Инквизитор - Борис Конофальский

Что нужно трём господам со шпагами в Рютте, Волков очень хотел бы не знать. Но положение обязывало. Он медленно ехал им на встречу. Господа остановили коней и один из них, приложив палец к краю шляпы, произнёс чуть улыбаясь:

— Хорошего дня вам, добрый господин.

— И вам хорошего дня, добрые господа, — отвечал Волков, приложив руку к груди и чуть поклонившись. Он остановил коня в пяти-шести шагах от них.

— А не знаете ли вы, добрый господин, где нам найти местного коннетабля, — продолжал улыбаться господин в шляпе.

— А зачем же он вам, неужто вас кто-то ограбил в дороге или, может, оскорбил, какой-нибудь невежда возничий?

Подобный вопрос у всех присутствующих, включая и самого Волова, вызвал улыбку.

Волков, конечно, улыбался, но сам внимательно изучал рыцарей. Тем более что они появились тут по его душу.

«Мальчишка, лет девятнадцать, может меньше, шрам под носом, улыбается, а сам напряжён. Косится на соседа, делает как он. Наименее опасен. Господин в шляпе, лет тридцать, душа компании, улыбается во весь рот, глядит открыто, почти дружески, когда ударит в спину, будет улыбаться и дальше. Очень опасен, близко не подпускать. И последний, тридцать с лишним… Под модной бородкой белеет шрам, на каждой перчатке по два дорогущих перстня, любимец сеньора, наверное. Кружева под самый подбородок, тоже улыбается, но глаза холодные, кажется, он для себя уже всё решил. Какие белоснежные у него кружева. Он самый опасный».

Тот, что был в шляпе, сказал:

— Нет, добрый господин, в дороге нас ни кто не обижал, слава Богу, и не оскорблял. Мы просто хотели увидеть того славного героя, который поймал людоеда и в одиночку побил двенадцать ламбрийских разбойников.

«Зачем, я им? Эти господа не из тех, кто поедет смотреть какого-то героя. Кто их послал, или кто им заплатил?», — думал солдат.

— Подвиги местного коннетабля сильно преувеличены, — отвечал Волков, — все знают, что упыря поймал барон фон Рютте, а разбойников было сильно меньше. Кстати, да простят меня добрые господа, но я что-то не вижу ваших гербов, и цветов вашего сеньора тоже не могу распознать, или быть может, у вас нет сеньора?

«Конечно, он у вас есть. Какие же белые у него кружева, как будто только одел их… кружева… — и тут его осенило, — кружева… под такими роскошными кружевами легко спрятать искусный бувигер, который прикроет горло, горжет, верх кирасы, всё что угодно. Да под камзолом у него кираса. Дорогая и очень крепкая кираса».

— Мы здесь неофициально, — произнёс тот, что был в кружевах, — зачем нам гербы и флаги. Так вы знаете, где найти коннетабля?

— Знаю, — ответил Волков.

Он понимал, что эти господа приехали за ним.

И тут, тот, что был в шляпе, тронул коня, и тот не спеша, шагом заехал к солдату под левую руку. Стал рядом. Не переставая улыбаться. Теперь солдату было сложно держать всех троих в поле видимости. Да… Это были очень опасные люди.

— Прежде, чем я скажу вам, где найти коннетабля, — произнёс солдат, — может быть, вы представитесь, или ваши имена такая же тайна, как и ваши гербы?

Тот, что заехал под левую руку, стал копаться седельной сумке. Какого чёрта он там искал, солдат не знал:

«Где этот чёртов Ёган», — думал он.

— Нет, своих имён мы не скрываем, мы ж не воры, — начал старший, и указал на молодого, — это фон Плезендорф, — затем на того, что был в шляпе и стоял слева от солдата, — это фон Фальц, — Волков, конечно, слышал эту знаменитую фамилию, он чуть удивлённо поднял брови, фон Фальц поклонился в ответ, продолжая улыбаться, — моё же имя Кранкль. А как ваше имя, добрый господин?

Он уставился на солдата, ожидая ответа, а тем временем фон Фальц подъехал ещё ближе. Теперь он стоял от Волкова на расстоянии вытянутой руки.

«Если у него в сумке кинжал или стилет дело — дрянь. — Думал солдат. — Ни какая кольчуга. Даже ламбрийской работы от прямого удара стилета не спасёт. Где же этот чёртов Ёган».

Волков дал коню шпоры и тот сделал насколько шагов. Остановился, развернулся так, что бы видеть всех троих и после этого сказал:

— Моя фамилия Фолькоф, и это я коннетабль Рютте.

— А мы так и подумали, — продолжал улыбаться Фальц.

И в его улыбке, в его словах не было ничего хорошего. Но солдат краем глаза увидел, как из замка выехал верховой, а за ним ещё один. Первый был Ёган. Вторым ехал сержант.

— Ну, господа, вы посмотрели на меня и познакомились со мной, ваш интерес удовлетворён? — спрашивал солдат, а сам думал: «Молодец мой Ёган, арбалет взвёл и болт на ложе уже, и выглядит как старый проверенный боец, даром, что из мужиков».

Подъехал и сержант. А из замка бежали ещё три стражника, с копьями, в шлемах, готовые к бою.

— А зачем все эти люди? — спросил Фальц глядя на приближающихся стражников.

— Хотят поглядеть на вас, не каждый день тут проезжают такие рыцари, — отвечал солдат. — А ещё они все хотят знать, что столь прекрасным рыцарям нужно в Рютте?

— Не очень то вы гостеприимны… как вас там? — сказал тот, что был в кружевах.

— Фолькоф, — напомнил солдат.

— Да, Фолькоф.

— Что вам здесь нужно, господа? — уже без излишней вежливости спросил солдат.

— А с чего вы взяли, что мы будем перед вами отчитываться? — уже с вызовом отвечал фон Фальц, продолжая улыбаться.

Его улыбка уже начинала раздражать солдата.

— Может потому, что я здесь коннетабль, и мне хотелось бы знать, чем я могу помочь столь изысканным господам в нашем захолустье.

— Вы слышали, господа, — произнёс фон Фальц, — это уже его захолустье.

— Ваша помощь нам не нужна, и мы будем ездить, где хотим, — в первый раз заговорил самый молодой из рыцарей, — и скажите своему холопу, что бы разрядил арбалет.

Юноша был заносчив.

— Ёган, это господин фон Плзендорф. Если он будет настаивать на том, что бы ты разрядил арбалет… разряди его ему в ногу. — Спокойно и твёрдо произнёс солдат, и добавил чуть погодя, — или в брюхо.

Ёган оскалился так, что его оскал произвёл впечатление даже на самого Волкова.

— Это будет опрометчиво с вашей стороны, — произнёс фон Фальц, — вам отрубят голову, коннетабль, а ваших людей повесят. Всех.

— Ах, вот для чего, эти славные господа приехали в Рютте, — язвительно заметил солдат. — Они приехали сюда хвастаться могуществом своего сеньора. Ну что ж, господа, мы вас слушаем, расскажите, как всесилен ваш господин. Уверен, он действительно всесилен, ведь местным баронам, такие как вы, рыцари, не по карману.

— Дерзите коннетабль? — Сурово спросил Кранкль.

— Да разве ж я посмею?

— И чего вы добиваетесь? — почти крикнул самый молодой. — Затеять потасовку хотите?