Нова. Да, и Гоморра - Сэмюэл Дилэни

Мать Жоана владела узелковым письмом, а вот он сам и его сестры так и не удосужились научиться. Они хотели быть современными, но по молодости принимали за современность новое невежество, которому недостает и современных знаний.

— В детстве мы подначивали друг друга пройти по доскам паромного причала. Солнце палило, и доски качались на волнах, а когда паром стоял тут же, можно было убиться, если провалиться между ним и пристанью. — Он покачал головой. — Мальчишки в этом возрасте чокнутые. Мне тогда было лет восемь-девять, и я еще не стал водяным.

— Где это было?

Торк поднял голову:

— А. В Маниле. Я с Филиппин.

Море лизало нам колени, и планшир уходил под воду от нашей тяжести.

— Что случилось в Шраме?

— Там у основания вулканический разлом.

— Знаю.

— И море в том месте сверхчувствительное. Ему слова поперек не скажи. Случился обвал. Кабель лопнул. Искры были такие горячие и такие яркие, что в пятидесяти футах над нами, на поверхности, море кипело.

— А почему случился обвал?

Я пожал плечами:

— Может, просто неудачное совпадение. Там все время бывают обвалы. Может, шум от машин, хотя мы их хорошо звукоизолировали. Может, наведенные токи от других кабелей, поменьше. А может, просто кто-нибудь случайно выбил ногой камешек, на котором все держалось.

Перепончатая рука сжалась в кулак, ударила в ладонь другой и бессильно повисла.

— Кэл! — позвал кто-то.

Я поднял голову. Жоан, в закатанных до колен штанах — рубашку развевал морской ветер, — стоял в кружевной полосе белой пены. Торк тоже посмотрел туда. Ветер приподнял его волосы с шеи; на пляже ревел костер.

— Сейчас будут ловить большую рыбу! — крикнул Жоан.

Люди уже сталкивали лодки в воду. Торк хлопнул меня по плечу:

— Пойдем, Кэл. Сейчас время охоты.

Мы пошли вброд к берегу.

Как только я выбрался на песок, Жоан перехватил меня:

— Кэл, ты со мной в лодке!

Кто-то подошел с едко пахнущими, шипящими подводными факелами. Мы двинулись по воде к лодкам. Море лизало их борта.

Жоан впрыгнул в лодку и взялся за весла. Вокруг нас зеленые люди-амфибии входили в море, отталкивались и исчезали в воде.

Жоан налегал на весла. Лунный свет обливал его руки. Костер на пляже начал удаляться.

И тут среди лодок плеснуло, грохнуло, и красная сигнальная ракета расцвела в небе: амфибии засекли большую рыбу.

Ракета зависла в воздухе, пульсируя — одна вспышка, две, три, четыре, то есть найденная рыба потянет на двадцать… сорок… шестьдесят… восемьдесят стоунов, — и упала.

Я вдруг стянул рубашку и расстегнул ремень:

— Жоан, я пойду вниз.

Он все налегал на весла.

— Привяжись.

— Обязательно.

Веревка крепилась на корме. Я сделал на конце петлю и надел себе на плечо. Перекинул больную ногу через борт и плюхнулся в черную воду.

Меня осыпало осколками перламутра. Это был свет луны, которую загораживала тень лодки Жоана в десяти футах надо мной. Я перевернулся под бурлящими ранами, которые Жоан проделывал веслами в поверхности моря.

Гребя одной рукой и одной ногой с порванными перепонками, я развернулся так, чтобы смотреть вниз. Веревка натянулась, и я почувствовал, как гребки Жоана перемещают лодку и меня вместе с ней.

Люди-амфибии рассыпались веером, у каждого в руке подводный сигнальный факел. Свет играл на спинах, на пятках. Они кружили, сжимая кольцо, похожие на глубоководных рыб, несущих на голове собственный фонарь. Я видел добычу — она блеснула в подводном свете.

На рыбу ходят с одним копьем на всех. И сегодня это копье в руке у Торка. У остальных — веревки, чтобы связать добычу, одним концом прикрепленные к рыбацким лодкам наверху.

Строй огней внизу вдруг смешался. Копье брошено в цель!

Рыба, длиной в рост одного высокого человека и одного низкорослого, поднялась в путанице веревок. Она бросилась прочь от берега, подальше от преследователей. Но на пути ее подстерегали другие, с веревочными петлями. Когда-то и я бросал эти петли, пропитанные смолой и негашеной известью, чтобы растворить слизь на теле рыбы и надежно заарканить ее. Петли зацепились, и по движению сигнальных факелов я понял, что добыча потащила охотников за собой. Она развернулась, снова пошла наверх — на этот раз по направлению ко мне.

Рыба задергалась, когда полностью выбрала длину одного конца (в этот момент на поверхности одна лодка низко осела в воде), и бросилась в другую сторону.

Вокруг меня внезапно замелькали люди-амфибии — центр событий переместился и оказался рядом. Торк вонзил копье глубоко в тело марлина, впереди и чуть левее спинного плавника, и теперь восседал на добыче верхом.

Рыба попыталась сбросить Торка, потом опустила хвост и пошла прямо вверх. Все охотники тоже двинулись к поверхности. Я пробил слой морской пены и схватился за планшир лодки Жоана.

Взрыв среди лодок — Торк и марлин вырвались из воды. Они извивались в воздухе, в лунном свете, в пене. Рыба плясала, стоя на хвосте, потом упала.

Жоан встал в лодке и завопил. Другие рыбаки тоже завопили, и кто-то сидящий на корме бросил конец. Кто-то в воде его поймал.

И вдруг рыба, Торк, я и с десяток охотников разом оказались под водой.

Они шли ко дну в венце пузырей. Марлин умудрился натянуть до отказа другую веревку и сбросить путы. Он стряхнул Торка, но тот сумел опять оседлать добычу.

Рыбу снова начали подтаскивать кверху — то натягивая тросы, то слегка стравливая их, то опять натягивая. Тросов было шесть. Марлин на долю секунды замер в подводном свете луны. Ленты крови из раны разворачивались в воде.

Марлин снова поднялся на поверхность (и мы вместе с ним) и забился прямо у лодки Жоана. Я держался за борт, когда лоснящийся в свете луны Торк вылетел из воды и прыгнул в лодку.

— Давай-ка. — Он оперся коленом о планшир и втянул меня наверх, а Жоан в это время налег на другой борт, чтобы лодка не перевернулась.

Мокрый трос задел о корму.

— Эй, Кэл! — Торк засмеялся, схватил трос и принялся тянуть.

Рыба резала белые волны на белой воде.

Лодки пришли назад все вместе. Амфибии тоже выбрались на берег. Ариэль сидела в лодке рядом с нашей и держала факел, который капал дымом ей на руку. Она выглядывала из-за ноги стоящего перед ней рыбака.

Жоан и Торк тянули веревку. Я сидел позади них и одной рукой укладывал конец в бухту.

Рыбу вытянули наверх и плюхнули в лодку, где сидела Ариэль. Хвост торчал над водой, голова, запрокинутая вверх, хватала воздух челюстями.