Время Мечтаний - Барбара Вуд

Но, как оказалось, найти жену было делом весьма нелегким. Он не считал свои запросы непомерными. Ему нужна была жена с умом, милая, приятная, которая бы знала, как вести дела в большом доме и управляться с полным штатом прислуги, не отвлекая его по пустякам. Но пока он находил недостатки во всех молодых женщинах, с которыми успел познакомиться. В середине званого ужина он вдруг начинал думать: нет, она без меры болтлива или чересчур мала ростом, или слишком начитанная. Фрэнк пришел к выводу, что пока не определился, что именно он хочет, но точно знал, что ему не нужно, а как раз это он и встречал в гостиных Мельбурна. Поток приглашений не иссякал. Он не мог не признать, что такая суета в какой-то степени льстила его мужскому самолюбию. Однако Фрэнк не питал никаких иллюзий на этот счет, хорошо понимая, что такое внезапное влечение к нему незамужних женщин Мельбурна вызвано отнюдь не их пылкими чувствами. Он выглядел на все свои сорок три года, стал внешне еще солиднее, чем раньше, отрастил брюшко, и шевелюра у него начала заметно редеть. Фрэнк знал, что их интересовало. И мужчины и женщины, все, у кого хватало ума, хотели и стремились к одному и тому же: деньгам и власти. А Фрэнк Даунз обладал тем и другим.

Фрэнк шел по Коллинз-стрит среди многочисленных мельбурнцев, не обращавших, казалось, внимания на августовский холод, и настроение у него постепенно поднималось. Владелец «Мельбурн таймс» пребывал в хорошем расположении духа, несмотря на затянувшие небо грузные черные тучи. Дела шли очень неплохо и в газете, и в Лизморе. Неуклонно рос тираж «Таймс», как никогда высокие доходы принесла продажа шерсти и ланолина. А еще у него была Айви. И по этой причине, как полагал Фрэнк, ему казалось, что в других женщинах чего-то недостает. Айви очень подходила ему, любящая и преданная, она охотно поддерживала разговор обо всем, что творится в мире, была всегда готова посмеяться вместе с ним, а иногда даже журила его. Ему нравилась ее склонность к независимости и манера высказывать свое мнение. Близость доставляла ей удовольствие, и она редко отказывала ему.

Фрэнк задержался у края тротуара, ожидая момента, чтобы перейти улицу, и тут его внимание привлек крупный заголовок в «Аргусе» – конкурентке «Таймс»: «Имеется свидетельство: белый человек нашел приют у аборигенов». Фрэнк купил газету и быстро пробежал глазами заметку о том, как во время путешествия по Большой пустыне в Западной Австралии исследователи нашли скалу с выбитыми на ней буквами С, У и датой 14 января 1848 года. В статье говорилось о том, что, как было известно, человек по имени Сэм Уэйнрайт и четыре его спутника в 1848 году отважились отправиться в Большую пустыню с измерением пересечь Австралию и пройти из Перта в Сидней. С тех пор о них не было никаких известий. Но скала с надписью находилась неподалеку от поселения аборигенов, и они рассказали путешественникам, что с ними пятнадцать лет до самой своей смерти жил белый человек. Обычно такие увлекательные сообщения публиковались в «Таймс». И Фрэнку не понравилось, что «Аргус» его обошел. Он сказал себе, что обязательно поручит своему репортеру Эрику Грэхему узнать, нет ли еще каких-либо интересных фактов, касающихся этой истории.

Фрэнк поспешил через улицу, думая о недавней поездке Джоанны Уэстбрук в Новый Южный Уэльс в миссию Карра-Карра. Глава миссии обещал ей раздобыть код к стенографическому письму, использованному ее дедом, и Фрэнк возлагал на этот перевод большие надежды. Вся на история обещала сенсацию. Фрэнк не мог дождаться расшифровки этих загадочных записей. У него уже стоял перед глазами броский заголовок: «Белую женщину настигло проклятие аборигенов спустя тридцать семь лет».

