История инвестиционных стратегий. Как зарабатывались состояния во времена процветания и во времена испытаний - Бартон Биггс

Японский рынок

В Японии была примерно такая же история. Военные сводки подвергались еще более жесткой корректировке, и в новостях потери со стороны японской армии либо были значительно приуменьшены, либо о них не сообщалось вовсе. Для японской общественности поражение казалось чем-то совершенно немыслимым. На протяжении 1942 года им рассказывали только о завоеваниях, а битвы в Коралловом море, Мидуэе и Гуадалканале якобы закончились славными победами японских войск. Как уже было сказано ранее, экипажам военных кораблей, потопленных в Коралловом море и на Мидуэе, даже не позволили вернуться в Японию. Напротив, активно велись разговоры о новой и богатой японской империи в Юго-Восточной Азии.

Однако потоки пропаганды не смогли обвести инвесторов вокруг пальца, и цены на акции в реальном выражении осенью 1942 года достигли своего максимума. Начал ощущаться дефицит продовольствия, а железные перила в городских парках спилили и переплавили ради получения стали для фронта. Так что в финансовых вопросах инвесторы, должно быть, руководствовались вовсе не самурайской честью, а голосами своих желудков.

В 1950 году, сразу после северокорейского вторжения, японский рынок упал на 50 % в первые 11 дней начала северокорейской экспансии. Затем в начале июля, во время столь стремительного отступления южнокорейских и американских войск, что казалось, их скоро окончательно сбросят в море, рынок начал расти, зафиксировав минимум, не обновлявшийся долгие годы, за несколько месяцев до появления хороших новостей с фронта и Инчхонской десантной операции.

Американский рынок

В Америке события развивались не менее драматично. Американские акции достигли рекордного минимума в конце весны 1942 года, в самый разгар сражений в Коралловом море и за Мидуэй. Несколько первых месяцев после Перл-Харбора официальные донесения и средства массовой информации сообщали искаженную информацию о происходящих в Тихом океане событиях. Самые скромные успехи раздувались до колоссальных размеров. Это не было пропагандой; просто солдаты в пылу сражений принимали свои немного не достигшие цели удары за успешные попадания. А в Вашингтоне хотели верить, что японские корабли тонут как камни. Подбитый торпедой японский эсминец в разгоряченном воображении смотрящего в перископ бойца разрастался до размеров линкора. Вот всего лишь один из самых вопиющих примеров: пилот военно-морского флота отчитался о потопленном им японском крейсере, а на самом деле из-за плохой видимости в пасмурную погоду он разбомбил американскую подводную лодку. Подлодка затонула, а разгоряченный боем пилот ошибся в своем донесении. По мере дальнейшего развития военных действий специалисты по оценке с обеих сторон научились всегда делить неподтвержденные данные о потерях, поступающие от пилотов, на два, а то и на три.

Интересно отметить, что к середине 1942 года в Соединенных Штатах повсеместно преобладали весьма скептические настроения. Военные успехи завышались так часто, что сведениям о них перестали доверять. Американские средства массовой информации вовсю критиковали методы ведения войны и неэффективность мобилизационной компании. После катастрофы в Перл-Харборе и в Яванском море повсеместно и широко обсуждался вопрос о некомпетентности военных, в особенности военно-морского флота. Некоторые люди утверждали (кое-кто и в наши дни разделяет эту точку зрения), что Макартур должен был пойти под трибунал за то, что повел себя недальновидно и позволил уничтожить свои военно-воздушные силы на земле уже после Перл-Харбора. Исход сражения в Коралловом море был истолкован как очередное поражение, а в прессе особо подчеркивались потери нескольких торпедоносцев и авианосца «Йорктаун» на Мидуэе. Как уже говорилось, японцы официально провозгласили Мидуэй своей победой, а поскольку танковая армия Роммеля только что взяла ливийский город Тобрук и находилась в каких-то 65 милях от Египетской Александрии, повсеместно царило уныние, граничащее с отчаянием. С фронта приходили одни неутешительные вести.

Заключение

Фондовые рынки разумны. Коллективный разум инвесторов принимает интуитивно целесообразные решения. Рынок ценных бумаг в долгосрочной перспективе – идеальный, беспристрастный, обособленный и прекрасно замотивированный общим интересом социум. Не обращайте внимания на разглагольствования и бубнеж первоклассных, по их собственным заверениям, аналитиков и мнимых экспертов по войнам, экономике, политике, и особенно по фондовому рынку. Это просто пустышки, а полет их мысли никогда не вырвется из оков вероятных событий. Им не хватит ни воображения, ни смелости, чтобы предсказать неожиданные явления, имеющие вероятность за пределами десяти стандартных отклонений и способные перевернуть весь этот мир. История, как правило, не развивается медленно и планомерно, чаще всего она как будто прорывается вперед беспорядочными, хаотичными скачками.

Все, у кого имеются сбережения, не должны сомневаться, что рано или поздно снова придет «время холеры», когда четыре всадника вновь оседлают коней, а толпа варваров окажется на самом пороге. По определению, следующим «черным лебедем» должна будет стать некая форма глобального краха цивилизованного общества, а также социальной и финансовой инфраструктуры в том виде, в котором мы ее знаем.

Вопрос только в том, какую форму он примет, чем обернется на сей раз? Вполне возможно, он будет сочетать в себе все признаки анархии, принесенной вражескими войсками на оккупированные территории во время Второй мировой войны. Пусковым моментом может стать масштабная террористическая или ядерная атака, которая нарушит на месяцы, а может, и на годы, работу отлаженных экономических механизмов. Отключение электроэнергии не на один день, а на несколько недель, способно полностью парализовать современную экономику. А может быть, придет мировая пандемия, подобная эпидемии атипичной пневмонии, от которой умрут сотни миллионов людей, или случится компьютерный сбой, который подчистую сотрет мировые системы финансового учета. Что бы ни произошло, случится это внезапно, и потому подготовиться к грядущей катастрофе, надо полагать, мы не успеем. Мир, как водится, пойдет покупать замок на двери конюшни только после того, как украдут всех лошадей.

Что же можно предпринять? Если в двух словах: необходимо диверсифицировать свое состояние как по видам активов, так и по месту их нахождения, стараться предвидеть возникновение неприятностей и обращать внимание на сигналы рынков. Акции – это прекрасный инструмент долгосрочного хранения (вложения), благодаря их проверенному и поистине уникальному свойству увеличивать покупательную способность капитала.

По моему глубокому, хотя и не обязательно верному убеждению, не важно, семейный вы человек или одинокий, 75 % своего состояния следует инвестировать в акции. История на протяжении целого столетия неизменно свидетельствует, что акции – это, конечно не единственная, но несомненно основная «надежная гавань». Как любил говорить Дэвид Свенсен, все инвесторы в этом склонном к инфляции мире хотят быть владельцами, а не кредиторами. Посему большая часть вложенных таким образом средств должна приходиться на глобально зарегистрированные акции публично торгуемых компаний. Не разменивайтесь на тщетные попытки угадать краткосрочные колебания рынка. Устойчивый рост покупательной способности капитала, проистекающий из реальной доходности акций, – вот то, к чему следует стремиться. Лучше всего подойдут тилт или рефреш индексные фонды, или даже простые индексные фонды. Не