Память душ - Дженн Лайонс

Я не стал спрашивать, что значит «на всякий случай». Я и так безумно хорошо это знал.

Я кивнул:

– Ладно. Давай этим займемся.

54. Охота на Валатею

(Рассказ Гризта)

Гризт размышлял, не шутит ли над ним какая-нибудь космическая сила. На короткое время он предположил, что Валатея ушла в горы, преследуя Реваррика, и если это было так – она вполне могла стать сопутствующим ущербом, хотя он все-таки надеялся, что этого не произойдет. Горы Раэнены были огромны. Здесь могли жить, путешествуя по их вершинам и долинам и никогда не встречаясь, множество драконов. И точно так же могли никогда не встретиться королева ванэ и ворасский волшебник.

Найти ее было бы не столько удачей, сколько искусством.

Фортуна была на его стороне, или, скорее, на стороне дретов. Заглянув в добрую дюжину их поселений, или, точнее, вежливо появившись у входа в бункер, он наконец столкнулся с теми, кто видел проходившую мимо женщину-ванэ. Они умоляли его не следовать за ней; она явно была полной дурой. Они сказали ей, что в этом районе развлекается дракон, но она не вняла их предупреждению.

Какой именно дракон? Назвать его точно не мог никто, но все слышали его рев. Никому и в голову не пришло рискнуть подняться над землей, чтоб его опознать.

Так что Гризту пришлось выяснять это на собственном горьком опыте. По крайней мере, он знал, что Валатея была жива. Или, по крайней мере, она все еще была жива, чтобы обменяться чем-то полезным с этим конкретным поселением дретов.

Неделю спустя он опознал дракона. Некоторых всегда легче заметить, чем остальных. Шаранакал, как правило, создавал вулканическую активность везде, куда бы он ни направлялся, и редко удалялся от воды. Баэлош предпочитал держаться ниже линии деревьев, а Горокай… Ну, дреты не опознали бы в Горокае дракона. Они бы не ошиблись по поводу Мориоса, и они бы никогда не услышали Дрехемию, которая проскользнула бы в их мир незримой чумой. Роламар и Ксалома принесли бы с собой истории о ходячих мертвецах, хотя в совершенно разных вариантах. И по понятным причинам Реваррик больше не был кандидатом.

Оставалась Эйанаррик.

Если бы Гризт искал кого-нибудь, кроме Валатеи, если бы предупреждение Реваррика не упоминать о нем все еще не отдавалось эхом в голове Гризта, он мог бы вернуться за превратившимся в дракона волшебником. Способность Реваррика управлять драконами была бы весьма кстати. Но учитывая, что они могли столкнуться с Валатеей, это было весьма рискованно.

Гризт перестал разыскивать Валатею и начал выслеживать драконицу. Там, где он найдет одну, он отыщет и другую.

Это оказалось и легче, и труднее, чем ожидал Гризт. Легче, потому что ему нужно было всего лишь найти самую мощную бурю в горах и обнаружить в ее самом сердце Эйанаррик. Труднее, потому что ему не особенно хотелось наткнуться на дракона посреди метели.

Разыскивая укрытие, он услышал сильный грохот. Он глянул вверх, на горы, из-за снега не было ничего видно. И все же звук был весьма характерен.

– Ой… – начал он, но было уже поздно.

Лавина настигла его.

Проснувшись, Гризт обнаружил, что он лежит на земле в пещере. Ран, судя по ощущениям, у него не было. Да что там ран, у него не было даже синяков – а ведь они должны были быть наименьшей из травм после того, как тонны снега упали на голову. Кто-то спас его, переместил сюда и исцелил.

Температура воздуха была весьма комфортной. В центре был разведен большой костер, дым от которого просачивался через маленькую трубу в потолке. Входа в пещеру Гризт со своего места разглядеть не мог.

У огня сидела женщина, которую он искал.

Валатея походила на завернутый в меха цветок, на что-то хрупкое и деликатное, что никак не могло выжить при зимнем холоде. Ее волосы, мягкие, как клубы тумана, были заплетены вокруг головы в замысловатые косы, подчеркивая лицо в форме сердца. На коленях у нее лежал раскрытый блокнот, в котором она что-то писала. Гризт сел, и она отложила перо.

– Спасибо, – сказал Гризт. – Если бы ты меня не нашла, следующей весной я стал бы обедом для какой-нибудь счастливой стаи волков.

– Это место не подходит для того, чтобы бродить снаружи, Гризт, – сказала она. – Даже для такого, как ты. Надеюсь, то, что ты ищешь, того стоило.

– Думаю, мы с этим разберемся, раз уж ты та, кого я… Подожди. Откуда ты знаешь мое имя? – Он подошел поближе к огню, на котором стоял котелок с чем-то горячим.

Ее улыбка была доброй:

– Кроме богов-королей, в мире остался всего один ворас. Так что ты, должно быть, Гризт. Пожалуйста, угощайся.

– Как ты узнала, что я выжил? – Ее логика была здравой, но Гризт считал, что до этого ему как-то удавалось избежать чужого внимания. Рядом с котелком стояла миска, и он зачерпнул себе порцию. На вид это была каша, но ему было все равно, какова она на вкус, – главное, чтоб она была теплая.

– Ноферо назвал мне твое имя, – призналась Валатея, назвав имя покойного главы ворасской Ассамблеи. – Он попросил меня взглянуть на ритуал и дать по нему отзыв. Я предположила, что ты не пострадаешь, поскольку держишь меч.

– Ноферо обращался к тебе? – Гризт заморгал. – Ты, должно быть, обалденная волшебница.

– Он уважал мое мнение, – поправила его Валатея. – Мир стал гораздо меньше после того, как он исчез. – Она вытащила из сумки лоскут ткани, повертела его в руках и подула на него, отчего тот затвердел и заблестел, как отполированная посуда, а она наложила в сотворенную чашу порцию для себя. – Чем я обязана твоему визиту? И как ты узнал, где я?

– О, твой муж сказал, что ты в горах охотишься на драконов.

– Охочусь? Нет. Учусь. – Валатея подняла свой дневник, заполненные страницы в котором были исписаны аккуратным, четким почерком. – Я все еще надеюсь, что найду способ обратить вспять случившееся. Я чувствую… ответственность за это.

Гризт протер глаза и отставил миску в сторону.

– Прошу прощения? Это ведь не твоя вина.

– О, пусть и немного, но это моя вина, – сказала она. – Что ты помнишь о политике? Из старых времен?

– Ну, я всегда помнил, что нужно голосовать, но… – Гризту вдруг стало не по себе. – Честно говоря, я не обращал на нее особого внимания. Я никогда не баллотировался на должность и не занимался ничем подобным. Я не был кем-то важным.

– А теперь ты очень важен, – заметила