Мимо промчался экипаж, и веер грязных брызг полетел в разные стороны из-под проехавшихся по луже колес. Фрэнк отскочил назад, проклиная неприятности, преподносимые мульбурнскими зимами. Но, отряхивая забрызганные брюки, он подумал о том, что лето также радостями особенно не жаловало, если не огорчало еще больше полчищами мух, вспышками заболеваний и пылью немощеных дорог. В летнее время легко можно было отличить мельнбурнских нуворишей, сидевших лицом по ходу движения, кашлявших от пыли, в то время как умудренный опытом народ ездил «спиной к лошадям».

На входе в здание редакции «Таймс» Фрэнк размышлял о том, что «Аргус» не так уж и намного его обскакал. Рисунки Айви продолжали повышать тираж, и хотя «Аргус» и «Эйдж» последовали его примеру с рисунками, но им было далеко до меткости работ Айви. Всех страшно занимало, кто автор этих замечательных зарисовок. Но Фрэнк не раскрывал имени художника. Они решили с Айви, что загадка способствует успеху газеты. Фрэнк поднимался в лифте на десятый этаж. В его планы входило этим вечером увидеться с Айви. Прошло семь лет, как они были вместе, точнее, семь лет исполнялось на будущей неделе, но она оставалась единственной женщиной, которая по совершенно непостижимой причине любила именно его самого. Ее никогда не интересовали его деньги, и она никогда ничего не просила. И интимные отношения с Айви были замечательными, особенно с того дня, как ему как-то пришло в голову, что Айви не забеременела после двенадцати месяцев их близости. Он не расспрашивал ее об этом – джентльмен никогда не станет затрагивать подобные вопросы даже со своей любовницей, но тем не менее он это знал. Теперь же ей было уже сорок шесть, и у нее, как он знал, почти не оставалось шансов родить ребенка. Ему же нужны были наследники, и поэтому он не мог думать о женитьбе на ней.

Двери лифта распахнулись, и Фрэнк услышал, как в приемной стучат клавиши новых пишущих машинок «Ремингтон».

– Вот, – сказал Фрэнк, вручая блокнот секретарю. – Это отчет о казни Лангтри. Отдайте на расшифровку, срочно!

«Таймс» становилась крупнее день ото дня. Фрэнк прислушался к нескольким ценным советам Айви. Например, она высказала мысль о том, что мало писать только о политике и политиках. В газете должны быть статьи и на другие темы. Когда лондонская «Дейли телеграф» отправила в Африку экспедицию на поиски истоков Нила, за их путешествием следил, затаив дыхание, весь мир. Айви подала идею, что «Мельбурн таймс» могла бы тоже снарядить экспедицию в мало изученную Новую Гвинею. Ведущий репортер Фрэнка, заядлый искатель приключений Джеймсон, сопровождал экспедицию. Он был ранен копьем в живот, едва спасся от людоедов, но вернулся с репортажем, и тираж газеты вырос вдвое. Затем Айви пришло в голову, что неплохо было бы печатать счет игры в крикет и результаты футбольных матчей. Еще она предложила печатать в дневном выпуске прогноз погоды, полученный из астрономической лаборатории. И почему бы не поместить какой-нибудь комический рисунок, чтобы люди посмеялись, сидя за завтраком. А еженедельные сообщения о самом интересном в Мельбурне? А как насчет соревнования каждое Рождество за бесплатные пудинги? Фрэнк воспользовался всеми этими предложениями, и результаты оказались блестящими. «Таймс» теперь выхолила на шестнадцати страницах и могла гордиться тем, что является самым объемным дешевым ежедневным изданием в Британской империи. И ее читал каждый избиратель от Мельбурна до города Уогга-Уогга, и этот факт не оставляли без внимания те, кто метил на места в местных политических кругах.

У себя в кабинете Фрэнк сел за стол и уткнулся лицом в ладони. Неожиданная усталость навалилась на него. Он не ожидал, что зрелище казни произведет на него такое сильное впечатление. Ему вспомнилось, как дергались ноги повешенного… Лангтри… Фрэнк снова взглянул на свои часы. Через час его ждала встреча с президентом банка. Но вместо этого Фрэнку хотелось отправиться к Айви, обнять ее и дать себе почувствовать, что он жив и здоров, а наблюдал он чужую смерть. Фрэнк снова вернулся мыслями к президенту банка и его незамужней дочери, с которой тот очень хотел его познакомить. И Фрэнк вспомнил о своем первом долге: найти жену, которая была бы способна дать ему семью.