Ныряющие в темноту - Роберт Кэрсон

Чаттертон может запутаться в проводах, трубах, арматуре, оснастке, металлических обрезках и в чем угодно.

Чаттертона могут прижать упавшие обломки.

Часть механизма может упасть и блокировать проход для Чаттертона.

Всего один баллон с дыхательной смесью не обеспечивает аварийного резерва. Если шланг высокого давления или уплотнительное кольцо выйдет из строя, Чаттертон лишится единственного источника дыхательной смеси.

Повышенный риск почти наверняка заставит Чаттертона дышать глубже, чем обычно, что означает более быстрое расходование и без того ограниченного запаса воздушной смеси.

Электродвигательный отсек окажется начиненным кабелями, арматурой и оборудованием до такой степени, с какой не встречался еще ни один ныряльщик. Это означает, у Чаттертона не будет обычной возможности мысленно представить себе схему отсека.

Поскольку носовая часть субмарины скошена вниз, с обратной стороны электродвигательного отсека нет выхода.

Вода внутри электродвигательного отсека, которую не тревожили ныряльщики и океан в течение пятидесяти лет, находится в полном покое. Передвижения Чаттертона внутри отсека поднимут кверху пылевидный коричневый ил, что сведет видимость к нулю.

Пузырьки от дыхания Чаттертона могут привести в движение топливо и смазочное масло, плавающие у потолка отсека. Это затуманит стекло его маски, ослепит его, к тому же остатки нефтепродуктов могут просочиться ему в рот.

— Каждое из этих обстоятельств может тебя убить, — сказал Колер. — Но тебе повезет, если ты столкнешься всего с одним из них. Скорее всего, на тебя нападет целая банда этих случайностей и прибьет тебя очень даже скоро. И не забывай о самой большой опасности, Джон.

— О чем ты?

— Ты будешь в отсеке один. Даже если я соглашусь на этот безумный план, даже если я буду ждать тебя по ту сторону препятствия, случись что, я не смогу тебе помочь. Я не смогу снять свои баллоны. У меня дети, мне их надо кормить. Самое большое, что я смогу сделать, это выглянуть из-за топливного бака и посмотреть, как ты задыхаешься.

— Мы не можем бросить все именно сейчас, — сказал Чаттертон. — У меня есть план. Поэтому я ныряю, Ричи. Искусство требует жертв.

— Это дьявольски опасно.

— Ты мне нужен рядом.

— Я не пойду на это, Джон. Не рассчитывай на меня.

Оба одновременно положили трубки. По сообществу ныряльщиков прошел слух о плане Чаттертона. Все разделились на два лагеря. Друзья Чаттертона, включая Джона Юргу и Дэнни Кроуэлла, объявили, что он чокнулся. Те, кто знал его лишь поверхностно, отнеслись к этому более спокойно. «Если он хочет умереть, то и пусть себе», — говорили они.

Три дня Чаттертон и Колер не разговаривали. Колер рассматривал погружение с тысячи разных сторон, и каждый раз оно заканчивалось одинаково: Чаттертон задыхается или раздавлен каким-то упавшим железом, а Колер не в силах протиснуться сквозь зазор, чтобы прийти на помощь. Но он все же невольно представил себе еще одну сцену, случившуюся во время первого погружения к «U-Who». Когда он завис под водой, его переполнил восторг при виде сетчатой сумки Чаттертона, полной фарфора. Он тогда инстинктивно потянулся, чтобы лучше рассмотреть, но Чаттертон отдернул сумку — они не любили друг друга и не принимали того, что каждый из них представлял собой. Возникло секундное противостояние, но затем Чаттертон словно заглянул Колеру в сердце и мгновение спустя протянул ему сумку.

Колер позвонил Чаттертону.

— Джон, я за тебя до смерти боюсь, — сказал он. — Но мы партнеры. Я не брошу тебя.

— Мы партнеры, Ричи, — ответил Чаттертон. — Давай провернем это дело.

