Звезда ведьмы - Джеймс Клеменс

Но очевидным было отсутствие любых признаков фэй-ни, крошечных жителей мертвого леса. Идя по дороге вчера и сегодня утром, он искал какие-то следы присутствия этих существ: отпечатки на пепле, отдаленные голоса, движение. Но, кроме него и Волхва, не было никого.

Только ночью он уловил какое-то движение в глубине леса, но это могли быть и обычные лесные создания. Тайрус чувствовал, что движение ночью в лесу было обычным.

Только еще одно существо он заметил в лесу. Оно было большим и с шумом пробиралось вдоль вершины холма в отдалении. Оно было не похоже ни на что, что Тайрус когда-либо видел: серого цвета — или, возможно, покрыто пеплом, как он сам, — и двигалось на всех четырех ногах. Голова была как у быка, но над большим ртом висели щупальца. Оно шло, собирая щупальцами зелень с земли и отправляя ее в рот.

Тайрус дал ему пройти. Даже гранит может быть расколот, если по нему пройдется такое огромное существо.

Но, не считая этого зверя, лес казался лишенным жизни. В нем царила мертвая тишина — ни птичьих песен, ни даже стрекота насекомых.

Тайрус был рад, что у него есть компания на этом пути, пусть даже и молчаливый Волхв. Каменный лес был не тем местом, где приятно гулять в одиночестве. Это было место безумия, где пустынные холмы и долины лишали присутствия духа и одиночество давило тяжким грузом.

Наконец Волхв нарушил давившую, словно каменная плита, тишину.

— Мы рядом с моим старым домом. — Его лицо повернулось, словно растение, ищущее солнечный свет. — Я бы взглянул на него, прежде чем мы войдем в более дремучий лес.

— Это разумно? — спросил Тайрус. Он боялся, что его спутник потонет в давних воспоминаниях и горе при виде бывшего жилища. — Возможно, нам следует идти прямо к Раалю.

— Нет, — пробубнил Волхв, поворачиваясь на запад. — Я хочу увидеть мой дом снова.

У Тайруса не было иного выбора, кроме как следовать за ним. Волхв двинулся по длинному склону и затем через участок леса, где деревья росли ближе друг к другу. Пока Тайрус шел за ним, он заметил странные отверстия на древесных стволах, мимо которых они проходили. Сначала ему показалось, что отверстия естественного происхождения, но их становилось все больше, и стало ясно, что из деревьев вырезаны пирамиды и кубы.

Он остановился, чтобы осмотреть одно из таких отверстий. Оно было примерно две ладони в высоту и одну в ширину и вырезано довольно грубо.

Волхв заметил его заинтересованность.

— Сырье, из которого родились фэй-ни. — Он проговорил это, поднимаясь по холму. — Я вырезал кусок дерева и сидел рядом с ним, пока он не начинал говорить со мной.

Тайрус подошел ближе.

— Говорить с тобой?

— Каждый кусочек в конце концов открывал мне свою форму — мужчина или женщина, ребенок, животное, — он пожал плечами. — Затем я обрабатывал дерево, чтобы освободить то, что крылось внутри.

— А потом ты давал ему жизнь, — проговорил Тайрус.

Голос Волхва упал до шепота:

— Моя мать… Она была болезненной, но всегда улыбалась своему единственному ребенку. Она передала мне наш фамильный дар.

Наследие стихий, передаваемое из поколения в поколение, подумал Тайрус. И теперь оно перешло к фэй-ни.

— Но Рааль… — в голосе Волхва зазвучала горечь. — Он похитил дар моей матери и извратил его.

Тайрус вздохнул. Он только надеялся, что маленькая тварь все еще владеет этим даром — тогда он мог бы освободить армию дварфов и своих спутников там, в деревне. Очень хрупкая надежда привела принца в этот тусклый лес.

Волхв добрался до вершины холма и посмотрел вниз. Тайрус присоединился к нему.

Внизу лежала небольшая долина, обращенная в камень — отблеск времени, когда был создан Блэкхолл. Небольшой участок леса был расчищен. Каменный забор отмечал границы некогда бывшего здесь сада. Сохранились даже останки каменных строений, крыши которых давно обвалились. Это, видимо, был загон или небольшой хлев. Дальний склон долины был расчищен от деревьев, там не было ничего, кроме пепла и камня. Открытые дыры зияли в склоне, на некоторых еще блестели остатки стекла, словно сверкающие зубы некоего подземного чудовища, — окна в доме Волхва. Большая дыра, окруженная осколками разбитого камня, вероятно, была входом.

У подножия холма с ленивым журчанием бежал ручеек, его вода была болезненного зеленого цвета. Это место пахло пеплом и серой.

— Дом… — простонал Волхв, и в его голосе звучало разбитое сердце. Однако он продолжил спускаться вниз по склону, решив встретиться с застарелой болью.

Тайрус последовал за ним. У него не было выбора: он открыл эту рану там, среди каменных статуй дварфов, и теперь должен был увидеть, чем это закончится. Они перешли ручеек, не обратив внимания на остатки узкого моста. Они оба были сделаны из камня, и зараженная вода не могла отравить их.

Перейдя, Волхв направился к входу.

— Я не был здесь с тех пор, как в ужасе покинул свой подвал.

— Пять веков?

Волхв кивнул и склонился перед входом:

— Я хочу зайти внутрь один.

Тайрус собрался было возразить. Что бы Волхв ни обнаружил там, это непременно повергнет его в мрачное уныние, из которого он может и не выбраться. Но не было смысла спорить. Камень, что покатился с горы, остановить непросто.

Волхв перебрался через завал камней и исчез внутри. Тайрус заметил, что каменные плиты тоже были окаменелым деревом — то, что осталось от двери, некогда прочный дуб, а сейчас расколотый камень.

Тайрус попятился от входа с чувством отвращения. Слабый ветер завывал в вытянутых ветвях деревьев вокруг — они казались костяными пальцами, царапающими мглистые, наполненные копотью небеса. Это была земля Темного Лорда — словно беглый взгляд в мир, который он создал.

Отчаяние сомкнулось, словно корка льда, на гранитном сердце принца.

Он отвернулся от неба. Что-то яркое слева привлекло его внимание. Он так выделялся на фоне пепельно-серого ландшафта — маленький нарядный цветок, проросший меж двух каменных плит у входа. Он выглядел нездоровым: немного зеленоватый, слабые завитки желтых лепестков не больше ногтя. Но он пробился между камнями и сделал мир ярче своей короткой жизнью.

Тайрус улыбнулся. Он никогда не видел ничего более красивого. Это зрелище разожгло отчаянную решимость в его сердце.

Даже здесь жизнь противостояла искажению, принесенному Темным Лордом.

Тайрус взглянул на жуткий лес и небо с обновленной надеждой.

Позади него раздался крик, эхом пришедший из подземного дома — крик, полный боли, ужаса и гнева.

Тайрус обернулся, вытаскивая меч — кусок полированного гранита.

— Волхв!

Крик затих где-то далеко в лесу.

— Волхв! — проревел вновь Тайрус. — Ответь мне! — Он задержал дыхание, но ответа не было. Тишина давила на уши, сжимала горло. Даже ветер стих, словно потрясенный этим криком.