Светлым по темной - Ксения Чайкова

— А что еще с этим зельем было делать? — тряся пострадавшей рукой, невинно поинтересовалась я. — Все равно оно нам больше по нужно.

— Ну, мало ли… — В глазах Иннаты загорелись мечтательные и томные огоньки, и тут я наконец-то поняла, отчего приворотные зелья в Светлой Империи запрещены. Не будь такими труднодоступными рецепты так все бы уже повлюбляли друг друга, некоторые ж меры не знают, им лишь бы ближнему нагадить.

— Ничего, понадобится — я еще приготовлю, — великодушно пообещала я, пристально приглядываясь к светлой девчонке. Выглядела она вроде так же, как обычно, но черты лица уже начинали смягчаться, а глаза — загораться тем особым сиянием, которое порождает взаимная любовь.

Стыдно мне не было ни капельки. Я же темная, в конце концов! Если уж все окружающие считают тебя исчадием Тьмы, то невольно начинаешь стараться соответствовать этому образу. Да и кому от моей маленькой шалости плохо-то стало? Уж явно не влюбленному Айрэку, на которого его невеста наконец-то соизволила обратить внимание, и наверняка не Иннате, которую я смогла отвадить от потрясающе нахального типа.

Самое интересное, что светлая девушка, отнюдь не склонная к самокопаниям, даже не сочла чем-то удивительным или подозрительным так внезапно вспыхнувшую на ровном месте любовь. Впрочем, мне от этого только лучше, а то как бы не оскорбилась да не пожаловалась кому-нибудь…

— …Таким образом, иллюзии могут быть как переменой внешней сущности предмета, так и результатом воздействия на восприятие окружающих. Первые не модифицируют внутреннюю сущность скрываемого ими объекта, а только придают ему соответствующий вид. Искусник-иллюзионист как бы накидывает на объект тонкую маскировочную сетку, скрывая его истинный облик и заставляя выглядеть по своему желанию. Вторые не оказывают вообще никакого воздействия на объект, а влияют на сенсорные системы окружающих, заставляя их воспринимать фантазии искусника как реальность. Это не такой затратный в силовом и энергетическом плане, но менее надежный способ введения окружающих в заблуждение — он значительно проигрывает первому в качестве, но может быть более выгоден искуснику, который нуждается в избирательном поражении сенсорных систем и восприятия определенных представителей равных рас. Наукой так до сих пор и не выяснено, воздействуют ли иллюзии на восприятие животных, а также полуразумных существ вроде широко распространенных на терригории Темной Империи и Вингара представителей семейства псовых — вурдалаков, а также птиц семейства гарпиевых…

Я бормотала все зануднее и монотоннее, постепенно понижая голос и слегка покачивая головой в такт своим словам. Аудиторией владело сонное оцепенение, школяры, еще пытающиеся что-то царапать в своих конспектах, постепенно сдавались, роняли перья и как-то незаметно для себя опускали головы на скрещенные на партах руки. Вот уже и старосты, в начале лекции орлами глядящие вокруг и тыкавшие в бок разморенных одногруппников, начали один за другим проигрывать сну и погружаться в вязкий омут полудремы. Я, стараясь не зевать так уж откровенно, продолжала бубнить себе под нос лекцию, мечтая о том, как еще пару минуток проболтав, окончательно усыплю всех, и со спокойной совестью сяду сама в уголке додремывать то, что недоспала ночью. А ведь я говорила светлому Мастеру, что не надо ставить лекции но управлению внутренними резервами, да еще у выпускного девятого курса, первой парой, на восемь утра! И школяры сонные, ничего толком не соображают и не способны адекватно воспринимать материал, и я сама не лучше. Но ему ж хоть кол на голове теши! Нет, дескать, как я сказал так и будет! Ну вот и результат — все, кроме лекторши, уже отбыли в страну сновидений, а она, хоть еще и стоит на трибуне, тоже близка к этому.

— …Достижение желаемого эффекта при использовании заклинании, влияющих на восприятие окружающих, может сопровождаться незначительным головокружением, причем как у искусника-иллюзиониста, так и у объекта воздействия. Это обуславливается быстрой сменой образов и несоответствием реальной сущности вещей в измененном заклинанием рассудке, а также растратой сил, сопровождающей любое заклинание из разряда видо— или звукоизменяющих, в просторечии именуемых мороками… продолжала бормотать я, осторожно спускаясь с трибуны и на цыпочках, чтобы не стучать подкованными металлом каблуками, проходя между рядами. Похоже, в этой аудитории осталось только одно бодрствующее существо — я сама. Ну, это дело мы быстро исправим, вон в углу стоит удобное мягкое кресло, сейчас опущусь в него, свернусь калачиком и уютно продремлю до конца лекции. Ничего, не убудет от школяров, если они две основные разновидности иллюзий не усвоят, потом по учебникам и конспектам других потоков эту тему пройдут...

— Искусница Дивейно, вас вызывают к Мастеру!

Хлопок двери, последовавший за этим истошным выкриком, мог бы поднять и мертвого. Про мирно дремлющих на партах школяров и говорить нечего. Темноволосая староста факультета, Асталя, буквально подпрыгнула на стуле и возмущенно зашипела, поняв, что большинство студиозусов нагло спят вместо того, чтобы конспектировать сверхважную лекцию по иллюзиям. Я тоже удостоилась неодобрительного покачивания головой, в глазах старосты читался упрек: вот, поставили эту темную, доверили ей лекции читать, и что в результате? И всю аудиторию усыпила, и сама бесстыже дремлет!

Я пробормотала несколько слов, посылая всевозможные проклятия на голову как Мастера, которому отчего-то с самого утра не сидится спокойно, так и крикуна, с такой готовностью выполнившего его поручение. Но было уже поздно — школяры разбужены, старосты начеку, и идти выяснять, что понадобилось моему дражайшему работодателю, ни крути, придется. Поэтому я с гордым и независимым видом прошествовала к дверям и вышла из аудитории, напоследок строго наказав:

— Я через минуту вернусь. Чтобы как мышки у меня! Асталя, остаешься за главную, проследи, чтобы тут все в порядке было.

Девушка мрачно кивнула, она, как и большинство девятикурсников, была далеко не в восторге от того, что ею командует какая-то темная, по возрасту с натяжкой годящаяся ей разве что в старшие сестры. Но с искусницей-преподавательницей не поспоришь, поэтому Астале пришлось лишь уважительно наклонить голову, показывая, как довольна она оказанным ей доверием.

Пока я дошла до кабинета Мастера в другом корпусе, оказалось, что его светлый хозяин успел куда-то свалить. Мысленно изощряясь в ругательствах в адрес главы Светлой Школы, я прислонилась к запертой двери и, меланхолично водя по ней кончиками пальцев, задумалась, что предпринять и куда идти. Можно, конечно, вернуться дочитывать лекцию (но, если честно, совершенно не хочется), а можно отправиться на розыски своего невоспитанного начальства (что тоже привлекало меня весьма мало). Впрочем, проблема выбора не успела встать передо мной во всей красе: по коридору со всех ног спешил бледный искусник Даерт, просиявший при виде моей хмурой темной особы.

— Искусница Дивейно! Как хорошо! Пройдемте! — суетливо забормотал он, подскакивая ко мне и хватая за руку. Я, не сумев справиться с приступом брезгливости (отчего-то Даерт мне никогда не нравился и вызывал неясные, зато определенно негативные чувства), выдернула из его руки свои пальцы, но послушно зашагала рядом, мирно, дабы сгладить неловкость, поинтересовавшись: