неузнаваемых тел в самом деле принадлежит Торку.

В кафе на площади Жоан принес мне стакан кефира. Рыбак долго сидел неподвижно. Наконец стер белые усы, убрал ноги с перекладины стула, оперся руками о колени.

— О чем ты думаешь?

— Думаю, что пора идти чинить сети. Завтра утром выйду на лов. — Несколько секунд он смотрел на меня молча. — Кэл, где мне завтра ловить?

— Ты думаешь о том, что… отправил сегодня детей?

Он пожал плечами:

— Рыбаки из нашей деревни иногда гибнут. Но это по-прежнему рыбацкая деревня. Так где мне ловить?

Я допил кефир.

— После извержения в воде над Шрамом дофига минеральных солей. Сегодня там разрастутся водоросли. В глубине будет ходить мелкая рыбешка. Крупные рыбы — над ней.

Он кивнул:

— Хорошо. Завтра выйду на лов туда.