Первая попытка была намечена на 17 августа 1997 года. Чаттертон потратил недели накануне погружения на отработку каждого движения, находясь ли в офисе, в гараже или в очереди в гастрономе. Он был одновременно мимом и танцором балета, он готовился к сольному выступлению, в котором единственный неверный шаг будет смертельным. К этому времени его развод был уже почти свершившимся фактом. В 1991 году, когда он нашел «U-Who», он полагал, что его брак продлится вечно. Теперь Кэти даже не знала о его дерзком плане в отношении подлодки. Иногда по ночам он так жалел о том, что случилось с его семейной жизнью, что застывал и не мог двигаться. В такие минуты он говорил сам себе: «Я должен выбросить все из головы накануне погружения. Мне нужно полностью сосредоточиться. Если я этого не сделаю, если что-то будет хоть как-то меня отвлекать, я не вернусь».

17 августа Чаттертон, Колер и еще пять самых опытных исследователей кораблекрушений поднялись на борт «Искателя» и взяли курс к «U-Who». Во время перехода все в основном молчали. Утром Чаттертон еще раз обсудил с Колером свой план. Он использует первое погружение в качестве тренировочного, чтобы ощутить, что чувствуешь, когда снимаешь с себя баллон с дыхательной смесью, чтобы удостовериться в возможности проникнуть в электродвигательный отсек, попытаться рассмотреть устройство отсека. Колер будет находиться вблизи верхней части препятствия, которое создал упавший топливный бак, светя фонарем, как маяком, и ожидая, когда Чаттертон передаст ему через просвет предметы, которые сумеет найти.

— Давай условимся о тройном сигнале, — сказал Чаттертон Колеру, натягивая ласты. — Если я ударю молотком три раза, или посвечу фонарем три раза, или вообще что-либо сделаю три раза подряд, это значит, что у меня проблемы.

— О’кей, это значит, что у тебя проблемы, — повторил Колер. — Но я все равно не в состоянии протиснуться сквозь этот зазор сверху, чтобы помочь тебе. Так что тройной сигнал будет означать, что тебе конец.

— Да, ты прав. Забудь об этом.

Несколько минут спустя Чаттертон и Колер были в воде. Чаттертон нес на себе три баллона с дыхательной смесью — один, с помощью которого он будет дышать внутри электродвигательного отсека, плюс два подвесных баллона (для спуска к затонувшей лодке и для подъема на поверхность). Чаттертон снял баллон со спины и держал его перед собой. Колер поднялся к просвету между топливным баком и потолком, через который должен протиснуться Чаттертон. Чаттертон взмахнул ластами и устремился вперед. Он был теперь всего в нескольких футах от того места, где должен был протолкнуть баллон сквозь просвет и начать осуществление своего безумного плана, но у него всего еще было время, чтобы развернуться и поплыть назад, прочь от тайны, которую он почти разрешил… Через несколько секунд он протолкнул баллон сквозь щель, постаравшись, чтобы тот не ушел в сторону, а затем проскользнул сквозь просвет, словно рыба. Оказавшись в другой части дизельного отсека, он надел на спину баллон. Никто из ныряльщиков не был в этой части «U-Who». Он начал обследование.

Проход в электродвигательный отсек был чист. Чаттертон направился к прямоугольному люку, который вел в этот отсек, и проплыл сквозь него. Теперь он находился внутри электродвигательного отсека, там, где, как полагали они с Колером, имеется доказательство принадлежности субмарины. Чаттертон чувствовал, как тайна, которая не поддавалась им шесть лет, толкала его дальше внутрь. Он сумел подавить в себе этот порыв, ведь ему удалось достаточно много во время первого, пробного, погружения. Воздуха оставалось на десять минут, поэтому его надо использовать на то, чтобы отработать выход из этих отсеков. Он поплыл назад к упавшему топливному баку в дизельном отсеке и снова снял с себя баллон. Через несколько секунд он протолкнул сначала баллон, потом себя самого сквозь просвет под потолком и оказался на другой стороне. Там он снова прикрепил баллон и быстро направился к палубе затонувшей субмарины, где лежали пристегивающиеся баллоны. Он подсоединил их и открыл регуляторы. Теперь у него было достаточно газовой смеси, чтобы провести декомпрессию. Колер только качал головой, пребывая в полном удивлении.